Магия в нас и вокруг нас вики
Регистрация
Advertisement
Магия в нас и вокруг нас вики
Лайонс книга

Дель­фи­на Лай­онс 
Приз­рак По­терян­но­го Озе­ра 
[]

Гла­ва 1 
[]

Хо­тя по рас­пи­санию вре­мя при­бытия зна­чилось пять ча­сов, пот­ре­пан­ный по­езд, ис­поль­зо­вав­ший­ся толь­ко для мес­тных рей­сов, до­тащил­ся до стан­ции, ког­да дав­но ми­нуло шесть. Сна­ружи уже нас­толь­ко стем­не­ло, что я не мог­ла про­честь наз­ва­ния стан­ции и про­еха­ла бы ми­мо, ес­ли бы про­вод­ник не заг­ля­нул в мое ку­пе и не ска­зал, что мы на стан­ции По­терян­ное Озе­ро. Вспо­миная об этом в пос­ле­ду­ющие дни, я не раз жа­лела, что все же не про­пус­ти­ла эту стан­цию.

– По­хоже, здесь по­теря­но не толь­ко озе­ро, – за­мети­ла я, вгля­дыва­ясь в мут­ное ок­но, по­ка про­вод­ник вы­носил из ку­пе мои ве­щи. – Я что–то не ви­жу ни­чего по­хоже­го на го­род.

– Да по прав­де го­воря, ни­како­го го­рода и нет. Так се­бе – де­ревуш­ка, там даль­ше по до­роге. – Ру­ки про­вод­ни­ка бы­ли за­няты, и он мот­нул го­ловой, ука­зывая нап­равле­ние. – У вас, я ви­жу, пол­но ве­щей с со­бой? Не со­бира­етесь же вы ос­та­вать­ся здесь дол­го? – В его го­лосе слы­шалось не­до­уме­ние.

– Я здесь толь­ко на ле­то, – объ­яс­ни­ла я. Про­вод­ник по­мог мне сой­ти на плат­форму и пос­та­вил ве­щи ря­дом. – Я по­лучи­ла ра­боту у семьи Кал­ха­унов. Мо­жет быть, вы их зна­ете?

– Ра­боту, го­вори­те? – Он взгля­нул на ме­ня, как бы что–то взве­шивая. – У Кал­ха­унов? – Те­перь его го­лос вы­ражал яв­ное сом­не­ние.

Я и са­ма, ес­ли чес­тно, бы­ла не то что­бы в вос­торге от мис­сис Джойс Кал­ха­ун, хо­тя и на­де­ялась, что мис­тер Кал­ха­ун ока­жет­ся при­ят­нее. Что ка­са­ет­ся де­тей – увы, здесь я не жда­ла ни­чего хо­роше­го.

Итак, я сто­яла на плат­форме в ок­ру­жении ба­гажа. Я ог­ля­делась, но не уви­дела ни­чего, кро­ме ка­кого–то на­веса, ко­торый, оче­вид­но, и был стан­ци­ей. Ес­ли где–то за за­рос­ля­ми де­ревь­ев, сли­ва­ющих­ся в сплош­ную мас­су по ме­ре уда­ления от сла­бых стан­ци­он­ных ог­ней, и бы­ла де­рев­ня, я все рав­но не мог­ла ее раз­гля­деть.

Ког­да я у­ез­жа­ла, в Нью–Й­ор­ке сто­яла жа­ра, и я пред­по­лага­ла, ко­неч­но, что здесь дол­жно быть прох­ладнее. Но ведь не нас­толь­ко же! По­ежи­ва­ясь, я за­мети­ла:

– За­бав­но, но, ес­ли едешь так да­леко на се­вер, по­чему–то ка­жет­ся, что дни дол­жны ста­новить­ся длин­нее, а не ко­роче…

Я яв­но кос­ну­лась пред­ме­та тай­ной гор­дости здеш­них жи­телей.

– Ну, это еще не сов­сем Край­ний Се­вер! – ух­ва­тил­ся за те­му про­вод­ник. – Меж­ду на­ми и По­ляр­ным кру­гом ле­жит це­лая Ка­нада. До­воль­но да­леко от­сю­да до Стра­ны По­ляр­ной Но­чи.

Я по­дари­ла ему свою луч­шую улыб­ку.

– Я знаю, что Но­вая Ан­глия – это еще не край По­ляр­ной Но­чи. Я прос­то го­вори­ла о ши­роте. То есть нет – о дол­го­те? Я их веч­но пу­таю.

Об­ветрен­ное ли­цо про­вод­ни­ка рас­плы­лось в улыб­ке.

– Обыч­но в это вре­мя го­да тем­не­ет не рань­ше вось­ми или де­вяти, – под­твер­дил он, – но сей­час над­ви­га­ет­ся бу­ря, – меж­ду про­чим, тем­пе­рату­ра упа­ла так за пос­ледние нес­коль­ко ча­сов, – по­это­му и не­бо та­кое чер­ное.

– Бу­ря! – поч­ти про­шеп­та­ла я. Он кив­нул.

– Я на­де­юсь, вы ус­пе­ете доб­рать­ся, ку­да вам на­до, по­ка это не на­чалось; за­вару­ха, по­хоже, бу­дет серь­ез­ной.

В этот мо­мент раз­дался гу­док к от­прав­ке по­ез­да, и про­вод­ник пос­пешно вско­чил на под­ножку.

– Ну, же­лаю уда­чи! – прок­ри­чал он мне, ког­да по­езд на­чал мед­ленно дви­гать­ся вдоль плат­формы. – На­де­юсь, вас ждет ма­шина!

– Я то­же на­де­юсь! – крик­ну­ла я в от­вет. По­езд на­бирал ско­рость. – Ес­ли нет, при­дет­ся взять так­си.

«Пос­та­ра­юсь пос­лать ко­го–ни­будь за ва­ми, мисс Пэй­мелл, – го­вори­ла мне мис­сис Кал­ха­ун, – но вы ведь зна­ете, как это бы­ва­ет: в до­ме пос­то­ян­но не хва­та­ет рук, у ме­ня боль­ные нер­вы, я со­вер­шенно из­мо­тана… Мо­жет слу­чить­ся так, что пос­лать бу­дет не­кого. Ес­ли вас ник­то не бу­дет ждать, прос­то возь­ми­те так­си, мы оп­ла­тим». Все это зву­чало нес­коль­ко на­думан­но, но я не осо­бен­но вол­но­валась. Так­си пред­став­ля­лись мне ес­тес­твен­ной при­над­лежностью лю­бой стан­ции, так же как и га­зет­чи­ки или но­силь­щи­ки. Это все бы­ли час­ти нор­маль­ной ок­ру­жа­ющей сре­ды.

– Так­си! – про­вод­ник кри­чал изо всех сил. – Да оно здесь од­но–единс­твен­ное на всю ок­ру­гу! – Он крик­нул еще что–то, но его го­лос уто­нул в сту­ке ко­лес.

Воз­ле стан­ции не бы­ло вид­но ни­каких ма­шин. Да­же ес­ли здесь и прав­да толь­ко один ав­то­мобиль, ку­да же он по­девал­ся? Обыч­но так­си со­бира­ют­ся к при­бытию по­ез­да, раз­ве не так? А этот по­езд был здесь то­же единс­твен­ным.

Во­об­ще–то был еще один по­езд, рань­ше, – по суб­бо­там и вос­кре­сень­ям бы­вало два по­ез­да вмес­то од­но­го по буд­ним дням, – но, не­зави­симо от то­го, во сколь­ко был тот, дру­гой, по­езд, он все рав­но при­ехал и у­ехал уже мно­го ча­сов на­зад. В то ут­ро, как мне ска­зали, на ли­нии про­изо­шел нес­час­тный слу­чай. Из–за не­го–то и опоз­дал наш по­езд. Я уз­на­ла об этом от про­вод­ни­ка, за­верив­ше­го ме­ня, что про­ис­шес­твие это ни­как не свя­зано с са­мим по­ез­дом. «Ка­кой–то ду­рехе приш­ло в го­лову спрыг­нуть с по­ез­да, ког­да тот про­ез­жал че­рез мост. Ес­ли че­лове­ку прис­пи­чило уби­вать се­бя, по­чему неп­ре­мен­но на на­шей ли­нии?» – про­вор­чал он.

Дол­жно быть, он сму­тил­ся то­го, как это проз­ву­чало, по­тому что тут же на­чал объ­яс­нять, что жен­щи­на та бы­ла не из этих мест, что преж­де он ее не ви­дел, но вы­делил ее в на­битом пас­са­жира­ми по­ез­де еще до то­го, как она так тра­гичес­ки ока­залась в цен­тре все­об­ще­го вни­мания, по­тому что она бы­ла та­кой «мо­лодень­кой и очень ми­лой. Сов­сем как вы». Тут я ре­шила, что по­ра по­читать жур­нал. Эти ти­пы, с их оте­чес­ким от­но­шени­ем, на де­ле ху­же все­го.

Од­на­ко те­перь, про­вожая гла­зами ог­ни ухо­дяще­го по­ез­да, я по­чувс­тво­вала, что мне его нем­но­го не хва­та­ет. Я ос­мотре­ла все вок­руг, на­де­ясь, что во­дитель прос­то зас­нул где–ни­будь, по­ка ждал по­езд. С од­ной сто­роны стан­ции име­лась ши­рокая от­кры­тая пло­щад­ка, очень удоб­ная для подъ­ез­да и пар­ковки, но она тем не ме­нее бы­ла пус­та. Ни од­ной ма­шины и во­об­ще ни­кого. Да­же ав­то­маты для кон­фет бы­ли пус­ты.

Тре­вога ма­лень­кой мыш­кой зас­но­вала у ме­ня в го­лове.

И тут я уви­дала ос­ве­щен­ную те­лефон­ную буд­ку с дру­гой сто­роны плат­формы. Зна­чит, связь с ци­вили­заци­ей еще не окон­ча­тель­но по­теря­на. Ли­куя, я рва­нулась к этой буд­ке, но толь­ко за­тем, что­бы про­честь таб­личку «Не­ис­прав­но». Мыш­ка прев­ра­тилась в здо­ровен­ную кры­су: страх ско­вал ме­ня.

В этот зло­вещий мо­мент вспыш­ка мол­нии про­бежа­ла по не­бу, за ней пос­ле­довал удар гро­ма. Я по­нес­лась в ук­ры­тие к на­весу. Но пос­ле все­го это­го дождь так и не на­чал­ся, и я по­чувс­тво­вала се­бя оду­рачен­ной. По­рывы вет­ра бы­ли сок­ру­шитель­ны, на­вес тре­щал, как буд­то мог об­ру­шить­ся на ме­ня в лю­бую ми­нуту. Ве­тер был нас­толь­ко си­лен, что мог бы прос­то сдуть ме­ня.

За­выва­ния вет­ра вдруг сло­жились в сло­ва:

– Это вы при­еха­ли из Нью–Й­ор­ка?

Че­ловек шаг­нул из те­ни в круг, ос­ве­щен­ный сла­бым стан­ци­он­ным фо­нарем, – как буд­то вы­шел из по­тай­ной две­ри. Те­ат­раль­ность по­яв­ле­ния уси­лива­лась всем его об­ли­ком: об­ле­га­ющие брю­ки, сви­тер с вы­соким во­ротом, длин­ные во­лосы – все бы­ло со­вер­шенно чер­но­го цве­та. И та­ким же бы­ло вы­раже­ние его ли­ца. Рос­том он был нем­но­го вы­ше сред­не­го и поч­ти хруп­ко­го сло­жения, но по­чему–то про­из­во­дил впе­чат­ле­ние че­лове­ка не­обы­чай­но силь­но­го. Он, не­сом­ненно, не очень рас­по­лагал к се­бе сво­им ви­дом, но в тот мо­мент я бы­ла ра­да уви­деть ко­го угод­но, будь он хоть са­мим гра­фом Дра­кулой.

– Гос­по­ди, ка­кое счастье, что вы здесь! – Я шаг­ну­ла к не­му, про­тяги­вая ру­ку для по­жатия. Но тут же мне приш­лось ос­ту­дить свой пыл: он не по­желал от­ве­тить на мою улыб­ку и не сде­лал ни ма­лей­ше­го дви­жения навс­тре­чу мне. – Я ду­мала, все за­были обо мне, – жа­лоб­но за­кон­чи­ла я.

– Те­перь вы это­го не ду­ма­ете? – спро­сил он.

Я на­чина­ла по­нимать, по­чему про­вод­ник не за­хотел го­ворить о Кал­ха­унах. Но я бод­ро про­дол­жа­ла:

– Вы пред­ставь­те, я не зна­ла, приш­лют ли за мной ма­шину или нет, а здесь не вид­но ни од­но­го так­си.

– В та­кую по­году Джо обыч­но си­дит до­ма. Джо – это единс­твен­ный вла­делец так­си здесь, и у не­го бы­ва­ют прис­ту­пы, так ска­зать, не­зави­симос­ти. – Он по­мол­чал, по­том не­хотя про­дол­жил: – Со­жалею, что опоз­дал, но мы жда­ли вас с ут­ренним по­ез­дом, и я при­ез­жаю сю­да уже во вто­рой раз. Да­же тре­тий – я был здесь око­ло пя­ти, но по­ез­да еще не бы­ло, и у ме­ня наш­лись де­ла в де­рев­не.

– Но я же пос­ла­ла ут­ром те­лег­рамму – со­об­щить, что при­еду ве­чер­ним по­ез­дом!

Он по­жал пле­чами.

– Здесь не очень–то за­ботят­ся о дос­тавке те­лег­рамм. Или, мо­жет быть, кто–то дру­гой взял ее и за­был мне ска­зать…

Ни­чего се­бе семья, по­дума­лось мне. И кто, ин­те­рес­но, те «дру­гие», о ко­торых он го­ворит? Есть ли там кто, кро­ме Кал­ха­унов и их де­тей? А мо­жет, он имел в ви­ду слуг?

– Мне жаль, что я при­чини­ла столь­ко бес­по­кой­ства.

– Мне то­же жаль, но боль­ше бы­ло не­кому, все ис­па­рились… как во­дит­ся под ко­нец ра­боче­го дня, – горь­ко кон­ста­тиро­вал он.

– Не пред­став­ляю, что бы я де­лала, ес­ли бы вы не по­яви­лись. – Я ни­как не мог­ла ос­та­новить­ся. – Я уже ус­пе­ла ис­пу­гать­ся. До­воль­но глу­по, не прав­да ли?

Он опять по­мол­чал, по­том ска­зал:

– Не знаю. Мо­жет быть, это сво­его ро­да пред­чувс­твие.

Так. Ка­жет­ся, мои по­доз­ре­ния нас­чет кал­ха­унов­ских де­тишек име­ли ос­но­вание.

– А что, все нас­толь­ко пло­хо? – уны­ло спро­сила я.

– Пло­хо? – Хоть он и ста­рал­ся сдер­жать улыб­ку, бы­ло вид­но, что мои сло­ва по­каза­лись ему чрез­вы­чай­но за­бав­ны­ми. – Я же прос­то пред­ло­жил од­но из воз­можных объ­яс­не­ний, – ска­зал он. – Вот что, по­еха­ли ско­рее, по­ка не по­лил дождь. Это все ва­ши ве­щи? – Он тя­жело вздох­нул. – По­хоже, вы со­бира­етесь ос­тать­ся на­дол­го. Вы, од­на­ко, очень уве­рены в сво­их… си­лах, не так ли?

Я в изум­ле­нии ус­та­вилась на не­го.

– Я по­няла так, что ра­бота бу­дет на все ле­то, ес­ли я справ­люсь.

– Вот имен­но, ес­ли спра­витесь. – Он взял мои сум­ки, и мы пош­ли вниз по тро­пин­ке че­рез за­рос­ли. – Это очень боль­шое ес­ли.

Я ста­ралась не от­ста­вать от не­го.

– Ну за­чем так мрач­но. Ко­неч­но, у ме­ня не слиш­ком мно­го опы­та, но уве­ряю вас, я мно­го по­вида­ла в жиз­ни.

– По­хоже на то, – сог­ла­сил­ся он.

За­рос­ли кон­чи­лись, и мы ока­зались на ши­рокой ас­фаль­то­вой до­роге, где на обо­чине сто­яла ог­ромная свет­лая ма­шина. От­сю­да бы­ли вид­ны да­лекие ог­ни, и я ре­шила, что это, дол­жно быть, и есть де­рев­ня.

Он за­кинул мои ве­щи на зад­нее си­денье.

– Ес­ли вы еще не до­гада­лись, я – Эрик Мак–Ла­рен. Итак, это не мис­тер Кал­ха­ун. Я и са­ма по­дума­ла, что он слиш­ком мо­лод, что­бы быть му­жем Джойс. По­чему–то ме­ня это об­ра­дова­ло. Но кто он та­кой, этот Эрик Мак–Ла­рен? И по­чему он ду­ма­ет, что мне зна­комо его имя?

– Ме­ня зо­вут… – на­чала я бы­ло. Но он ме­ня пе­ребил:

– Я от­лично знаю, как вас зо­вут.

Он от­крыл двер­цу ма­шины. Он яв­но пред­по­лагал, что я ся­ду ря­дом с ним. Зна­чит, он не шо­фер. Хо­тя мо­жет быть, что и шо­фер. Прос­то счи­та­ет, что для гу­вер­нан­тки он впол­не под­хо­дящая ком­па­ния. Это, сле­дова­тель­но, то по­ложе­ние, ко­торое мне пред­сто­ит за­нимать. В мои обя­зан­ности вхо­дило «прис­матри­вать за деть­ми», и это зна­чило, что по­лучать я бу­ду мень­ше, чем пос­то­ян­ная гу­вер­нан­тка, но есть, нап­ри­мер, за од­ним сто­лом со всей семь­ей. Мо­жет быть, это и выз­ва­ло раз­дра­жение у Эри­ка Мак–Ла­рена.

А мо­жет быть, я вов­се и не бу­ду са­дить­ся за стол с Кал­ха­уна­ми? Я мель­ком взгля­нула на кра­сивый про­филь Эри­ка Мак–Ла­рена и по­дума­ла, что не имею ни­чего про­тив то­го, что­бы раз­де­лять тра­пезы с ним, ес­ли толь­ко он не бу­дет так мра­чен.

Но для шо­фера он был одет слиш­ком не­обыч­но. Воз­можно, это ка­кой–то родс­твен­ник Кал­ха­унов или сту­дент вро­де ме­ня, ко­торо­го на­няли «по­могать» на ле­то. Он мог бы быть уже сту­ден­том ас­пи­рант­ской шко­лы. Выг­ля­дел он по край­ней ме­ре лет на пять стар­ше ме­ня. Ему, дол­жно быть, сей­час двад­цать шесть или двад­цать семь. Я и са­ма пе­реш­ла уже в ас­пи­ран­ту­ру, но сте­пень ба­калав­ра я по­лучи­ла сов­сем не­дав­но.

– Вы где–ни­будь учи­тесь? – ос­то­рож­но по­ин­те­ресо­валась я.

Он зап­ро­кинул го­лову и рас­сме­ял­ся. Впер­вые за все вре­мя его уг­рю­мое ли­цо про­яс­ни­лось, и я по–но­вому уви­дела его. Толь­ко те­перь я за­мети­ла, что гла­за у не­го го­лубые – точ­нее, си­ние, как лет­нее не­бо, и имя Эрик боль­ше не ка­залось мне та­ким не­под­хо­дящим.

– Вы мне ль­сти­те. Я за­кон­чил шко­лу – или нет, ско­рее, шко­ла за­кон­чи­ла ме­ня – не год и не два на­зад.

– Я прос­то име­ла в ви­ду… – Мои сло­ва заг­лу­шил удар гро­ма, пос­ле ко­торо­го тот­час же раз­ра­зил­ся дол­гождан­ный ли­вень. – На­де­юсь, нам не слиш­ком да­леко ехать, – нер­вно ска­зала я.

– Обыч­но око­ло по­луча­са ез­ды. Но се­год­ня это зай­мет ра­за в два боль­ше вре­мени – из–за по­годы.

– Как пол­ча­са? Мне ска­зали, что до вас мож­но доб­рать­ся от де­рев­ни пеш­ком.

– Ра­зуме­ет­ся, мож­но. Ес­ли вы твер­до ре­шили дой­ти, это мож­но сде­лать. Я по­лагаю, это зай­мет у вас це­лый день. Но все же, ес­ли нет край­ней нуж­ды, я не ре­комен­дую вам это­го де­лать.

Он за­мол­чал на не­кото­рое вре­мя, сле­дя за до­рогой. Я не мог­ла по­нять, что он мо­жет там уви­деть. Са­ма я не ви­дела ни­чего, кро­ме плот­ной пе­лены дож­дя. Свер­кну­ла мол­ния; ка­залось, это где–то сов­сем ря­дом. По­том ог­лу­шитель­но прог­ре­мело. Я ста­ралась вес­ти се­бя спо­кой­но, но мой спут­ник, дол­жно быть, по­чувс­тво­вал, что ме­ня бь­ет дрожь. Он по­вер­нулся ко мне, и бе­лые зу­бы свер­кну­ли на олив­ко­во–смуг­лом ли­це. Он пер­вый раз улыб­нулся, гля­дя пря­мо на ме­ня, и это ме­ня сму­тило.

– Это все­го лишь гром, а вы так ис­пу­гались. Что же бу­дет, ког­да… – спро­сил он, мно­гоз­на­читель­но по­нижая го­лос.

– Я вов­се не бо­юсь, – от­ве­тила я. – По край­ней ме­ре ка­ких–то мол­ний. Прос­то я ус­та­ла и хо­чу есть. И что вы име­ете в ви­ду, ког­да го­вори­те «что бу­дет, ког­да»? Ког­да что!

– А то вы не зна­ете? – вкрад­чи­во спро­сил он.

– Не имею ни те­ни пред­став­ле­ния.

Он из­дал стран­ный звук, неч­то сред­нее меж­ду вздо­хом и фыр­кань­ем.

– По­жалуй, вам до­ведет­ся повс­тре­чать­ся имен­но что с тенью. Да бу­дет вам из­вес­тно, у По­терян­но­го Озе­ра то­же есть свой приз­рак.

Я бы­ла ско­рее за­ин­три­гова­на, чем всерь­ез встре­воже­на его сло­вами.

– Я и не зна­ла, что у озе­ра мо­жет быть приз­рак. Всег­да ду­мала, они есть толь­ко у лю­дей и жи­вот­ных. А что с ним слу­чилось, с этим озе­ром? Оно что – вы­сох­ло? Или уш­ло в зем­лю? Или как там обыч­но ис­че­за­ют озе­ра?

– С ним ни­чего не слу­чалось. И оно ни­куда не ис­че­зало. Наш дом сто­ит на са­мом бе­регу, из ок­на мож­но уви­деть от­ра­жение. А его наз­ва­ние, По­терян­ное, свя­зано с од­ним по­сел­ком, ко­торый од­нажды взял и ис­чез от­сю­да. Это слу­чилось дав­ным–дав­но. Так рас­ска­зыва­ет­ся в од­ной ин­дей­ской ле­ген­де. В этих мес­тах обо всем есть свои ле­ген­ды. – Он улыб­нулся ка­ким–то сво­им мыс­лям.

Я по­пыта­лась под­держать раз­го­вор.

– Ни­ког­да не слы­шала, что у ин­дей­цев бы­ли по­сел­ки. Или вы хо­тите ска­зать, что в ин­дей­ской ле­ген­де го­ворит­ся о по­сел­ке бе­лых? О пе­ресе­лен­цах или о чем–то в этом ро­де?

– Это все пок­ры­то тай­ной, – от­ве­тил он. – Спро­сите луч­ше об этом Гар­ри­сона. Он хо­дячее соб­ра­ние мес­тных пре­даний. Он, зна­ете ли, сам по кро­ви нем­но­го ин­де­ец.

– Кто это – Гар­ри­сон?

– Дво­рец­кий. Вас, я ви­жу, не слиш­ком хо­рошо про­инс­трук­ти­рова­ли.

– Про­инс­трук­ти­рова­ли?! – не по­нимая, пов­то­рила я.

– Лад­но, лад­но, я ни­чего не го­ворил. Бу­дем иг­рать по ва­шим пра­вилам.

Иг­рать по мо­им пра­вилам? Я не мог­ла ни­чего по­нять, но спра­шивать его бы­ло без тол­ку. Он не мог или не хо­тел ни­чего мне объ­яс­нить.

Зна­чит, у них есть дво­рец­кий. Од­на­ко по­ложе­ние до­ма, ку­да я еду, яв­но вы­ше, чем я пред­по­лага­ла. Мо­жет быть, я здо­рово да­ла ма­ху, сог­ла­сив­шись на ми­зер­ную пла­ту, пред­ло­жен­ную мис­сис Кал­ха­ун? Но, с дру­гой сто­роны, по­чему лю­ди, у ко­торых хва­та­ет средств на дво­рец­ко­го, не мо­гут на­нять нас­то­яще­го вос­пи­тате­ля сво­им де­тям?

Ма­шину кру­то за­нес­ло, и я вскрик­ну­ла от не­ожи­дан­ности.

– В чем де­ло? – спро­сил Эрик. – Вы уви­дели Приз­ра­ка?

– Бо­га ра­ди, пе­рес­тань­те. Я не кри­чу от­то­го, что ви­жу при­виде­ние. То есть, я хо­чу ска­зать, я не ви­жу ни­каких при­виде­ний. Ког­да ма­шину так швы­ря­ет, мне ка­жет­ся, что мы вот–вот пе­ревер­немся.

– Вы по­пали пря­мо в точ­ку: до­рога нас не дер­жит. Прак­ти­чес­ки ник­то этой до­рогой те­перь не поль­зу­ет­ся, кро­ме нас.

– В та­кую по­году ез­дить опас­но! – вы­дох­ну­ла я.

– Ра­зуме­ет­ся, опас­но. Но ни­как ина­че нам не доб­рать­ся.

– Слу­шай­те, мо­жет быть, луч­ше ос­та­новить­ся и пе­реж­дать, по­ка бу­ря прой­дет?

Он сно­ва улыб­нулся, и на этот раз его улыб­ка пон­ра­вилась мне еще мень­ше.

– Бу­ря нав­ряд ли прой­дет до ут­ра. Не по­думай­те, что мне не ка­жет­ся за­ман­чи­вой пер­спек­ти­ва про­вес­ти всю ночь за­пер­тым в ма­шине на­еди­не с то­бой, лю­бовь моя, – прос­то я хо­чу из­бе­жать из­лишних кри­вотол­ков. Кро­ме то­го, нас ждут до­ма, и, ес­ли мы не по­явим­ся там в са­мом ско­ром вре­мени, за на­ми выш­лют спа­сатель­ную эк­спе­дицию.

Я отод­ви­нулась к са­мому краю си­денья и боль­ше не го­вори­ла с ним. Как он сме­ет так го­ворить со мной! Кто бы он ни был, мис­сис Кал­ха­ун ста­нет об этом из­вес­тно. Я лич­но ей рас­ска­жу.

Гла­ва 2 
[]

Ког­да ма­шина ос­та­нови­лась, дождь все еще про­дол­жал лить и я толь­ко мель­ком уви­дела дом из­да­лека. А ког­да мы подъ­еха­ли бли­же, нель­зя бы­ло раз­ли­чить ни­чего, кро­ме сплош­ной тем­ной гро­мады. Для «лет­не­го до­мика», ка­ким опи­сыва­ла его мис­сис Кал­ха­ун, это бы­ло очень неп­ло­хо.

К глав­но­му вхо­ду ве­ла ве­рени­ца не­высо­ких сту­пеней. Лес­тни­ца бы­ла без пор­ти­ка, и нич­то не за­щища­ло ее от дож­дя. По край­ней ме­ре, приш­ло мне в го­лову, ме­ня пус­ка­ют не с чер­но­го хо­да. Я уже го­тови­лась к про­рыву че­рез дож­де­вой фронт, ког­да по­ловин­ка двой­ных две­рей при­от­кры­лась и навс­тре­чу нам дви­нул­ся зонт гро­мад­ных раз­ме­ров.

– Гар­ри­сон по­забо­тит­ся о вас, – ска­зал Эрик, пе­реги­ба­ясь че­рез ме­ня, что­бы от­крыть дверь.

Я выб­ра­лась на­ружу. Зонт при­под­нялся, и я уви­дела не­высо­кого по­жило­го че­лове­ка с пе­чаль­ным ли­цом. Труд­но бы­ло пред­ста­вить се­бе ко­го–ли­бо, мень­ше по­ходя­щего на ин­дей­ца, чем он. Гла­за у не­го бы­ли го­лубые – цве­та чис­той во­ды, свет­лые и проз­рачные, не как у Эри­ка, – и ко­жа бы­ла го­раз­до свет­лее.

– Сю­да, мисс, – пре­дуп­ре­дитель­но ска­зал он, и, пос­пешно под­нявшись по сту­пеням, мы ока­зались в ог­ромном хол­ле. Этот холл был вы­сотой в два эта­жа и до­ходил до са­мой кры­ши, от­ку­да че­рез круг­лое зас­теклен­ное от­вер­стие дол­жен был па­дать днев­ной свет. В об­щем, об­ста­нов­ка на­поми­нала дво­рец. Од­на­ко да­же те­перь, при сла­бом све­те, бы­ло вид­но, что об­ветша­ние уже кос­ну­лось все­го. Я вспом­ни­ла, как мис­сис Кал­ха­ун го­вори­ла, что в «до­мике» не жи­ли нес­коль­ко лет. На­вер­ное, этим и объ­яс­ня­ет­ся не­кото­рая за­пущен­ность.

Ши­рокая лес­тни­ца, пок­ры­тая по­тер­тым узор­ча­тым ков­ром, под­ни­малась сна­чала вдоль пра­вой сте­ны, по­том по­вора­чива­ла на­лево и шла вдоль зад­ней. Там, на пло­щад­ке, у ме­ня по­яви­лось неп­ри­ят­ное чувс­тво, что кто–то наб­лю­да­ет за мной, скры­ва­ясь в те­ни. Вдоль всех стен за­ла в вер­хней его час­ти бы­ли сде­ланы ре­шет­ча­тые окон­ца с раз­ноцвет­ны­ми вит­ра­жами, че­рез ко­торые не про­ника­ло, впро­чем, ни­како­го све­та. На­вер­ное, они вы­ходи­ли в ка­кой–ни­будь внут­ренний ко­ридор или в ком­на­ты. Од­но окош­ко бы­ло при­от­во­рено, и я точ­но зна­ла, что кто–то рас­смат­ри­ва­ет ме­ня с этой вы­иг­рышной по­зиции. Во­об­ще все вок­руг ка­залось, как го­ворит­ся, ис­полнен­ным глаз. Не­уже­ли здесь ца­рит нас­толь­ко не­веро­ят­ная ску­ка, что да­же столь нез­на­читель­ное со­бытие, как при­езд гу­вер­нан­тки, вы­зыва­ет та­кой го­рячий ин­те­рес?

– Не мог­ли бы вы по­дож­дать здесь ми­нут­ку, мисс, – я схо­жу за ва­шими ве­щами. – В го­лосе Гар­ри­сона слы­шал­ся лег­кий уп­рек. Его вы­говор нес­коль­ко от­ли­чал­ся от рас­простра­нен­но­го в Но­вой Ан­глии. Но все–та­ки да­же го­лос его не зву­чал, как у ин­дей­цев. По край­ней ме­ре, как я пред­став­ля­ла, он дол­жен у них зву­чать.

Хоть я и не ду­мала, что Гар­ри­сон за­дер­жится доль­ше, чем на обе­щан­ную ми­нуту, я тут же по­чувс­тво­вала се­бя очень оди­нокой и аб­со­лют­но без­за­щит­ной, стоя на дне это­го ог­ромно­го ко­лод­ца. Я прос­то фи­зичес­ки чувс­тво­вала на се­бе мно­жес­тво прис­таль­ных глаз, сле­дящих за мной, как мне уже ка­залось, отов­сю­ду. Но не бы­ло слыш­но ни зву­ка, ни шо­роха, во­об­ще ни­како­го дви­жения, по­ка дверь сно­ва не зас­кри­пела, от­кры­ва­ясь, и в нее не про­тис­нулся Гар­ри­сон, сги­ба­ясь под тя­жестью мо­его ба­гажа.

– Как ви­дите, у нас не хва­та­ет лю­дей. Впро­чем, это не важ­но. Сей­час, я по­лагаю, вы хо­тите пой­ти пря­мо в ва­шу ком­на­ту и нем­но­го от­дохнуть пе­ред тем, как на­чать оде­вать­ся к обе­ду.

Мне во­об­ще–то ка­залось, что сна­чала сле­ду­ет пе­рего­ворить с мо­ими ра­бото­дате­лями, но, ра­зуме­ет­ся, Гар­ри­сон луч­ше знал здеш­ние по­ряд­ки. Его пос­ледние сло­ва зас­та­вили ме­ня за­думать­ся. Оде­вать­ся к обе­ду! Он что, имел в ви­ду, что я дол­жна на­деть ве­чер­нее платье? Ес­ли да, то это ка­тас­тро­фа, по­тому что я не взя­ла с со­бой ни­чего та­кого. Я нис­коль­ко не сом­не­валась, что во вре­мя ред­ких ве­чери­нок в кру­гу бли­жай­ших со­седей, ко­торые мо­гут, ко­неч­но, про­изой­ти, я бу­ду си­деть где–ни­будь в до­ме вмес­те с деть­ми. А что ка­са­ет­ся се­мей­ных обе­дов, мне и го­лову не при­ходи­ло, что в на­ши дни кто–то на­ряжа­ет­ся для по­доб­ных слу­ча­ев.

Воз­можно, Гар­ри­сон толь­ко хо­тел ска­зать, что я мо­гу пе­ре­одеть­ся и при­вес­ти се­бя в по­рядок. Я и са­ма на­мере­валась это сде­лать. Пос­ле пя­тича­совой ез­ды – мне приш­лось сде­лать нес­коль­ко пе­реса­док за от­сутс­тви­ем пря­мой ли­нии – я чувс­тво­вала се­бя со­вер­шенно раз­би­той. Лад­но, я прос­то на­дену са­мое на­ряд­ное платье из тех, что у ме­ня с со­бой. Ес­ли оно по­кажет­ся не­дос­та­точ­но хо­рошим, я спу­щусь в кух­ню и по­ем вмес­те с прис­лу­гой. Я соз­на­вала, что, пос­ту­пи я так, здеш­ние слу­ги ско­рее все­го вско­чили бы из–за сто­ла и уш­ли бы с кух­ни. Они–то зна­ли свое мес­то, да­же ес­ли я и не зна­ла об этом.

Гар­ри­сон на­чал под­ни­мать­ся верх по лес­тни­це с мо­им ба­гажом. Он бук­валь­но сги­бал­ся под его тя­жестью, но, ког­да я пред­ло­жила свою по­мощь, на ли­це у не­го от­ра­зилось та­кое не­годо­вание, что я не нас­та­ива­ла и сми­рен­но пос­ле­дова­ла за ним.

– По вы­ход­ным гор­ничные ухо­дят ра­но, – объ­яс­нил Гар­ри­сон. – Ког­да все они сра­зу уй­дут, это да. Вы да­же не рас­счи­тывай­те на при­лич­ное об­слу­жива­ние в та­кие дни.

Мы под­ня­лись на са­мый верх и свер­ну­ли в ши­рокий ко­ридор, ску­по ос­ве­щен­ный све­том, про­никав­шим че­рез вит­ра­жи, за­мечен­ные мной сни­зу. Гар­ри­сон рас­пахнул дверь, и я вош­ла в спаль­ню, раз­ме­рами толь­ко са­мую ма­лость по­мень­ше Цен­траль­но­го вок­за­ла и поч­ти та­кую же у­ют­ную. Впро­чем, она бы­ла до­воль­но чис­той, и хо­тя мне приш­лось бы здесь пло­хо, будь сей­час зи­ма, но ле­том в та­кой ком­на­те не бу­дешь му­чить­ся от ду­хоты.

Я по­дош­ла к од­но­му из не­боль­ших окон с глу­боки­ми ни­шами в тол­ще сте­ны в на­деж­де раз­гля­деть озе­ро, но не уви­дела ни­чего, кро­ме сплош­ной пе­лены дож­дя и тем­но­ты. Здесь ве­тер был слы­шен го­раз­до силь­нее, чем вни­зу, что–то – дол­жно быть, став­ня – ко­лоти­лось о сте­ну до­ма.

– За­меча­тель­ный вид при сол­нечном све­те, – стро­го ска­зал Гар­ри­сон. – По край­ней ме­ре так счи­та­ют при­ез­жие. Ме­ня са­мого ни­ког­да не ин­те­ресо­вали озе­ра, – я не имею в ви­ду это озе­ро. Неж­ное и го­лубое у по­вер­хнос­ти и уголь­но–чер­ное в са­мом сер­дце сво­ем… – Он пе­решел на бо­лее про­за­ичес­кий тон: – Обед ров­но в во­семь, ми­нута в ми­нуту. Мис­тер Мак–Ла­рен очень пун­кту­ален в этом от­но­шении.

– Мак–Ла­рен! – как эхо пов­то­рила я, ког­да дверь за Гар­ри­соном зах­лопну­лась. Оче­вид­но, Эрик здесь не толь­ко не слу­га, он ка­ким–то об­ра­зом сто­ит во гла­ве все­го это­го – чрез­вы­чай­но стран­но­го, по прав­де ска­зать, – хо­зяй­ства. Ес­ли толь­ко нет ка­кого–ни­будь Мак–Ла­рена–стар­ше­го… Но ку­да же тог­да де­вать Кал­ха­унов?

На­вер­ня­ка все разъ­яс­нится за обе­дом. Так я раз­мышля­ла, рас­па­ковы­вая ве­щи и ве­шая их в боль­шой ста­рый ду­бовый гар­де­роб. У ме­ня в за­пасе бы­ло до­воль­но мно­го вре­мени, и я влез­ла в вос­хи­титель­но го­рячую ван­ну. Это от­кры­тие – от­дель­ная ван­ная в мо­ей ком­на­те – не мог­ло ме­ня не об­ра­довать. К то­му вре­мени, ког­да я спус­ти­лась вниз и в соп­ро­вож­де­нии Гар­ри­сона вош­ла в боль­шую сто­ловую, все уже соб­ра­лись. Гар­ри­сон ни­чего мне не ска­зал, но в его взгля­де я опять про­чита­ла уп­рек.

Сна­чала мне по­каза­лось, что в ком­на­те очень мно­го на­роду, це­лая тол­па. Но пос­ле пер­во­го за­меша­тель­ства я по­няла, что там все­го семь че­ловек. Чет­ве­ро муж­чин вста­ли, ког­да я вош­ла. Все они бы­ли в смо­кин­гах, да­мы в ве­чер­них плать­ях. Хо­тя этот дом зна­вал луч­шие вре­мена, о лю­дях, жи­вущих здесь, нель­зя бы­ло ска­зать, что на них от­ра­зилась его из­но­шен­ность. И я, в сво­ем очень ко­рот­ком креп­де­шино­вом плать­ице, по­чувс­тво­вала се­бя пол­ной про­вин­ци­ал­кой – нет, да­же боль­ше: не­оте­сан­ной де­ревен­щи­ной.

Мель­ком я от­ме­тила, что Эри­ку очень идет ве­чер­ний кос­тюм. Ря­дом с ним сто­ял еще один мо­лодой че­ловек, нас­толь­ко по­хожий на Эри­ка, что я зак­лю­чила, что это, дол­жно быть, его брат. Эрик как–то сра­зу по­мерк для ме­ня в блес­ке ве­лико­лепия сво­его родс­твен­ни­ка, бо­лее вы­соко­го и ши­роко­го в пле­чах, чем Эрик. Этот вто­рой был стар­ше, гла­за у не­го бы­ли та­кие же си­ние, как у Эри­ка. Во­лосы, хоть и тем­ные, но ско­рее ру­сые, чем чер­ные, от­ли­вали крас­ным цве­том. Я по­дума­ла, что это са­мый кра­сивый че­ловек из всех, ко­го мне при­ходи­лось встре­чать.

И по–сво­ему так же кра­сив был ста­рый че­ловек ве­личес­твен­но­го ви­да, очень вы­сокий с ог­ромной ше­велю­рой и рос­кошны­ми уса­ми, ко­торые ка­зались не­обы­чай­но бе­лыми на фо­не его смуг­ло­го ли­ца. Он вы­шел из–за сто­ла и при­ветс­тво­вал ме­ня.

– До­рогая моя, – он взял ме­ня за обе ру­ки, и гла­за его зас­ве­тились из–за сте­кол оч­ков в ме­тал­ли­чес­кой оп­ра­ве, – не мо­гу вы­разить, как я рад вас ви­деть. Я знаю, с ва­ми в этот дом при­дет све­жее ды­хание жиз­ни.

Теп­ло этой встре­чи изу­мило ме­ня тем бо­лее, что все ос­таль­ные смот­ре­ли на ме­ня с нес­кры­ва­емой враж­дебностью. Что де­лало си­ту­ацию еще бо­лее не­объ­яс­ни­мой, так это то, что все эти лю­ди, за ис­клю­чени­ем Эри­ка, бы­ли мне аб­со­лют­но нез­на­комы. Хо­тя нет, это не сов­сем вер­но. Там бы­ла еще мо­лодая жен­щи­на, вы­сокая и эф­фек­тно кра­сивая, ко­торую я яв­но где–то уже ви­дела.

– Но где же мис­сис Кал­ха­ун? – ос­ве­доми­лась я. Не­доволь­ство на ли­це по­хоже­го на Эри­ка мо­лодо­го че­лове­ка сме­нилось изум­ле­ни­ем.

– Кал­ха­ун? Вы име­ете в ви­ду Джойс Кал­ха­ун? Ко­торая преж­де бы­ла Джойс Фи­шер?

– Я кив­ну­ла – по край­ней ме­ре на пер­вую часть его воп­ро­сов.

– А по­чему, собс­твен­но го­воря, вы рас­счи­тыва­ли най­ти ее здесь?

Эрик, ко­торый то­же ка­зал­ся изум­ленным, от­крыл бы­ло рот, со­бира­ясь что–то ска­зать, но ни­чего не ска­зал. Мне по­каза­лось, он за­подоз­рил что–то не­лад­ное. Но я все еще ни­чего не по­нима­ла.

– Она ведь жи­вет здесь, раз­ве нет?

В ти­шине, ко­торая за этим пос­ле­дова­ла, бы­ли слыш­ны толь­ко за­выва­ния вет­ра и шум дож­дя, очень да­лекие, приг­лу­шен­ные тя­желы­ми бар­хатны­ми што­рами. По­хожий на Эри­ка мо­лодой че­ловек рас­хо­хотал­ся.

– По­жалуй, бы­ло вре­мя, ког­да она на это рас­счи­тыва­ла, но те­перь эти мыс­ли уже дав­но по­хоро­нены. – Он рас­ка­тис­то рас­хо­хотал­ся сно­ва, зап­ро­кинув го­лову от удо­воль­ствия.

– Бер­тран. – Го­лос ста­рого че­лове­ка при­сек смех мо­лодо­го – как но­жом от­ре­зал. – Пе­рес­тань, до­воль­но.

Ста­рик по­вер­нулся ко мне.

– До­рогая, мне очень жаль, но ка­жет­ся, про­изош­ла ка­кая–то ошиб­ка.

– Мне то­же так ка­жет­ся, – от­ве­тила я, ста­ра­ясь при­дать го­лосу над­ле­жащее со­жале­ние. Но ес­ли чес­тно, я не бы­ла огор­че­на. Я бы­ла бе­зум­но ра­да.

Гла­ва 3 
[]

– Это це­ликом и пол­ностью моя ошиб­ка, я дол­жен был бы спро­сить, как вас зо­вут и все про­чее, – ска­зал Эрик сок­ру­шен­но пос­ле то­го, как уда­лось нем­но­го ра­зоб­рать­ся во всей этой пу­тани­це. – Мне прос­то не приш­ло в го­лову, что из Нью–Й­ор­ка мо­жет при­ехать еще ка­кая–то юная ле­ди. Вы же од­на сош­ли с по­ез­да, боль­ше там ни­кого не бы­ло. – Он не­ожи­дан­но вспы­лил. – На­вер­ное, я был так взбе­шен из–за то­го, что приш­лось та­щить­ся ту­да дваж­ды, что прос­то ни о чем не ду­мал!

В нем про­изош­ла ра­зитель­ная пе­реме­на. Из поч­ти что Дра­кулы он прев­ра­тил­ся в обыч­но­го, мо­жет быть, да­же прив­ле­катель­но­го мо­лодо­го че­лове­ка. С ос­таль­ны­ми слу­чилось то же са­мое, и те­перь вмес­то враж­дебно нас­тро­ен­ных нез­на­ком­цев пе­редо мной бы­ли учас­тли­вые, доб­ро­душ­ные лю­ди. Толь­ко од­на жен­щи­на, с ор­ли­ным про­филем и слиш­ком вы­пира­ющи­ми клю­чица­ми, про­дол­жа­ла ко­сить­ся на ме­ня по­доз­ри­тель­но.

– Это так по­хоже на те­бя, Эрик. – Она очень тща­тель­но вы­гова­рива­ла сло­ва с яв­но бос­тон­ским про­из­но­шени­ем. – Прос­то взять и ре­шить, что гу­вер­нан­тка Джойс – это де­душ­ки­на сек­ре­тар­ша, и… – она сде­лала сла­бое дви­жение ру­кой, – об­ма­нуть­ся с ней, как с прек­расной са­бинян­кой.

– Я не пе­дан­ти­чен в этих воп­ро­сах, Мар­га­рет, – ввер­нул Эрик, – но мне ка­жет­ся, это про­изош­ло не с са­бинян­ка­ми. Бо­лее то­го…

– На са­мом де­ле я не нас­то­ящая гу­вер­нан­тка, – пе­реби­ла я, ста­ра­ясь выг­ля­деть ско­рее пе­дан­том, чем сно­бом. – Я учусь в кол­ледже, в ас­пи­рант­ской шко­ле. А с мис­сис Кал­ха­ун я до­гово­рилась о ра­боте на ле­то.

– Что же, тем боль­ше по­вез­ло мис­сис Кал­ха­ун и тем мень­ше по­вез­ло мне. – Лю­без­ность ста­рого джентль­ме­на бы­ла нес­коль­ко тя­жело­ватой. – Но я на­де­юсь, что моя сек­ре­тар­ша ока­жет­ся не ме­нее оча­рова­тель­ной, чем вы. Не так ли, Мар­га­рет?

Мар­га­рет про­бор­мо­тала что–то, что мож­но бы­ло ис­толко­вать как не­оп­ре­делен­ное сог­ла­сие, и Бер­тран с Эри­ком оба рас­сме­ялись. Эрик вдруг сно­ва стал серь­езен.

– Но тог­да где же мисс Хайс? – спро­сил он. – Та жен­щи­на из агентства ска­зала, что она при­едет се­год­ня – Он пос­мотрел на Бер­тра­на, тот кив­нул в от­вет. – На стан­ции ни­кого боль­ше не бы­ло.

На мгно­вение во­цари­лась пол­ная ти­шина. Где–то за тя­желы­ми ко­рич­не­выми што­рами, зак­ры­вав­ши­ми ок­на, пос­лы­шал­ся рас­кат гро­ма – да­леко–да­леко, как буд­то из дру­гого ми­ра. Я по­чувс­тво­вала чу­дес­ный за­пах, под­ни­ма­ющий­ся от сто­ла, где на бе­лос­нежной ска­тер­ти на рав­ном рас­сто­янии друг от дру­га сто­яли боль­шие бе­лые та­рел­ки на се­реб­ря­ных под­став­ках. Ме­ня ох­ва­тило чувс­тво ка­кого–то от­чужде­ния от про­ис­хо­дяще­го. От­ча­ян­но хо­телось у­ехать от­сю­да, но я бы­ла не в си­лах на­рушить мол­ча­ние и поп­ро­сить, что­бы кто–ни­будь от­вез ме­ня по наз­на­чению. Го­лос ме­ня не слу­шал­ся.

На­конец Мар­га­рет пред­по­ложи­ла:

– Мо­жет быть, ее от­го­вори­ли?

На это пос­ле­довал взрыв про­тес­ту­ющих вык­ри­ков, из ко­торых вы­делял­ся го­лос ста­рого джентль­ме­на.

– Я не по­нимаю, Мар­га­рет, ра­ди все­го свя­того, от­ку­да ты это взя­ла? Мисс Хайс по­лучит хо­рошую пла­ту, удоб­ное жилье… ее обя­зан­ности нель­зя наз­вать об­ре­мени­тель­ны­ми. Ра­ди че­го ей да­вать се­бя от­го­вари­вать? – Он сде­лал па­узу. – Или ты счи­та­ешь, что я мо­гу дать ей че­рес­чур слож­ную ра­боту?

Воп­рос не был ри­тори­чес­ким. Он ждал от­ве­та, и все то­же жда­ли, да­же я. Хо­тя ме­ня это и не ка­салось. Ско­ро, очень ско­ро я бу­ду си­деть в ма­шине и ехать прочь от­сю­да и ско­рее все­го ни­ког­да боль­ше не уви­жу ни­кого из них. Но мое лю­бопытс­тво не бы­ло удов­летво­рено.

Мар­га­рет ка­залась рас­те­рян­ной.

– Ах, де­душ­ка, ты за­быва­ешь, что это очень у­еди­нен­ное мес­то. Мо­лодая де­вуш­ка, осо­бен­но сво­бод­ная и прив­ле­катель­ная, чувс­тво­вала бы се­бя здесь по­хоро­нен­ной. Ей бы­ло бы прос­то не­чем за­нять­ся здесь в сво­бод­ное вре­мя…

– Не­чем? – пе­ред­разнил ее Бер­тран. – Это в об­щес­тве–то двух раз­ве­селых хо­лос­тя­ков вро­де нас с Эри­ком? Да ни­какая де­вуш­ка не упус­тит та­кой воз­можнос­ти.

Эрик по­мор­щился от этих слов, и хо­тя на ли­це его де­да не так лег­ко бы­ло про­честь его чувс­тва, мне по­каза­лось, что он ис­пы­тыва­ет ту же не­лов­кость. Дру­гая жен­щи­на, та, ко­торая по­каза­лась мне очень кра­сивой, зас­ме­ялась и ска­зала:

– Ве­ро­ят­но, ник­то не пред­ста­вил ей ра­боту в этом све­те.

Я не пе­рес­та­вала удив­лять­ся, по­чему, хо­тя ник­то из них ни­ког­да не ви­дел мисс Хайс, Мар­га­рет бы­ла так уве­рена, что она прив­ле­катель­на, – ес­ли толь­ко это не вхо­дило в ус­ло­вия по­луче­ния ра­боты. И еще я удив­ля­лась то­му, за­чем по­надо­билось Бер­тра­ну сде­лать так, что­бы мне ста­ло из­вес­тно, что он сво­боден.

Пол­ная доб­ро­душ­ная жен­щи­на за­гово­рила впер­вые за все вре­мя.

– Я не по­нимаю, из–за че­го все эти спо­ры, – ска­зала она при­ят­ным го­лосом. Ее про­из­но­шение, к мо­ему удив­ле­нию, бы­ло не толь­ко нью–й­орк­ским, но од­нознач­но на­поми­нало Брук­лин. – Лю­ди сплошь и ря­дом про­пус­ка­ют по­ез­да. Она объ­явит­ся зав­тра ут­ром.

– Не со­об­щив дя­де об из­ме­нении в сво­их пла­нах, Элис? – вор­чли­во спро­сил лы­сова­тый че­ловек с ван–дей­ков­ской бо­род­кой. – Это же выг­ля­дит со­вер­шенно… неп­ри­ем­ле­мо. – Он го­ворил без ак­цента, но с ка­кой–то стран­ной ин­то­наци­ей, про­ис­хожде­ние ко­торой я зат­рудня­лась оп­ре­делить. Ис­па­нец? Нет, боль­ше по­хож на фран­цу­за. Так оно и бы­ло. – Воз­можно, сле­ду­ет поз­во­нить в агентство и от­ка­зать­ся от ее ус­луг.

Он по­вер­нулся к Бер­тра­ну, но преж­де, чем он ус­пел что–то ска­зать, мис­тер Мак–Ла­рен хо­лод­но за­метил:

– Это уж я бу­ду ре­шать, Луи.

– Ко­неч­но ты, – под­твер­ди­ла Эл­лис, – К то­му же я го­това пок­лясть­ся, что в этот са­мый мо­мент те­лег­рамма ле­жит на поч­те. Вы же зна­ете, что Кла­ренс не пе­реда­ет их по те­лефо­ну, ес­ли у не­го есть воз­можность пос­лать сво­его сы­ниш­ку, что­бы по­лучить ча­евые. Ве­ро­ят­но, он толь­ко ждет, ког­да кон­чится бу­ря, что­бы прис­лать те­лег­рамму сю­да. А те­перь, по­жалуй­ста, ска­жите Гар­ри­сону, что по­ра обе­дать.

– Элис, Элис, ты всег­да та­кая чувс­тви­тель­ная, – за­метил мис­тер Мак–Ла­рен. – Вы, ра­зуме­ет­ся, при­со­еди­нитесь к нам, мисс. Я бо­юсь, что во всей этой су­ете мы так и не спро­сили ва­шего име­ни.

– Пэй­мелл, Эми­ли Пэй­мелл. С ва­шей сто­роны очень лю­без­но приг­ла­сить ме­ня к сто­лу. Но, чес­тно го­воря, я не мо­гу ос­тать­ся. Я же дол­жна еще доб­рать­ся до Кал­ха­унов, а это неб­лизко. Кро­ме то­го, – при­бави­ла я, ста­ра­ясь не смот­реть на блес­тя­щее се­реб­ро, на ки­тай­ский фа­янс, на хрус­таль­ные бо­калы, на­пол­ненные ви­ном, – кро­ме то­го, не мо­жете же вы са­жать за стол вся­кого, кто заб­ре­дет сю­да ночью. Я не хо­чу об­ре­менять вас.

Мои сло­ва рас­сме­шили Бер­тра­на.

– Ес­ли бы вы толь­ко зна­ли, как ма­ло на­роду заб­ре­да­ет в эти мес­та по но­чам.

Од­на­ко на мис­те­ра Мак–Ла­рена мои сло­ва по­дей­ство­вали по–дру­гому.

– Об­ре­менять нас! Мисс Пэй­мелл, мы так ви­нова­ты пе­ред ва­ми, что бу­дем толь­ко очень ра­ды, ес­ли вы с на­ми по­обе­да­ете. Это хоть как–то смяг­чит на­шу ви­ну.

– Это бы­ло прос­тое не­дора­зуме­ние. Со вся­ким мо­жет слу­чить­ся.

– Не за­бывай­те, что, ког­да вы до­бере­тесь до Кал­ха­унов, бу­дет уже слиш­ком поз­дно, что­бы обе­дать. Вы же не за­хоти­те, что­бы ра­ди вас од­ной со­бира­ли на стол? Я уве­рен, нет.

– Да им это и в го­лову не при­дет. – Сло­ва Бер­тра­на сов­па­ли с мо­ими мыс­ля­ми. Он по­дошел и под­вел ме­ня к пус­то­му сту­лу ря­дом с его собс­твен­ным. – Те­перь са­дитесь, и мы на­конец смо­жем по­есть.

Он зас­та­вил ме­ня сесть и на­лил мне ви­на. Я уже соб­ра­лась прис­ту­пить к еде, не­хотя, но в то же вре­мя как сле­ду­ет про­голо­дав­шись, пе­ред тем как от­пра­вить­ся по наз­на­чению.

Но Эрик все ис­портил.

– Что вы из­де­ва­етесь над ней? – рез­ко спро­сил он. – Все в кон­це кон­цов не так уж и пло­хо. Мы же не за­кон­ченные лю­до­еды.

– Раз­ве? – Бро­ви Бер­тра­на взле­тели вверх, как тем­ные крылья. – Бе­русь ут­вер­ждать, что мы ей пред­став­ля­ем­ся имен­но та­кими.

– Не будь иди­отом, Берт. Мисс Пэй­мелл, вам при­дет­ся сми­рить­ся с тем, что се­год­ня вы уже ни­куда не по­еде­те.

– Я, я ни­чего не по­нимаю, – про­мям­ли­ла я.

– Слу­шай­те все! – Эрик вско­чил и те­ат­раль­ным жес­том от­ки­нул тя­желую бар­хатную што­ру. Мол­ния свер­кну­ла как буд­то пря­мо в ком­на­те. От уда­ра гро­ма зад­ро­жали та­рел­ки на сто­ле и за­мета­лись языч­ки све­чей. Мне по­каза­лось, что та­кого гром­ко­го вет­ра и дож­дя я ни­ког­да преж­де не слы­шала.

– Эрик, прек­ра­ти! – не­доволь­но ска­зала Мар­га­рет. – Ты же по­дож­жешь дом. Мы и так зна­ем, что там бу­ря, и нет ни­какой не­об­хо­димос­ти та­щить ее в ком­на­ту.

Эрик опус­тил за­навес­ку. Во­шел Гар­ри­сон, не­ся в ру­ках се­реб­ря­ную суп­ни­цу с чем–то очень ап­пе­тит­ным.

– Бы­ло очень неп­росто доб­рать­ся сю­да со стан­ции. А сей­час ста­ло толь­ко ху­же. Бы­ло бы не­разум­но сно­ва пус­кать­ся на ма­шине в это ме­сиво.

– Но я не мо­гу ос­тать­ся здесь на ночь!

– По­чему нет! Что тут та­кого? Я от­ве­зу вас ут­ром. Здесь пол­но ком­нат. А ес­ли, – гу­бы Эри­ка ис­кри­вились в улыб­ке, – ес­ли вы прос­то за­боти­тесь о при­личи­ях, то здесь дос­та­точ­но ком­пань­онок для вас.

– Но я не мо­гу! – поч­ти крик­ну­ла я. – Я хо­чу ска­зать, мис­сис Кал­ха­ун бу­дет обо мне бес­по­ко­ить­ся, га­дать, что со мной слу­чилось, – при­бави­ла я, по­нимая, что для де­вуш­ки с хо­роши­ми ма­нера­ми я ве­ду се­бя слиш­ком рез­ко. – Она же мо­жет да­же… мо­жет, ска­жем, поз­во­нить в по­лицию.

На это Бер­тран с Эри­ком рас­хо­хота­лись, и да­же Луи сни­зошел до улыб­ки.

Элис взя­лась за лож­ку.

– Мисс Пэй­мелл, вам не ка­жет­ся, что вы слег­ка пре­уве­личи­ва­ете? За­чем ей так пос­ту­пать толь­ко из–за то­го, что ее слу­жащая до сих пор не объ­яви­лась? Мы же не зво­ним в по­лицию из–за то­го, что не при­еха­ла мисс Хайс?

– Мо­жет быть, мисс Пэй­мелл счи­та­ет, что мы дол­жны бы­ли бы это сде­лать, – за­метил мис­тер Мак–Ла­рен.

– Ой, дя­дя До­нальд! – вос­клик­ну­ла Эл­лис, – Не мо­жет же она быть нас­толь­ко глу­пой!

– Не нуж­но так вол­но­вать­ся, – по­сове­товал Бер­тран, вкла­дывая в мои паль­цы нож­ку бо­кала с ви­ном и под­ни­мая его к мо­им гу­бам. – Вос­при­нимай­те это как прик­лю­чение, рас­слабь­тесь и нас­лаждай­тесь. Бу­дет что рас­ска­зать под­ружкам, ког­да вер­не­тесь в шко­лу. Как буд­то бы я все еще школь­ни­ца!

– Я не мо­гу этим нас­лаждать­ся. Я хо­чу ска­зать, что не знаю вас, а вы не зна­ете ме­ня и что Кал­ха­уны ме­ня ждут!

Смуг­лое ли­цо Эри­ка сно­ва ста­ло неп­ро­ница­емым и враж­дебным, си­ние гла­за смот­ре­ли на ме­ня с ле­дяным през­ре­ни­ем.

– Мо­жет быть, вы рас­счи­тыва­ете, что я по­еду под дож­дем и вет­ром, что­бы – пусть хоть с рис­ком для жиз­ни – дос­та­вить вас к расс­тро­ен­ной Джойс Кал­ха­ун? Или, мо­жет, вы ду­ма­ете, что мы одол­жим вам – че­лове­ку со­вер­шенно чу­жому, как вы са­ми за­мети­ли, – од­ну из на­ших ма­шин?

– Нет, ко­неч­но, – ти­хо от­ве­тила я, – но я прос­то хо­тела бы дать знать Кал­ха­унам… об этом не­дора­зуме­нии, ес­ли мож­но так ска­зать.

– Вы что, со­бира­етесь от­пра­вить­ся ту­да пеш­ком?

Я на­чина­ла злить­ся.

– Для это­го, – со­об­щи­ла я, – су­щес­тву­ет те­лефон.

– Я бо­ял­ся, что вы вспом­ни­те об этом. – Он вздох­нул. – Ну хо­рошо, я сей­час поз­во­ню, и по­кон­чим с этим.

– Но по­чему вы? Это я дол­жна поз­во­нить ей. – Я сде­лала дви­жение, что­бы встать, но си­дев­шая ря­дом кра­сави­ца про­тяну­ла ру­ку, удер­жи­вая ме­ня. Это был очень те­ат­раль­ный жест. Все–та­ки, где же я ви­дела ее?

– Нет, мисс Пэй­мелл, пусть уж он при­мет на се­бя шквал не­годо­вания Джойс, – ска­зала она ча­ру­ющим го­лосом, в ко­тором уга­дыва­лись те же ин­то­нации, что и у бо­рода­ча. Эрик вы­шел из ком­на­ты, и она до­бави­ла: – Все про­изош­ло по его ви­не, и он впра­ве за это нем­но­го пос­тра­дать.

Мной зав­ла­дели очень неп­ри­ят­ные мыс­ли, осо­бен­но ког­да я вспом­ни­ла свое пер­вое впе­чат­ле­ние о бу­дущей хо­зяй­ке.

– Вы го­вори­те так, слов­но мис­сис Кал­ха­ун…

– Нас­то­ящее чу­дови­ще, оп­ре­деле­ние под­хо­дит. – Это сло­во кра­сави­ца про­из­несла на фран­цуз­ский ма­нер.

Я пог­ру­зила лож­ку в та­рел­ку с су­пом. На вкус суп был до­воль­но при­ят­ный, но очень на­поми­нал кон­цен­трат. Лад­но, ком­па­ния, ко­торая пов­сю­ду их рек­ла­миру­ет, уве­ря­ет, что де­ла­ет свои су­пы из на­тураль­ных про­дук­тов. Бу­дем на­де­ять­ся, что это так.

– Ког­да мы бы­ли деть­ми, Фи­шеры обыч­но при­ез­жа­ли сю­да на ле­то, – по­яс­ни­ла она. – Они в не­кото­ром смыс­ле на­ши даль­ние родс­твен­ни­ки.

– Ни­какие они не родс­твен­ни­ки! – взор­вался Бер­тран.

Я взгля­нула на мис­те­ра Мак–Ла­рена, ожи­дая, что он вне­сет яс­ность в этот воп­рос, но он, ка­залось, был це­ликом пог­ло­щен сво­им су­пом.

– По–мо­ему, дом Фи­шеров – это и есть тот, где те­перь жи­вет Джойс со сво­им му­жем, – про­дол­жа­ла кра­сави­ца. – И мы то­же всег­да про­води­ли ле­то здесь, ну и, ес­тес­твен­но, час­то ви­делись, хо­тя бы и не­наме­рен­но. Здесь очень не­боль­шой круг об­ще­ния. – Она мно­гоз­на­читель­но свер­кну­ла гла­зами на Бер­тра­на. – С Бер­тра­ном она ви­делась, ко­неч­но, боль­ше… и не толь­ко ле­том, как я по­нимаю.

– Да, я встре­чал­ся с ней, ну и что с то­го, – от­ре­зал Бер­тран. – Я со мно­гими встре­чал­ся. И на­де­юсь, это еще не ко­нец.

– Ко­неч­но, Бер­тран, ус­по­кой­ся, – вме­шал­ся бо­родач. – Ре­не прос­то ва­ля­ет ду­рака. – Бо­родач пос­мотрел на нее с осуж­де­ни­ем. Это сби­ло ме­ня с тол­ку, по­тому что я пред­по­лага­ла, что Элис – его же­на.

– Все вы ва­ля­ете ду­рака, – ска­зал ста­рик, яв­но ста­ра­ясь при­дать сло­вам вид шут­ки. – Мисс Пэй­мелл, дол­жно быть, на­ходит очень за­бав­ным, что взрос­лые здесь ве­дут се­бя сов­сем как де­ти.

– Чес­тно го­воря, мне это ка­жет­ся сом­ни­тель­ным, – ус­мехнул­ся Бер­тран. – Гар­ри­сон уб­рал суп. На­вер­ное, я сде­лала дви­жение, что­бы ос­та­новить его, по­тому что, по­вер­нувшись ко мне, Бер­тран ска­зал:

– Не бес­по­кой­тесь за Эри­ка, он не ест суп. Ес­ли бы речь шла о Луи, тог­да дру­гое де­ло. Ес­ли его ли­шить су­па, он это­го прос­то не пе­режи­вет.

– Ка­кую чушь ты не­сешь, Бер­тран, – хму­рясь, от­ве­тил Луи, – ты все вре­мя не­сешь страш­ную чушь.

Ре­не зас­ме­ялась.

– Бед­няжка мисс Пэй­мелл, у вас та­кой рас­те­рян­ный вид! Вы ведь да­же не зна­ете, кто из нас кто?

– Гос­по­ди бо­же мой! – вос­клик­нул ста­рик. – Вы дол­жны бы­ли по­думать, что мы со­вер­шенно не уме­ем вес­ти се­бя. Поз­воль­те пред­ста­вить вам сво­их родс­твен­ни­ков, мисс Пэй­мелл. Это мой пле­мян­ник, Луи Эс­па­дон, он пред­ста­витель ка­над­ской вет­ви на­шей семьи.

Бо­родач прив­стал, пок­ло­нил­ся и ода­рил ме­ня ос­ле­питель­ной улыб­кой.

– В дан­ное вре­мя я жи­ву в Нью–Й­ор­ке, – со­об­щил он, – в до­ме же­ны.

Все окон­ча­тель­но вста­ло на свои мес­та, ког­да мис­тер Мак–Ла­рен пред­ста­вил кра­сави­цу Ре­не как сес­тру Луи. Я мог­ла бы до­гадать­ся по сходс­тву про­из­но­шения. Мар­га­рет зва­лась мис­сис Дюр­хам. Толь­ко Бер­тран и Эрик но­сили фа­милию Мак–Ла­рен, и я уже чувс­тво­вала, что это да­вало им не­кото­рые пре­иму­щес­тва пе­ред ос­таль­ны­ми, от­но­шение ста­рика к ко­торым не бы­ло ров­ным.

Эрик вер­нулся, ког­да Гар­ри­сон внес но­вое блю­до, нас­толь­ко на­поми­нав­шее го­товый мо­роже­ный boeuf a'la bourguinon[1], что не бы­ло ни­каких сом­не­ний, что это и был он. Яс­но, что за­дача мис­сис Гар­ри­сон на кух­не сос­то­ит ско­рее в том, что­бы ра­зог­ре­вать, чем го­товить.

Ли­цо Эри­ка бы­ло чрез­вы­чай­но мрач­но.

– Бо­юсь, что де­ло пло­хо. Мы зря на­гова­рива­ли на Кла­рен­са. Те­лефон по­летел. Сей­час луч­ше все­го при­гото­вить ке­роси­новые лам­пы – на слу­чай, ес­ли элек­три­чес­тво то­же вы­рубит­ся.

– Гос­по­ди, опять! – вос­клик­ну­ла Мар­га­рет. – Тре­тий раз за пос­ледние две не­дели! Сто­ит толь­ко по­дуть ка­кому–ни­будь… ве­тер­ку, как все вы­ходит из строя. А ес­ли Джор­джу по­надо­бит­ся мне поз­во­нить? Ес­ли, не дай бог, что–то слу­чит­ся с деть­ми?

– На­до бы­ло взять их с со­бой, – ска­зал ей дед. – Я же приг­ла­сил всех чле­нов семьи. Да­же Джор­джа, – до­бавил он пос­ле па­узы дос­та­точ­но боль­шой, что­бы пре­неб­ре­жение ста­ло яс­но.

Мар­га­рет пред­почла не за­метить это­го.

– Мисс Мар­кхам – вы зна­ете, это их ня­ня, – уво­лилась бы, ес­ли бы я ста­ла пы­тать­ся за­тащить ее сю­да. Я прос­то за­видую, что Джойс так по­вез­ло и она наш­ла вас, мисс Пэй­мелл. Я уве­рена, вы нас­то­ящее сок­ро­вище.

Элис пос­мотре­ла на нее с не­удо­воль­стви­ем, но Эрик улыб­нулся.

– Ес­ли ког­да–ни­будь, мисс Пэй­мелл, вы по­жале­ете о том, что сог­ла­сились ра­ботать у Джойс Кал­ха­ун, уте­шай­те се­бя мыслью, что вам не приш­лось ра­ботать у Мар­га­рет.

Бер­тран под­нял бо­кал и мол­ча при­со­еди­нил­ся к это­му тос­ту, Мар­га­рет про­шипе­ла что–то сквозь зу­бы, по­том по­вер­ну­лась к мис­те­ру Мак–Ла­рену.

– Де­душ­ка, я не по­нимаю, за­чем ты пред­по­чита­ешь си­деть в этом бо­гом за­бытом мес­те, ког­да мо­жешь жить где толь­ко за­хочешь!

Сно­ва за­вис­ла зло­вещая па­уза, од­на из тех, ко­торые уже пред­став­ля­лись мне частью это­го стран­но­го до­ма. Все пе­рес­та­ли есть и не от­ры­ва­ясь смот­ре­ли на ста­рика с на­деж­дой и ис­пу­гом.

– Твое за­меча­ние, Мар­га­рет, не стра­да­ет из­лишней де­ликат­ностью, – ска­зал он на­конец, – как, впро­чем, и все, что ты го­воришь. Наш род жил здесь всег­да, и, ес­ли на то во­ля Гос­подня, нав­сегда ос­та­нет­ся здесь.

Все воз­вра­тились на свои мес­та. На ли­це Луи чи­талось лег­кое не­доволь­ство. Мис­тер Мак–Ла­рен улыб­нулся мне.

– Наш род – один из ста­рей­ших в Аме­рике. – Бы­ло вид­но, что ему при­ят­но об этом го­ворить. – Ес­ли прос­ле­дить его до кон­ца по ма­терин­ской ли­нии, мо­жет быть, да­же са­мый ста­рый.

А как же ин­дей­цы, по­дума­ла я. По­жалуй, их ро­дос­ловные все же древ­нее. Но вслух я это­го, ра­зуме­ет­ся, не ска­зала. В кон­це кон­цов, я бы­ла в гос­тях, хо­тя бы и не по сво­ей во­ле, и на­до бы­ло ос­та­вать­ся в рам­ках этой ро­ли.

– На про­тяже­нии мно­гих лет дом, ко­неч­но, пе­рес­тра­ива­ли, – про­дол­жал ста­рик счас­тли­вым го­лосом, яв­но об­ра­дован­ный при­сутс­тви­ем све­жего слу­шате­ля, – но пер­во­началь­ное зда­ние бы­ло ста­рым еще до на­чала вой­ны за не­зави­симость. Тог­да мно­гие чле­ны семьи, сто­яв­шие за то­ри, эмиг­ри­рова­ли в Ка­наду. Од­на­ко дру­гие ос­та­лись и сра­жались на сто­роне ре­волю­ци­оне­ров, и так нам уда­лось сох­ра­нить свой дом и боль­шую часть зе­мель в ка­чес­тве воз­награж­де­ния.

– Так вы, по­жалуй, ре­шите, что Мак–Ла­рены прос­ла­вились тем, что всег­да де­лали став­ку на обе сто­роны сра­зу, – вста­вил Бер­тран.

Сме­рив его ле­дяным взгля­дом, мис­тер Мак–Ла­рен про­дол­жал:

– Мно­гие из эмиг­рантов вер­ну­лись на­зад в на­чале де­вят­надца­того сто­летия и вновь по­сели­лись здесь. Но не­кото­рые так и ос­та­лись в Ка­наде и сме­шались с мес­тны­ми жи­теля­ми. Эс­па­доны в мень­шей сте­пени фран­цу­зы, чем вы, на­вер­ное, по­дума­ли, пос­коль­ку Блэй­ды – это од­на из вет­вей ро­да Мак–Ла­ренов, не­кото­рые да­же счи­та­ют, что это стар­шая ветвь, хо­тя, пос­коль­ку они пер­вы­ми у­еха­ли в Ка­наду, это воп­рос ско­рее те­оре­тичес­кий.

В тем­ной бо­роде Луи Эс­па­дона свер­кну­ла улыб­ка. Улы­ба­ясь, он ста­новил­ся поч­ти так же хо­рош, как его млад­шие кра­сивые ку­зены.

– Я ду­маю, вы те­перь удив­ля­етесь, как это дя­дя До­нальд пред­ста­вил нас с Ре­не как сво­их пле­мян­ни­ков, ког­да мы, на­вер­ное, го­раз­до бо­лее даль­ние родс­твен­ни­ки. Но это по от­цов­ской ли­нии. У нас слу­ча­ют­ся бра­ки внут­ри ро­да. На­ша мать при­ходи­лась до­черью сес­тры дя­ди До­наль­да, так что мы вдвой­не его родс­твен­ни­ки.

– Но вы не Мак–Ла­рены, – за­мети­ла Мар­га­рет. – Так что по боль­шо­му сче­ту это вам ни­чего не да­ет.

– Не­уже­ли ты на­конец сда­лась, Мар­га­рет? – по­ин­те­ресо­вал­ся Бер­тран.

– Ес­ли вы оба все вре­мя здесь тор­чи­те, – от­ве­тила она, – зна­чит, вы на пу­ти к фи­нишу.

Бро­ви ста­рика по­пол­зли вверх.

– К ка­кому фи­нишу, Мар­га­рет? Что здесь, гон­ки? И ка­кой же, по–тво­ему, дол­жен быть приз? Ты все еще на­де­ешь­ся, что те­бе удас­тся за­полу­чить сок­ро­вища?

Мар­га­рет ни­чего не от­ве­тила, ут­кнув­шись в свою та­рел­ку, в то вре­мя как Элис пе­чаль­но ка­чала го­ловой, слов­но в от­ча­янии от бес­так­тнос­ти мо­лодой жен­щи­ны, ко­торая и впрямь бы­ла бес­пре­дель­ной.

Пос­ле это­го про­дол­жа­лась лег­кая бе­седа, а я раз­мышля­ла о том, что, к мо­ему пол­но­му изум­ле­нию, оба мо­лодых че­лове­ка жи­вут здесь пос­то­ян­но со сво­им де­дом. Про­вес­ти ле­то в этом без­людном мес­те – и то пред­став­ля­лось мне труд­ным, но жить здесь круг­лый год – этой учас­ти нель­зя оку­пить ни­каки­ми день­га­ми (имен­но так я по­няла сло­ва о «сок­ро­вищах»). Не по­хоже, что­бы эти ре­бята – в семье Бер­тра­на и Эри­ка яв­но вос­при­нима­ли как маль­чи­шек – бы­ли склон­ны к у­еди­нению. Поз­же из раз­го­вора я по­няла, что Бер­тран здесь ско­рее чис­лится и боль­шую часть вре­мени про­водит в сво­ей квар­ти­ре на Ман­хэтте­не, пос­коль­ку по ро­ду за­нятий – он был му­зыкант – ему это бы­ло не­об­хо­димо, и его де­ду бы­ло не­чего на это воз­ра­зить. Но Эрик дей­стви­тель­но в ос­новном жил и ра­ботал здесь, у озе­ра. Он был жи­вопис­цем, о чем и со­об­щил мне.

– Под «жи­вопис­цем» он, ко­неч­но же, под­ра­зуме­ва­ет ху­дож­ни­ка, – яз­ви­тель­но про­ком­менти­рова­ла Мар­га­рет. – Ма­ляром его дей­стви­тель­но не на­зовешь. Да вы и са­ми ви­дите, что ни один ма­ляр не по­яв­лялся в этих мес­тах со вре­мен вой­ны с ин­дей­ца­ми.

– Мар­га­рет, – об­ра­тил­ся к ней дед, – ес­ли те­бе здесь так не нра­вит­ся, ты воль­на у­ехать в лю­бую ми­нуту.

– Я не же­лаю, что­бы ущем­ля­лись мои пра­ва! – ог­рызну­лась она.

– Пра­ва! Нет у те­бя ни­каких прав. Од­на­ко… (Мар­га­рет сно­ва от­кры­ла рот) не от­ло­жить ли нам об­сужде­ние се­мей­ных проб­лем до бо­лее под­хо­дяще­го слу­чая?

Тут все пос­мотре­ли на ме­ня. Я по­чувс­тво­вала се­бя со­вер­шенно лиш­ней. Ес­ли они не пе­реме­нят те­му, я не вы­дер­жу.

– Вы зна­ете, – об­ра­тилась я к Ре­не, – у ме­ня та­кое чувс­тво, что я вас где–то ви­дела рань­ше.

На ее ли­це за­иг­ра­ла вос­торжен­ная улыб­ка.

– Ну не чу­дес­но ли это! Я, ко­неч­но, поль­зу­юсь не­кото­рой из­вес­тностью в Ка­наде, но в Шта­тах я все­го–то нес­коль­ко раз по­яв­ля­лась на те­ле­эк­ра­не. Вот уж не ду­мала, что ме­ня бу­дут уз­на­вать за пре­дела­ми Ка­нады!

– Не оболь­щай­ся, Ре­не, – вме­шал­ся Бер­тран. – Она толь­ко ска­зала, что ты ей ко­го–то на­поми­на­ешь. А ес­ли бы спро­сили об этом ме­ня, я ска­зал бы, что го­раз­до ве­ро­ят­нее, она ви­дела те­бя…

– Бер­тран!!! – пря­мо взвиз­гну­ла Ре­не. – Пре­дуп­реждаю, что ес­ли де­ло дой­дет до вся­ких не­былиц!..

Мис­тер Мак–Ла­рен сдви­нул бро­ви.

– Но где же, по–тво­ему, мог­ла ви­деть ее мисс Пэй­мелл? – Ник­то не от­ве­тил. – Тай­ны, все тай­ны, – сок­ру­ша­ясь, вздох­нул он. За­тем, пой­мав взгляд стар­ше­го вну­ка, сно­ва спро­сил: – Бер­тран, так что же ты со­бирал­ся ска­зать, ког­да Ре­не те­бя пе­реби­ла?

Гла­за Ре­не свер­ли­ли ее ку­зена с поч­ти что зве­риной не­навистью. Бер­тран, ка­залось, впер­вые за все это вре­мя по­терял уве­рен­ность в се­бе.

– Вы мог­ли ви­деть ее на об­ра­зова­тель­ном ка­нале, в тех ста­рых филь­мах, ко­торые Си–би–си кру­тила прош­лым ле­том. Пом­ни­те? – об­ра­тил­ся он ко мне.

Я не при­поми­нала, что­бы мне при­ходи­лось ви­деть хоть ка­кие–ни­будь прог­раммы этой ка­над­ской ком­па­нии на три­над­ца­том ка­нале, но от­ве­тила, что это впол­не воз­можно. Все вздох­ну­ли с об­легче­ни­ем, за ис­клю­чени­ем мис­те­ра Мак–Ла­рена, ко­торый ка­зал­ся еще бо­лее удив­ленным. Он ска­зал, что не на­ходит ни­чего страш­но­го в том, что­бы быть уви­ден­ной на об­ра­зова­тель­ном ка­нале. Я то­же это­го не на­ходи­ла. Но тог­да о чем же хо­тел спер­ва ска­зать Бер­тран? Раз­ве толь­ко, что Ре­не с ее иде­аль­ной внеш­ностью ма­некен­щи­цы мог­ла выс­ту­пать в ка­ком–ни­будь секс–шоу? Но че­го ра­ди он ре­шил, что я хо­жу на по­доб­ные пред­став­ле­ния? Да, мис­тер Мак–Ла­рен прав. Здесь точ­но ка­кая–то тай­на.

Гла­ва 4 
[]

Пос­ле обе­да мы пе­реш­ли для ко­фе в дру­гую ком­на­ту, уве­шан­ную кар­ти­нами. Это бы­ла, что на­зыва­ет­ся, «стиль­ная» ком­на­та, хо­тя ее офор­мле­ние и нель­зя бы­ло от­нести к ка­кой–то оп­ре­делен­ной эпо­хе. Ес­ли бы кто–ни­будь за­дал­ся целью соб­рать все эти пред­ме­ты в на­ши дни, это мог­ло бы сто­ить ему це­лого сос­то­яния. Но здесь бы­ло оче­вид­но, что вся эта мас­сивная ме­бель, по­тер­тые пер­сид­ские ков­ры, по­лот­на, по­тем­невшие от вре­мени, ско­пились тут не от­то­го, что их очень це­нят, а прос­то по­тому, что до них ни­кому осо­бен­но нет де­ла.

Не то что­бы здесь чувс­тво­валась заб­ро­шен­ность. Здесь бы­ло дос­та­точ­но чис­то. Но до­му, ес­ли мож­но так вы­разить­ся, не хва­тало блес­ка. Цве­ты в хрус­таль­ных и фар­фо­ровых ва­зах бы­ли тро­нуты увя­дани­ем, и их ле­пес­тки по­тем­не­ли. Што­ры бы­ли из­но­шен­ны­ми. Ес­ли бы это был толь­ко лет­ний дом, по­нять та­кое от­но­шение бы­ло бы мож­но. Но мис­тер Мак–Ла­рен яс­но ска­зал, что это «се­мей­ное гнез­до». Мо­жет, он скря­га? Или он вов­се не бо­гат, а толь­ко под­держи­ва­ет внеш­нее впе­чат­ле­ние? Мы рас­се­лись, и я от­ка­залась от пред­ло­жен­но­го Бер­тра­ном брен­ди. Мис­тер Мак–Ла­рен улыб­нулся мне.

– Итак, мисс Эми­ли, вы те­перь все о нас зна­ете. Те­перь вы дол­жны рас­ска­зать нам о се­бе. Вы го­вори­ли, что учи­тесь в ас­пи­рант­ской шко­ле. Это пох­валь­но. Я ис­крен­не ве­рю, что мо­лодой жен­щи­не нуж­но иметь хо­рошее об­ра­зова­ние. Где вы учи­тесь и что изу­ча­ете?

– В уни­вер­си­тете Ван Кор­тландта, – я ста­ралась не об­ра­щать вни­мания на его пок­ро­витель­ствен­ный тон. – Изу­чаю ис­то­рию. Сред­не­веко­вую ис­то­рию.

Мне ни­ког­да не нра­вилось рас­ска­зывать об этом, по­тому что зву­чало это как–то уж очень не­сов­ре­мен­но. И к то­му же – как бы это ска­зать – пре­тен­ци­оз­но, слов­но я стро­ила из се­бя глу­боко­го уче­ного, хо­тя в дей­стви­тель­нос­ти я да­же не пред­по­лага­ла сна­чала, что бу­ду про­дол­жать об­ра­зова­ние, и по­пала в уни­вер­си­тет прак­ти­чес­ки слу­чай­но. Прос­то бы­ла воз­можность по­лучить сти­пен­дию, и ма­ма ска­зала, что бу­дет обид­но, ес­ли день­ги про­падут. Ес­ли бы я не взя­ла эту сти­пен­дию, ее все рав­но ник­то дру­гой бы не по­лучил, по­тому что из всех Пэй­мел­лов толь­ко я под­хо­дила по воз­расту.

В прош­лом ве­ке пре­док Пэй­мел­лов, быв­ший од­ним из ос­но­вате­лей уни­вер­си­тета Ван Кор­тландта, уч­ре­дил сти­пен­дию в ас­пи­рант­ской шко­ле для од­но­го из сво­их по­том­ков в каж­дом по­коле­нии. Я не бы­ла пря­мым по­том­ком, но по во­ле слу­чая сти­пен­дия дос­та­лась мне. Ник­то из мо­их ку­зенов не по­желал пос­ти­гать на­уки. Я выб­ра­ла сред­не­веко­вую ис­то­рию, по­тому что в кол­ледже ис­то­рия шла у ме­ня луч­ше все­го. Мне это пред­став­ля­лось до­воль­но за­ман­чи­вым: влюб­ленные ры­цари и все та­кое… Но, как на­роч­но, все кур­сы тя­готе­ли к из­на­ноч­ной сто­роне жиз­ни Тем­ных ве­ков, пред­став­лявших­ся мне и прав­да чрез­вы­чай­но тем­ны­ми. Сти­пен­дии, ко­торая во вре­мена Гле­ба Пэй­мел­ла пред­став­ля­ла со­бой очень зна­читель­ную сум­му, те­перь ед­ва хва­тало на кар­манные рас­хо­ды. Ро­дите­ли по­мога­ли, нас­коль­ко мог­ли, но до­ходы у них бы­ли очень сред­ние. К то­му же в семье под­раста­ло еще двое де­тей, и на­до бы­ло за­ранее по­забо­тить­ся об их об­ра­зова­нии. По­это­му весь год я ис­ка­ла ра­боту, где толь­ко мог­ла, – смот­ре­ла за деть­ми, вре­мен­но ус­тра­ива­лась сек­ре­тар­шей, вы­пол­ня­ла чер­ную ра­боту в са­мой шко­ле. Хо­тя си­деть с деть­ми зна­чилось в са­мом ни­зу мо­ей шка­лы пред­почте­ний, я бы­ла бы ра­да по­лучить на ле­то эту ра­боту. Мне не хо­телось ос­та­вать­ся в го­роде. При мо­их до­ходах сот­ни две–три дол­ла­ров мне бы весь­ма при­годи­лись. Это скра­сило бы мой осен­ний се­местр.

Как я уже ска­зала, из­вестие о том, чем я за­нима­юсь, вос­при­нима­лось всег­да не­вер­но. Хо­тя я на­де­юсь, что по край­ней ме­ре вид у ме­ня не сов­сем сред­не­веко­вый. Но в этот раз ре­ак­ция по­лучи­лась прос­то ни на что не по­хожей. Мгно­вение – и сно­ва на всех ли­цах на­писа­на не­нависть (сно­ва за ис­клю­чени­ем ста­рика). Толь­ко те­перь все бы­ло еще ху­же. У них был та­кой вид, слов­но я су­мела об­вести их вок­руг паль­ца.

– Ис­то­рия сред­не­вековья! – пов­то­рил мис­тер Мак–Ла­рен. – На­до же, ка­кое сов­па­дение! Ведь я то­же этим за­нима­юсь, – он улыб­нулся мне. Я бы­ла нем­но­го удив­ле­на. По не­му мож­но бы­ло ско­рее пред­по­ложить, что он за­нима­ет­ся ран­ней ис­то­ри­ей Аме­рики. В то же са­мое вре­мя я на­чала по­нимать при­чину все­об­ще­го не­доволь­ства и по­чувс­тво­вала об­легче­ние, ког­да Мар­га­рет за­гово­рила об этом от­кры­то.

– Мне бы хо­телось вы­яс­нить мно­гое. Нап­ри­мер: это что, дей­стви­тель­но сов­па­дение? На мой взгляд, что–то уж слиш­ком удач­ное.

Ее ку­зены впер­вые бы­ли пол­ностью сог­ласны с ней.

– Ну ко­неч­но же, это сов­па­дение! – не­тер­пе­ливо отоз­вался мис­тер Мак–Ла­рен. – А что это мо­жет быть еще? Про­думан­ный план? – Он рас­сме­ял­ся, но ник­то его не под­держал. – Вы все прос­то по­меша­ны, – он ог­ля­дел сво­их родс­твен­ни­ков. – Не­сом­ненное по­меша­тель­ство. Это от внут­ри­родо­вых бра­ков. Отец го­ворил, что ра­но или поз­дно это дол­жно про­явить­ся.

Я по­пыта­лась сме­нить те­му и пе­рей­ти к че­му–ни­будь бо­лее со­от­ветс­тву­юще­му пос­ле­обе­ден­ной бол­товне.

– Вы пре­пода­вали ис­то­рию? – спро­сила я ста­рика. Он от­крыл рот, что­бы от­ве­тить, но об­щий смех пе­ребил его.

– Пред­став­ляю, как дя­дюш­ка пре­пода­ет! – фыр­кну­ла Ре­не. – Про все что угод­но!

– В кон­це кон­цов, это очень ува­жа­емая про­фес­сия, – за­метил ее брат.

Об­ста­нов­ка, по­хоже, раз­ря­дилась. Прис­таль­но пос­мотрев на ме­ня, Элис ска­зала:

– Ко­неч­но, сов­па­дение до­воль­но стран­ное, но на что мог рас­счи­тывать че­ловек со сто­роны, в рас­по­ряже­нии ко­торо­го бы­ло бы так ма­ло вре­мени? И не строй мне гри­мас, Бер­тран. К то­му же как она мог­ла рас­счи­тывать проб­рать­ся сю­да без по­мощи Эри­ка?

Все гла­за об­ра­тились к Эри­ку. Он по­жал пле­чами.

– Я прос­то на­шел ее на плат­форме и дос­та­вил сю­да. Я при­поми­наю, мне по­каза­лось, что она не слиш­ком пред­став­ля­ет, ку­да едет. Так что, мо­жет быть, она и го­ворит прав­ду. Сом­не­ние тол­ку­ет­ся в поль­зу об­ви­ня­емо­го.

Я боль­ше не мог­ла де­лать вид, что все в по­ряд­ке, как ес­ли бы все ко­му не лень не об­сужда­ют ме­ня пря­мо в мо­ем при­сутс­твии.

– Вы что, при­нима­ете ме­ня за… за взлом­щи­ка или вро­де то­го? – не вы­дер­жа­ла я. – А ес­ли да, то по­чему взлом­щик неп­ре­мен­но дол­жен быть зна­ком с ис­то­ри­ей сред­не­вековья?

– Не то что­бы неп­ре­мен­но, – про­бор­мо­тал Бер­тран, – но это бы ему весь­ма при­годи­лось.

– Ну все, хва­тит! – взор­вался ста­рик. За­тем обер­нулся ко мне: – Не об­ра­щай­те на них вни­мания, мисс Пэй­мелл. Я и сам впер­вые ви­жу их в та­ком сос­то­янии. У ме­ня есть це­лая те­ория на этот счет – во вре­мя гро­зы в воз­ду­хе скап­ли­ва­ет­ся элек­три­чес­тво и, воз­можно, имен­но это зас­тавля­ет их вес­ти се­бя так неп­ри­лич­но.

Мар­га­рет хи­хик­ну­ла.

– У де­душ­ки пол­но раз­но­об­разных те­орий обо всем, что толь­ко есть на све­те. Вы дол­жны неп­ре­мен­но оз­на­комить­ся с ни­ми – они бес­по­доб­ны!

Мис­тер Мак–Ла­рен зап­нулся, но тут же про­дол­жил, по–преж­не­му об­ра­ща­ясь ко мне:

– Что ка­са­ет­ся пре­пода­ватель­ской де­ятель­нос­ти, то про­фес­сия эта, как со­вер­шенно спра­вед­ли­во за­метил Луи, очень поч­тенная. Толь­ко я по­доз­ре­ваю, что ни­ког­да не имел склон­ностей к то­му, что на­зыва­ет­ся пе­даго­гикой. В свое вре­мя, од­на­ко, я пос­вя­тил се­бя ис­то­рии, имен­но этой ее об­ласти. Воз­можно, вам при­ходи­лось стал­ки­вать­ся с не­кото­рыми мо­ими ра­бота­ми, ска­жем… – и он пе­решел к пе­речис­ле­нию наз­ва­ний, ни од­но из ко­торых не бы­ло мне зна­комо.

– Но вы ведь, по–ви­димо­му, за­нима­лись Скан­ди­нави­ей! – вос­клик­ну­ла я, ра­ду­ясь та­кому прос­то­му вы­ходу из не­лов­кой си­ту­ации. – А моя об­ласть – Ан­глия.

– В та­ком слу­чае вам хо­рошо бы от­пра­вить­ся изу­чать ее в Ан­глию, – за­метил Луи, и проз­ву­чало это так, как буд­то он же­лал, что­бы я не­мед­ленно ока­залась в Ан­глии.

Я бы­ла бы, не про­тив.

– Моя сти­пен­дия не рас­простра­ня­ет­ся на это, – приз­на­лась я.

Мис­тер Мак–Ла­рен взгля­нул обод­ря­юще.

– Итак, вы по­луча­ете сти­пен­дию? Дол­жно быть, вы очень ум­ная де­вуш­ка.

Я вспых­ну­ла, по­чувс­тво­вав не­ис­крен­ность его оцен­ки. Бер­тран ис­пы­ту­юще пос­мотрел на ме­ня и на­лил се­бе еще брен­ди. Мне он уже не пред­ла­гал.

– Я прос­ле­жу; что­бы вы по­лучи­ли эк­зем­пля­ры всех мо­их книг, – за­явил мис­тер Мак–Ла­рен, и я поб­ла­года­рила его.

– Ска­жите, вам при­ходи­лось иметь де­ло с пи­шущей ма­шин­кой, мисс Эми­ли? – не­ожи­дан­но спро­сил он.

Я пос­мотре­ла на не­го, не по­нимая.

– Я пре­вос­ходно пе­чатаю, но…

– А мо­жете ли вы вес­ти кор­респон­де­нию? Хо­тя, впро­чем, ра­зуме­ет­ся, мо­жете – как и вся­кий ин­телли­ген­тный че­ловек. – Он хо­лод­но ог­ля­дел чле­нов сво­ей семьи, и мне по­дума­лось, что, быть мо­жет, он уже пы­тал­ся – и бе­зус­пешно – ис­поль­зо­вать ко­го–ни­будь из них в ка­чес­тве сек­ре­таря. – Мне не нуж­но спра­шивать и о том, зна­ете ли вы ла­тынь, – как ис­то­рик, вы, ес­тес­твен­но, дол­жны ее знать…

На­до бы­ло быть со­вер­шенной ду­роч­кой, что­бы не по­нять, ку­да он кло­нит.

– Я не ду­маю… – на­чала бы­ло я. Но он гнул свое.

– Как вы смот­ри­те на то, что­бы стать мо­им сек­ре­тарем? Оп­ла­та… – по­годи­те, сколь­ко мы со­бира­лись пла­тить мисс Хайс? – сто пять­де­сят дол­ла­ров в не­делю.

– Но я не мо­гу! – вос­клик­ну­ла я так рез­ко, как ес­ли бы опа­салась, что он спо­собен как–то зас­та­вить ме­ня при­нять пред­ло­жение. – Я обе­щала уже мис­сис Кал­ха­ун. И как же мисс Хайс?

– Мисс Хайс не по­лучи­ла еще эту ра­боту окон­ча­тель­но. Ес­тес­твен­но, я воз­ме­щу ей по­терю вре­мени и все та­кое, et cetera. – Он по­дарил мне улыб­ку, от ко­торой, на­вер­ное, лет трид­цать – со­рок на­зад та­яло не од­но жен­ское сер­дце. – Слу­шай­те, не хо­тите же вы ска­зать, что пред­по­чита­ете прис­матри­вать за ора­вой не­уп­равля­емых вы­род­ков, чем быть мо­им сек­ре­тарем?

Да еще за пла­ту, в два ра­за боль­ше той, ко­торую бу­дет пла­тить мне мис­сис Кал­ха­ун! Но, нес­мотря на это, я не сда­валась. Од­на­ко я ста­ралась, что­бы от­каз проз­ву­чал веж­ли­во.

– Это не­воз­можно, мис­тер Мак–Ла­рен. В лю­бом слу­чае я здесь толь­ко на ле­то, а вам, я ду­маю, нуж­на пос­то­ян­ная сек­ре­тар­ша.

Он раз­вел ру­ками.

– Мисс Хайс дол­жна бы­ла прой­ти ис­пы­татель­ный срок, то есть в ка­ком–то смыс­ле она то­же не бы­ла пос­то­ян­ной. Ес­ли вы хо­тите ог­ра­ничить­ся ле­том, пусть так оно и бу­дет.

– Вот ви­дишь, Элис, – вста­вил Бер­тран, – кое–че­го че­ловек со сто­роны мо­жет дос­тичь и за та­кой ко­рот­кий срок.

– Я по­нятия не имею, на что вы на­мека­ете! – поч­ти крик­ну­ла я. – Я преж­де ни­ког­да да­же не слы­шала ни о ком из вас! Я при­еха­ла сю­да, что­бы ра­ботать у мис­сис Кал­ха­ун, и я на­мере­на за­нимать­ся имен­но этим. А те­перь, ес­ли вы не воз­ра­жа­ете, я пой­ду к се­бе в ком­на­ту – я хо­чу ска­зать, в ту, что мне от­ве­ли сна­чала, – объ­яс­ни­ла я, что­бы они не по­дума­ли, что я пре­тен­дую на нее, – и про­буду там до ут­ра. Но ес­ли хо­тите, я ля­гу в са­рае, в га­раже или где–ни­будь еще сна­ружи, – лишь бы вы чувс­тво­вали се­бя в пол­ной бе­зопас­ности?

Мис­тер Мак–Ла­рен ка­зал­ся взвол­но­ван­ным.

– До­рогая, до­рогая моя, вы не дол­жны под­да­вать­ся на их вы­ход­ки. Пом­ни­те, это мой дом и вы мой гость.

– Мы вов­се не ду­ма­ем, что мисс Пэй­мелл фи­зичес­ки мо­жет при­чинить нам вред, – за­метил Бер­тран. – Бес­по­ко­ит дру­гое…

– По­жалуй­ста, – прер­ва­ла я, – я очень ус­та­ла. Не мог бы кто–ни­будь прос­то по­казать мне, как доб­рать­ся до ком­на­ты… – Я дав­но бы уш­ла, но не бы­ла уве­рена, что вспом­ню до­рогу.

– Бо­юсь, мис­тер и мис­сис Гар­ри­сон уже пош­ли спать, – из­ви­ня­ясь, ска­зал мис­тер Мак–Ла­рен. – Они уже ста­ры – очень ста­ры, поч­ти как я, – а им при­ходит­ся вста­вать ни свет ни за­ря.

Бер­тран пос­пешно вско­чил:

– Бу­ду рад по­казать вам до­рогу, мисс Пэй­мелл.

– Будь­те с ним ос­то­рож­нее, что­бы он не по­казал вам еще че­го–ни­будь, – пре­дуп­ре­дила Мар­га­рет, но са­ма не изъ­яви­ла же­лания соп­ро­вож­дать ме­ня, и обе ее родс­твен­ни­цы ук­ло­нились от мо­его про­сяще­го взгля­да. В от­ча­янии я да­же по­вер­ну­лась к Эри­ку, и его взгляд ус­по­ко­ил ме­ня.

Мис­тер Мак–Ла­рен, ка­залось, то­же не на­ходил ни­чего страш­но­го в том, что я пой­ду в соп­ро­вож­де­нии Бер­тра­на, а он, по­хоже, за­ботил­ся о при­личи­ях. Я соб­ра­лась с ду­хом. А что мне бы­ло еще де­лать? Бер­тран це­ремон­но рас­пахнул пе­редо мной дверь. Как толь­ко дверь за на­ми зак­ры­лась, за ней заз­ву­чали го­лоса, в ко­торых слы­шались ис­те­ричес­кие нот­ки.

– Вы пос­ту­пили очень ра­зум­но, не при­няв пред­ло­жение, – за­метил Бер­тран.

– Я пос­ту­пила не ра­зум­но, и не не­разум­но, и ни­как во­об­ще. Прос­то по­тому, что у ме­ня уже есть ра­бота. По­чему мне ник­то не ве­рит?

– Чес­тно го­воря, я хо­тел бы вам ве­рить, Эми­ли, – он сжал мою ру­ку. Я с не­годо­вани­ем ее от­дерну­ла. Здо­рово ис­пу­гав­шись, я бро­силась вверх по лес­тни­це, как это при­нято бы­ло де­лать во вре­мена его де­душ­ки.

– Я знаю, мы пос­ту­па­ем с ва­ми не очень кра­сиво, – приз­нал Бер­тран, пе­реша­гивая че­рез сту­пень­ки, так что мы опять шли ря­дом. – Но ес­ли бы вы толь­ко зна­ли, что здесь уже про­изош­ло и что, как мы опа­са­ем­ся, мо­жет про­изой­ти, вы мог­ли бы нас по­нять. – Он прис­таль­но пос­мотрел на ме­ня. – Вы уве­рены, что не встре­чались преж­де ни с кем из нас? Да­же с Эри­ком? Я имею в ви­ду, что нель­зя об­ви­нять его, ес­ли он да­же и пы­тал­ся…

– Го­ворю же, я не име­ла ни об од­ном из вас ни ма­лей­ше­го по­нятия!

Его ли­цо пом­рачне­ло, и он про­из­нес до­воль­но жес­тко:

– Да, по­верить в это весь­ма труд­но. На­ша семья дос­та­точ­но из­вес­тна, и я сам не­безыз­вестен как ком­по­зитор. В прош­лом го­ду Центр Лин­коль­на, нап­ри­мер…

– Дол­жно быть, это все из–за мо­его не­вежес­тва, – я нер­вно рас­сме­ялась, – но кля­нусь вам…

– Все в по­ряд­ке, я вам ве­рю. На­пом­ни­те, что­бы я пос­лал вам па­роч­ку би­летов на мой кон­церт. Я прос­то не мо­гу по­нять, как это об­ра­зован­ная жен­щи­на… – Он обор­вал фра­зу. – Те­ма зак­ры­та, все.

Мы дос­тигли вер­ши­ны лес­тни­цы, и он взял ме­ня за ру­ку, что­бы про­вес­ти по ко­ридо­ру, ос­ве­щен­но­му те­перь стен­ны­ми кан­де­ляб­ра­ми, обиль­но уве­шан­ны­ми хрус­таль­ны­ми под­веска­ми, но поч­ти не да­вав­ши­ми све­та. Я вы­дер­ну­ла ру­ку, и он не воз­ра­жал.

– На слу­чай, ес­ли вы за­хоти­те… из­ме­нить ва­ше ре­шение, я хо­тел бы про­яс­нить си­ту­ацию. Вы, я не сом­не­ва­юсь, за­мети­ли, что де­душ­ка – нет, я не хо­чу ска­зать: non composmentis[2] – но нем­но­го не в се­бе.

– Я ни­чего та­кого не за­мети­ла. Мне он по­казал­ся аб­со­лют­но нор­маль­ным. Че­го ни­как не ска­жешь обо всех ос­таль­ных.

Пред­по­ложе­ние о том, что он су­мас­шедший, про­из­ве­ло на Бер­тра­на го­раз­до мень­шее впе­чат­ле­ние, чем сом­не­ние в его из­вес­тнос­ти.

– Это толь­ко по­казы­ва­ет, как вы не под­хо­дите для этой ра­боты. По­нима­ете, де­душ­ка это­го не зна­ет, но на са­мом де­ле мисс Хайс – си­дел­ка. Мы хо­тели пред­ста­вить ему все так, буд­то бы она – его сек­ре­тарь, что­бы не ра­нить его са­молю­бие. По­это­му и пла­та срав­ни­тель­но вы­сока, хо­тя не­кото­рые пред­шес­твен­ни­цы мисс Хайс не на­ходи­ли ее дос­та­точ­но вы­сокой. Не­лег­ко им при­ходи­лось, бед­няжкам. – Он по­качал го­ловой.

– Не по­нимаю. Вы хо­тите ска­зать, что ваш дед ни­ког­да не был ис­то­риком и что все эти кни­ги, о ко­торых он упо­минал, – он это вы­думал?

Бер­тран воз­му­тил­ся:

– Ни­чего по­доб­но­го! Его всег­да прив­ле­кала… уче­ность, ес­ли так мож­но ска­зать, и, пос­ле то­го как он ото­шел от се­мей­ных дел, он уже пол­ностью пос­вя­тил се­бя ей: изу­чал ла­тынь, гре­чес­кий – все эти мер­твые язы­ки. И у не­го дей­стви­тель­но есть нес­коль­ко мо­ног­ра­фий. Он из­да­вал их за свой счет. Но ни один серь­ез­ный уче­ный не ста­нет при­нимать во вни­мание его те­орий, ко­торые по­рой, как спра­вед­ли­во, хоть и не слиш­ком так­тично за­мети­ла Мар­га­рет, дей­стви­тель­но «бес­по­доб­ны».

– Все это ни­чего не объ­яс­ня­ет. Ес­ли вы – все вы, я хо­чу ска­зать, – приг­ла­сили сю­да мисс Хайс, по­чему вы так враж­дебно от­неслись ко мне сна­чала?

– Ми­лая, вы вы­думы­ва­ете!

– Да бу­дет вам. Вы прек­расно зна­ете, что са­ми бы­ли го­товы гор­ло мне пе­рере­зать. А Эрик, тог­да, в ма­шине… я хо­тела ска­зать, мис­тер Мак–Ла­рен…

– На­зывай­те его луч­ше Эри­ком. В этом до­ме и так слиш­ком мно­го Мак–Ла­ренов. А ме­ня, со­от­ветс­твен­но, Бер­тра­ном. Но не Берт. Так ме­ня на­зыва­ет Эрик, ес­ли хо­чет вы­вес­ти из се­бя.

– …он был прос­то не­воз­мо­жен, – нев­по­пад за­кон­чи­ла я.

– Не сом­не­ва­юсь. Эрик прос­то не уме­ет вес­ти се­бя с да­мами. Это у нас в семье уже как пос­ло­вица: «Эрик не уме­ет вес­ти се­бя с да­мами, – го­ворят все и пе­чаль­но ка­ча­ют го­лова­ми, – тог­да как Бер­тран…»

– Это же смеш­но! Вы вов­се не обя­заны пос­вя­щать ме­ня в ва­ши се­мей­ные тай­ны. Все, о чем я про­шу, – что­бы ме­ня ни во что не вме­шива­ли.

Он хо­тел что–то ска­зать, но пе­реду­мал и рас­пахнул дверь.

– Ну, вот ва­ша ком­на­та. – Он ко­лебал­ся. – Со­жалею, ес­ли мы по­каза­лись вам стран­ны­ми, но по­верь­те, на то есть при­чины.

– Го­ворю вам, вы не дол­жны мне ни­чего объ­яс­нять. Все это ме­ня не ка­са­ет­ся, и о том, что­бы мне здесь ос­тать­ся, и ре­чи быть не мо­жет.

Тем­ные гла­за Бер­тра­на ог­ля­дели ме­ня, как буд­то ему толь­ко что приш­ло в го­лову, что я пред­став­ляю со­бой не толь­ко по­тен­ци­аль­ную уг­ро­зу.

– Это все не зна­чит, что я не был бы счас­тлив, ока­жись вы здесь при бо­лее бла­гоп­ри­ят­ных об­сто­ятель­ствах… – Он зап­нулся и на­чал сно­ва. – А в са­мом де­ле, по­чему бы нам не встре­тить­ся как–ни­будь в бли­жай­шие дни? Не мо­жет же Джойс зас­та­вить вас ра­ботать круг­ло­суточ­но, а в де­рев­не есть что–то вро­де ба­ра.

Я пос­та­ралась, что­бы мой го­лос проз­ву­чал рав­но­душ­но:

– Воз­можно… Вы по­везе­те ме­ня зав­тра к Кал­ха­унам?

– Я?! – У не­го был нес­коль­ко оша­рашен­ный вид. – Ед­ва ли! Не ду­маю, что мне нуж­но сно­ва встре­чать­ся с Джойс. Да и она нав­ряд ли бу­дет ра­да ви­деть ме­ня. – Он улыб­нулся си­яющей улыб­кой, слов­но ра­ду­ясь удач­ной шут­ке. – Нет, ско­рее все­го вас по­везет Эрик. С тех пор как Гар­ри­сон сов­сем сос­та­рил­ся, ма­шину обыч­но во­дит он. Ну, Эми­ли, спо­кой­ной но­чи.

Он нак­ло­нил­ся, как буд­то хо­тел по­цело­вать ме­ня, но я увер­ну­лась и прос­коль­зну­ла в ком­на­ту. В зам­ке не бы­ло клю­ча, но Бер­тран не пы­тал­ся вой­ти, и я по­няла, как глу­по во­об­ще бы­ло бо­ять­ся, что он на это спо­собен. Он да­же не спро­сил ад­рес, ку­да ему пос­лать би­леты.

Гла­ва 5 
[]

В эту ночь я ни­как не мог­ла зас­нуть. Бу­ря здесь, на вто­ром эта­же, бы­ла очень слыш­на, к то­му же моя ком­на­та ока­залась уг­ло­вой. Но да­же не это ме­шало мне спать, а страх. Я имею в ви­ду не обыч­ное, впол­не по­нят­ное бес­по­кой­ство, ко­торое мо­жет ох­ва­тить лю­бого, ока­жись он в чу­жом до­ме сре­ди чу­жих и стран­ных лю­дей, но бе­зот­четный страх или, луч­ше ска­зать, жи­вот­ный ужас. Ес­ли бы у кро­вати был по­лог, мне бы, на­вер­ное, пред­ста­вилось, что ночью он за­душит ме­ня, как в той сказ­ке. На­вер­ное, все мож­но объ­яс­нить впе­чат­ле­ни­ем, ко­торое про­из­вел на ме­ня этот дом, где то, что ви­дишь, ка­залось лишь мас­кой, за ко­торой скры­то что–то ужас­ное.

На­вер­ня­ка Мак–Ла­рены не ста­ли бы ус­тра­ивать весь этот спек­такль ра­ди пер­во­го встреч­но­го, ко­торо­го уго­раз­ди­ло по­пасть в их се­ти… и кто бы они ни бы­ли, они, по­хоже, боль­ше за­ботят­ся о том, что­бы выс­та­вить ме­ня от­сю­да, чем за­манить в ка­кую–то ло­вуш­ку. И не по­хоже на то, что­бы вся эта ку­терь­ма про­ис­хо­дила из–за прос­той сек­ре­тар­ши… или си­дел­ки – все рав­но, кем бы ни бы­ла эта та­инс­твен­ная мисс Хайс. В ка­кой–то ме­ре я бы­ла уве­рена, что они ве­дут каж­дый свою иг­ру, прес­ле­дуя свои це­ли, но не что­бы оду­рачить друг дру­га, а за­щища­ясь. От че­го, ин­те­рес­но?

То ли ве­тер и дождь ста­ли сти­хать, то ли я пос­те­пен­но к ним при­вык­ла, но бу­ря уже не ка­залась мне та­кой сок­ру­шитель­ной. Где–то в до­ме ча­сы про­били один­надцать раз. Поч­ти тот­час же дру­гие ча­сы, зву­чав­шие ни­же и глуб­же, про­били две­над­цать. Я под­несла к гла­зам на­руч­ные ча­сы: на под­све­чен­ном ци­фер­бла­те бы­ло один­надцать трид­цать. Мне по­дума­лось, что вре­мя в этом до­ме оп­ре­деля­ют как сред­нее всех ча­сов…

По­том я слы­шала, как про­било две­над­цать трид­цать… час трид­цать… а по­том я, дол­жно быть, ус­ну­ла. По­тому что, вне­зап­но прос­нувшись, я по­няла, что спа­ла и что что–то ме­ня раз­бу­дило. Но что? Все бы­ло ти­хо. Бу­ря оче­вид­но, уже прош­ла. Тре­вож­ную ти­шину не на­руша­ли пос­ту­кива­ния и пос­кри­пыва­ния, обыч­ные в ста­ром до­ме.

Я опять пос­мотре­ла на ча­сы. Чет­верть чет­верто­го. Я уже ре­шила бы­ло лечь по­удоб­нее и сно­ва зас­нуть, но тут пос­лы­шал­ся звук ша­гов где–то в хол­ле: клац–шлеп, клац–шлеп, как буд­то у то­го, кто там был – или что там бы­ло, – бы­ли не паль­цы на но­гах, а ког­ти.

Ша­ги раз­да­вались где–то очень да­леко, и я пос­та­ралась убе­дить се­бя, что это же прос­то смеш­но – пу­гать­ся ка­ких–то ша­гов. Мо­жет быть, здеш­ние оби­тате­ли шле­па­ют и кла­ца­ют по до­му все но­чи нап­ро­лет. Они воль­ны хо­дить здесь ког­да и как им заб­ла­горас­су­дит­ся. Мо­жет быть, к то­му же я не ви­дела всех, кто здесь жи­вет. Мо­жет быть, ко­му–то из них не раз­ре­ша­ют вы­ходить, ког­да в до­ме пос­то­рон­ние…

Я да­ла во­лю сво­ему во­об­ра­жению. Не­сом­ненно, су­щес­тву­ет ка­кое–то ра­зум­ное объ­яс­не­ние этим стран­ным ша­гам. Но они пос­те­пен­но приб­ли­жались, все бли­же и бли­же к мо­ей две­ри. И ког­да они за­мер­ли за дверью, сер­дце мое то­же за­мер­ло на мгно­вение.

Ког­да дверь на­чала от­кры­вать­ся, я прон­зи­тель­но вскрик­ну­ла – так гром­ко, что мне да­же по­каза­лось, что от это­го кри­ка зад­ро­жали окон­ные стек­ла и заз­ве­нели под­вески кан­де­ляб­ров в ко­ридо­ре.

– Гос­по­ди, – пос­лы­шал­ся раз­дра­жен­ный го­лос, – вы что, хо­тите раз­бу­дить весь дом?

Меж­ду про­чим, имен­но это­го я и хо­тела. Те­перь, ког­да уви­дела, что мо­им по­сети­телем в этот глу­хой час бы­ла все­го лишь Мар­га­рет, я чувс­тво­вала се­бя нес­коль­ко глу­по. За чем бы она ни яви­лась сю­да, я бы­ла уве­рена, что справ­люсь с ней без пос­то­рон­ней по­мощи.

– Вы не пос­ту­чали, мис­сис Дюр­хам, – ска­зала я, вле­зая в ру­баш­ку, – и по­это­му, ког­да дверь на­чала от­кры­вать­ся, я, ес­тес­твен­но, по­дума­ла…

– Что это один из маль­чи­ков. Но ес­ли вы не хо­тели, что­бы они – или кто дру­гой – тре­вожи­ли вас, по­чему вы не за­пер­ли дверь?

– Здесь же нет клю­ча! – Я на­чина­ла злить­ся. – А кро­ме то­го, обыч­но гость не за­пира­ет две­рей, на­ходясь в чу­жом до­ме.

– Гость – да. – В ее го­лосе зву­чало по­доз­ре­ние. – За­бав­но, но в каж­дой две­ри здесь дол­жен быть ключ. – Она вклю­чила лам­пу, сто­яв­шую ря­дом с дверью. В сла­бом све­те я смог­ла раз­гля­деть, от­ку­да про­ис­хо­дило это «клац–шлеп». На ней бы­ли блед­но–го­лубые шле­пан­цы с не­лепо вы­соки­ми каб­лу­ками, ук­ра­шен­ные пыш­ной ко­жаной бах­ро­мой. Ос­таль­ной ее на­ряд пред­став­лял со­бой что–то вро­де бур­ну­са из ка­кой–то до­рогой вос­точной тка­ни. Вен­чал все ноч­ной че­пец, по­хожий на ог­ромный ко­чан ка­пус­ты. Сквозь кру­жево бы­ли вид­ны ря­ды би­гуди. Ес­ли бы я сра­зу раз­гля­дела ее, ког­да она от­кры­вала дверь, я, на­вер­ное, ис­пу­галась бы не мень­ше.

Она заг­ля­нула в за­моч­ную сква­жину. По­том нак­ло­нилась и ос­мотре­ла ко­вер у две­ри.

– Вы пра­вы, – она вып­ря­милась, – клю­ча нет. Кто–то вы­тащил его от­сю­да.

– Я знаю, что клю­ча нет. Но это ме­ня не бес­по­ко­ило, по­тому что я ре­шила, что, ес­ли кто–то за­хочет ме­ня ви­деть, мо­жет и пос­ту­чать.

– При­дер­жи­те свой сар­казм! – от­ре­зала Мар­га­рет. – Я ду­мала о том, что­бы ни­кого не пот­ре­вожить. Но вы имен­но это и сде­лали. На­вер­ное, все сей­час бу­дут здесь.

Не­кото­рое вре­мя мы мол­ча­ли, прис­лу­шива­ясь, но не ус­лы­шали ни­чего по­хоже­го на спе­шащие ша­ги или встре­вожен­ные, го­лоса – ни­чего та­кого, что мож­но ожи­дать ус­лы­шать в до­ме, раз­бу­жен­ном сре­ди но­чи прон­зи­тель­ным кри­ком. Ник­то ме­ня не слы­шал, или ни­кому здесь нет де­ла? Или все так на­пуга­ны, что не ре­ша­ют­ся вый­ти и вы­яс­нить все?

На ли­це Мар­га­рет бы­ло на­писа­но то же удив­ле­ние.

– Дом, ко­неч­но, пос­тро­ен ос­но­ватель­но, – про­бор­мо­тала она, – но ва­шего кри­ка хва­тило бы, что­бы раз­бу­дить да­же мер­тво­го. В этом кры­ле, нас­коль­ко я знаю, боль­ше ник­то не жи­вет, но все же… Но, мо­жет быть, они ре­шили, что это ве­тер. Хо­тя ка­кое это име­ет зна­чение. Это со­вер­шенно все рав­но. – Она по­дош­ла ко мне. – Мисс Пэй­мелл, я хо­тела по­гово­рить с ва­ми на­еди­не.

– Хо­рошо, го­вори­те.

Мгно­вение она сто­яла в не­реши­тель­нос­ти.

– Пос­лу­шай­те, – ска­зала она на­конец, – мо­жет быть, вы и го­вори­те прав­ду – ну, что вы по­пали сю­да слу­чай­но. Но то, как вы улиз­ну­ли пос­ле обе­да вмес­те с Бер­тра­ном…

– Как я улиз­ну­ла! Я про­сила ко­го–ни­будь по­казать мне ком­на­ту. И, чес­тно го­воря, я рас­счи­тыва­ла, что это сде­ла­ете вы, или мис­сис Эс­па­дон, или мисс Эс­па­дон. А Бер­тран прос­то ока­зал­ся единс­твен­ным, кто лю­без­но… – я за­дох­ну­лась от воз­му­щения.

– Хо­рошо, хо­рошо. Я уже ска­зала, что мо­гу оши­бать­ся в том, что меж­ду ва­ми что–то есть. Но я дол­жна за­щищать свои ин­те­ресы. Став­ки слиш­ком ве­лики, и я не хо­чу ни­чего упус­тить.

Ло­кон упал ей на гла­за, и она гнев­ным жес­том за­пих­ну­ла его об­ратно под че­пец.

– Ес­ли де­душ­ка хо­чет ос­та­вить все Бер­тра­ну и Эри­ку – что же, пус­кай. За­меть­те, я не го­ворю, что это пре­вос­ходно, но я с этим сог­ла­ша­юсь. Но я не по­тер­плю ни­каких под­во­хов. Это яс­но?

– Как день. – Я не смог­ла удер­жать­ся, что­бы не спро­сить: – А что та­кое это «все», что со­бира­ет­ся ос­та­вить ваш де­душ­ка?

– Я са­ма хо­тела бы знать. – Ее взгляд стал жес­тче. – Так вас это ин­те­ресу­ет?

– Ос­тавь­те, мис­сис Дюр­хам. Лю­бой за­ин­те­ресо­вал­ся бы пос­ле то­го, как вы все об этом… выс­ка­зыва­лись. Мне пос­лы­шалось, или кто–то про­из­нес сло­во «сок­ро­вища»? Клад, оче­вид­но, – я рас­сме­ялась.

Мар­га­рет не зас­ме­ялась.

– Я хо­чу ска­зать вам толь­ко сле­ду­ющее. Зав­тра вы от­сю­да у­еде­те и бу­дете дер­жать­ся от это­го до­ма по­даль­ше. Вы по­няли ме­ня? Ина­че вас ждут неп­ри­ят­ности – мо­жет быть, да­же очень серь­ез­ные. Здесь про­ис­хо­дят по­рой очень за­бав­ные ве­щи, и не ду­маю, что­бы хоть кто–ни­будь чувс­тво­вал се­бя здесь в бе­зопас­ности.

– Бер­тран ме­ня уже пре­дуп­ре­дил. Не знаю, за­чем вам по­надо­билось пу­гать ме­ня. Я и так очень ра­да, что ут­ром у­еду из это­го мрач­но­го до­ма. И ви­деть его еще ког­да–ни­будь мне со­вер­шенно не хо­чет­ся.

К мо­ему изум­ле­нию, она улыб­ну­лась. Не то что­бы при­ят­ной улыб­кой, но все–та­ки.

– Это все, что я хо­тела знать. Спо­кой­ной но­чи – раз так. – В две­рях она за­дер­жа­лась. – Ес­ли вы дей­стви­тель­но не хо­тите, что­бы вам ме­шали спать, вам луч­ше пос­та­вить у две­ри стул или что–ни­будь в этом ро­де. Ни­ког­да не зна­ешь, ко­му при­дет в го­лову поб­ро­дить ночью.

– При­виде­ни­ям, нап­ри­мер?

– Ес­ли вы име­ете в ви­ду Приз­ра­ка, то его две­рями не удер­жишь.

Как толь­ко она выш­ла, я бро­силась к сво­им ве­щам, к боль­шо­му че­мода­ну. Где–то, мо­жет быть на са­мом дне, по­до всем со­дер­жи­мым ле­жал двер­ной за­жим, ко­торые су­щес­тву­ют имен­но для то­го, что­бы пуг­ли­вые пу­тешес­твен­ни­ки мог­ли на­деж­нее за­пирать две­ри в мо­телях и все та­кое. Ма­ма да­ла мне его с со­бой как про­щаль­ный по­дарок. «Не хо­чу пу­гать те­бя, ми­лая, но мо­лодая де­вуш­ка в чу­жом до­ме дол­жна быть го­това к са­мому худ­ше­му».

Тог­да я толь­ко рас­сме­ялась, но, что­бы не за­девать ее чувс­тва, по­ложи­ла за­жим в че­модан вмес­те с мас­сой дру­гих, в об­щем–то не­нуж­ных ве­щей, ко­торы­ми она ме­ня снаб­ди­ла. Те­перь, вы­тас­ки­вая за­жим, я ра­дова­лась, что тог­да пос­лу­шалась ее.

«Ус­та­нав­ли­ва­ет­ся за счи­тан­ные се­кун­ды», – го­вори­лось в инс­трук­ции. В кон­це кон­цов, вся на­ша жизнь сос­то­ит из мгно­вений, так что с не­кото­рым до­пуще­ни­ем это бы­ла прав­да. И все же мне пот­ре­бова­лось боль­ше чет­верти ча­са. Да­же ес­ли бы мои ру­ки не дро­жали, я не смог­ла бы ус­та­новить эту шту­ку быс­трее, чем за де­сять ми­нут. Пос­ле это­го я за­лез­ла в кро­вать и на­тяну­ла оде­яло на го­лову, от­лично по­нимая, что этой ночью мне уже не удас­тся зас­нуть.

Гла­ва 6 
[]

Раз­дался треск. Я прос­ну­лась. И с удив­ле­ни­ем уви­дела смуг­лую ко­ренас­тую жен­щи­ну, оде­тую в чис­тень­кое платье гор­ничной. На ков­ре све­тились сол­нечные пят­на, и сре­ди них ва­лял­ся мой нес­час­тный за­жим.

Жен­щи­на дер­жа­ла под­нос с чем–то по­хожим на еду.

– Я сту­чала, но вы не от­ве­тили, вот я и вош­ла. Я же не зна­ла, что у вас тут в две­рях эта хре­нови­на. Вы, на­вер­ное, очень впе­чат­ли­тель­ны.

– Прос­то ночью при­ходи­ла мис­сис Дюр­хам по­гово­рить со мной, – про­лепе­тала я. – Она по­сове­това­ла мне за­переть дверь. Ина­че я бы ни­ког­да.

– По­чему же вы тог­да не вос­поль­зо­вались клю­чом? – Она пос­та­вила под­нос на сто­лик ря­дом с кро­ватью и пош­ла на­зад к две­ри.

– Клю­ча не бы­ло, – на­чала бы­ло объ­яс­нять я, но она, вор­ча, наг­ну­лась и под­ня­ла ключ.

– Они пос­то­ян­но вы­пада­ют. То ли дыр­ки слиш­ком боль­шие, то ли клю­чи слиш­ком ма­лень­кие.

Но ведь Мар­га­рет ис­ка­ла на по­лу… или толь­ко де­лала вид, что­бы по­тихонь­ку по­ложить на мес­то ключ, ко­торый вы­нула еще ве­чером, что­бы вой­ти ко мне не­заме­чен­ной? А ес­ли бы я не прос­ну­лась и не зак­ри­чала, что бы она тог­да сде­лала? Ка­кая че­пуха, ска­зала я се­бе. Са­мое боль­шее, че­го ей бы­ло нуж­но, – на­пугать ме­ня. И все–та­ки я бы­ла ра­да, что мне не при­дет­ся про­вес­ти здесь еще од­ну ночь.

– Я Ко­ра, – пред­ста­вилась гор­ничная. – Я при­нес­ла вам зав­трак сю­да, по­тому что все уже по­зав­тра­кали и мис­те­ру Эри­ку не тер­пится ехать. Мо­жет, так оно и луч­ше. Все в пло­хом нас­тро­ении, по­тому что мис­сис Гар­ри­сон ле­жит в кро­вати с оче­ред­ным прис­ту­пом и го­товить приш­лось мисс Элис.

Я слез­ла с кро­вати.

– Очень жаль, что мис­сис Гар­ри­сон нез­до­рова. Вам не нуж­но ждать, по­ка…

– Она во­об­ра­зила, что прош­лой ночью слы­шала воп­ли и за­выва­ния Приз­ра­ка. Гар­ри­сон ска­зал, что это пред­ве­ща­ет смерть в семье. Ста­рый су­евер­ный ду­рень! К че­му это все при­ведет?

Я глот­ну­ла воз­дух.

– А что – кто–ни­будь еще слы­шал это­го Приз­ра­ка?

Ко­ра пос­мотре­ла на ме­ня с нес­кры­ва­емым през­ре­ни­ем.

– Гос­подь с ва­ми, мисс, его же не су­щес­тву­ет. Это же вы­дум­ка. Ну как же кто–то мог его слы­шать?

– Я хо­чу ска­зать, мо­жет быть, кто–ни­будь слы­шал ка­кой–то шум, ко­торый мис­сис Гар­ри­сон при­няла за кри­ки при­виде­ния? – Бо­лее яс­но вы­разить­ся я не мог­ла, не об­на­ружи­вая, что это мне не­воль­но приш­лось сыг­рать роль Приз­ра­ка.

– Нет, нас­коль­ко мне из­вес­тно. К то­му же бы­ла та­кая бу­ря, и это мог быть ве­тер или вро­де то­го. А что, вам ка­жет­ся, вы что–то слы­шали, мисс?

– Нет, я ни­чего не слы­шала. Не мог­ли бы вы ска­зать мис­те­ру Эри­ку, что я очень со­жалею, за­дер­жи­вая его, и что я че­рез ми­нуту спу­щусь?

По­лучив та­кое од­нознач­ное за­дание, Ко­ра бы­ла вы­нуж­де­на встать и вый­ти. Я зна­ла, что ей очень хо­чет­ся ос­тать­ся и об­су­дить со мной стран­ное сте­чение об­сто­ятель­ств, бла­года­ря ко­торо­му я ока­залась здесь, и, воз­можно, это про­яс­ни­ло бы для ме­ня мно­гое. И все–та­ки я не мог­ла опус­тить­ся до пе­ресу­дов со слу­гами. Это «вы­соко­мерие» до­рого обош­лось мне впос­ледс­твии. Ес­ли бы я тог­да расс­про­сила Ко­ру обо всем, это из­ба­вило бы ме­ня от мно­гих му­чений.

Мысль о том, что Эрик с не­тер­пе­ни­ем ждет ме­ня где–то вни­зу, не улуч­ша­ла ап­пе­тит. Так что я толь­ко вы­пила па­ру глот­ков чая и съ­ела ку­сочек хо­лод­но­го тос­та и пос­ко­рее оде­лась. Пе­ред тем как вый­ти из ком­на­ты, я пос­то­яла у ок­на, гля­дя на По­терян­ное Озе­ро. Я уви­дела его толь­ко те­перь. Оно бы­ло даль­ше, чем я ожи­дала. С пер­во­го эта­жа его, на­вер­ное, да­же не бы­ло бы вид­но. В лу­чах ут­ренне­го сол­нца зре­лище это дей­стви­тель­но бы­ло за­вора­жива­ющее. Озе­ро бы­ло та­кое боль­шое, что про­тиво­полож­но­го бе­рега не бы­ло вид­но, и та­кое спо­кой­ное, что да­же в приб­режном ка­мыше не бы­ло за­мет­но ни ма­лей­ше­го дви­жения. На сколь­ко хва­тало глаз, и на по­бережье этой час­ти озе­ра не бы­ло ни ма­лей­ше­го приз­на­ка жиз­ни – нас­то­ящая пус­ты­ня, ес­ли не счи­тать оди­ноко­го кам­ня, тор­ча­щего сре­ди за­рос­лей, воз­можно – ос­татка ка­кой–то пос­трой­ки.

Во­да бы­ла очень си­ней, но в то же вре­мя неп­розрач­ной – си­няя эма­левая плас­тинка, от­де­лан­ная зас­тывши­ми вол­на­ми ря­би. Вид был прек­расный, но ка­кой–то неп­риступ­ный. Мне не бы­ло жаль, что я не смо­гу по­луч­ше уз­нать эти мес­та.

Пос­коль­ку я не смог­ла бы унес­ти в ру­ках все свои сум­ки, а воз­вра­щать­ся сю­да еще раз мне не хо­телось, я взя­ла ма­лень­кую сум­ку в од­ну ру­ку, шляп­ную ко­роб­ку в дру­гую, а боль­шой че­модан дос­та­вила к на­чалу лес­тни­цы, под­талки­вая но­гой. Дол­жно быть, Эрик ус­лы­шал под­ня­тый мной гро­хот сни­зу, по­тому что при­бежал на­верх, пе­реп­ры­гивая че­рез сту­пень­ки, и взял у ме­ня че­модан.

– На­до бы­ло выз­вать ко­го–ни­будь из слуг. Мы стра­да­ем от их нех­ватки толь­ко по ве­черам.

– Я не зна­ла, сколь­ко прой­дет вре­мени, по­ка кто–ни­будь при­дет, и не хо­тела, что­бы вы по­теря­ли еще боль­ше вре­мени по мо­ей ви­не. Я очень со­жалею, что вам приш­лось ме­ня ждать, но вам сле­дова­ло пре­дуп­ре­дить ме­ня, во сколь­ко на­до быть го­товой. К то­му же я и по­нятия не име­ла, что уже так поз­дно.

– Все в по­ряд­ке, – не­хотя ска­зал он, спус­ка­ясь вниз. – И сам не знаю, по­чему это я ре­шил, что по­мощ­ни­цы мам – так это на­зыва­ет­ся? – вста­ют с ут­ра по­рань­ше. Тем бо­лее, вы пош­ли спать не­веро­ят­но ра­но.

– Мо­жет быть, по­мощ­ни­цы мам и вста­ют с ут­ра по­рань­ше, но мне ка­залось, что гос­тям, хо­тя бы и не­воль­ным, поз­во­ля­ет­ся спать сколь­ко вле­зет.

– Да, на­вер­ное, так. – Он до­бавил бо­лее лю­без­но: – По­жалуй, мне сле­дова­ло дать вам выс­пать­ся – мо­жет быть, это бы­ла ва­ша пос­ледняя воз­можность выс­пать­ся на все ле­то впе­ред. Но чем поз­же вы по­яви­тесь там, тем силь­нее взбе­сит­ся Джойс. И кро­ме то­го, у ме­ня сроч­ное де­ло в де­рев­не.

– Мне прав­да жаль, что я дос­та­вила вам всем столь­ко бес­по­кой­ств. По­чему бы вам прос­то не выз­вать так­си? В та­кую чу­дес­ную по­году это не вы­зовет зат­рудне­ний, я уве­рена…

– Вы прек­расно по­нима­ете, что это я вам дос­та­вил бес­по­кой­ство, – ска­зал Эрик, на­вали­ва­ясь на вход­ную дверь. – И хва­тит об этом. Я уже дос­та­точ­но нас­лу­шал­ся от мо­ей лю­бящей семьи, пос­ле то­го как вы от­пра­вились спать.

– Ну и как они ду­ма­ют, я по­дош­ла бы? – Мы под­хо­дили к ма­шине.

– По­дош­ла бы? – Он по­качал го­ловой. – Об этом за­будь­те. Не на­до вам вме­шивать­ся в на­ши де­ла, они и так за­пута­ны.

По­ка Эрик ук­ла­дывал мои ве­щи в ма­шину, я смог­ла на­конец хо­рошо раз­гля­деть дом. Он был уди­вите­лен: ма­лень­кий сред­не­веко­вый за­мок, от­де­лан­ный час­тично в вик­то­ри­ан­ском сти­ле, час­тично с до­бав­ле­ни­ем са­мых раз­но­род­ных сти­лей. Соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что здесь бес­по­рядоч­но пе­реме­шано мно­жес­тво от­дель­ных зда­ний, пос­тро­ен­ных не ра­нее ста лет на­зад, и в ре­зуль­та­те по­луча­лось неч­то, мяг­ко го­воря, «ин­те­рес­ное».

Ма­шина тро­нулась, а я все про­дол­жа­ла ог­ля­дывать­ся на дом. Не то что­бы я всерь­ез ожи­дала, что Бер­тран вый­дет прос­тить­ся со мной. И все–та­ки, пос­ле то­го что он го­ворил вче­ра ве­чером, я ду­мала… да­же рас­счи­тыва­ла, что он по­явит­ся. Но – ни на­мека на по­яв­ле­ние. Ско­рее все­го он го­ворил точ­но так же с лю­бой де­вуш­кой, ко­торая мог­ла сой­ти за прив­ле­катель­ную.

– За­были что–то? – по­ин­те­ресо­вал­ся Эрик, и я пе­рес­та­ла вер­теть­ся, про­бор­мо­тав что–то о не­обыч­ной ар­хи­тек­ту­ре зда­ния и что от не­го нель­зя отор­вать глаз. Но по нас­мешли­вой улыб­ке Эри­ка я по­няла, что он до­гадал­ся, что имен­но я выс­матри­ваю, и ра­зоз­ли­лась на не­го за это.

– Слыш­но что–ни­будь о мисс Хайс? – спро­сила я.

– Ни сло­веч­ка. Имен­но за этим мне нуж­но в де­рев­ню. Я хо­чу ус­петь к ут­ренне­му по­ез­ду. А ес­ли она опять не при­едет, я сам пош­лю ей те­лег­рамму.

Те­перь при све­те дня я мог­ла раз­гля­дывать мес­та, по ко­торым мы еха­ли. Мес­тность бы­ла очень кра­сива – ка­кой–то пер­во­быт­ной кра­сотой. Эрик ска­зал, что зем­ля здесь прак­ти­чес­ки не воз­де­лыва­ет­ся.

– Здесь все поч­ти так же, как бы­ло в те вре­мена, ког­да бе­лые впер­вые приш­ли в эти мес­та. Ко­неч­но, де­ревья кое–где вы­руба­лись, и где–то у это­го края озе­ра ког­да–то, ка­жет­ся, бы­ла ин­дей­ская де­рев­ня. Не­дале­ко от­сю­да сох­ра­нил­ся форт. Но все рав­но в ос­новном все пок­ры­то девс­твен­ным ле­сом. Де­душ­ка меч­та­ет, что­бы эти мес­та так и сох­ра­нялись – «на­веки ди­кими», но с тру­дом ве­рит­ся, что это бу­дет про­дол­жать­ся дол­го пос­ле его смер­ти. Ес­ли толь­ко об этом не по­забо­тит­ся пра­витель­ство. Я был бы толь­ко рад, ес­ли так, – у ме­ня бу­дет мень­ше хло­пот.

Мне не хо­телось, что­бы ме­ня опять ста­вили на мес­то и го­вори­ли, хоть бы и на­меком, что я ле­зу не в свое де­ло, и я не ста­ла спра­шивать объ­яс­не­ний. Вмес­то это­го я ска­зала: «Вы не слы­шали, как Приз­рак кри­чал прош­лой ночью?»

– Че­го не слы­шал?! – Он в изум­ле­нии ус­та­вил­ся на ме­ня.

– Гор­ничная мне ска­зала, что он, или она… или оно на­пуга­ло сво­ими воп­ля­ми мис­сис Гар­ри­сон.

– Бед­ная мис­сис Гар­ри­сон. Ей по но­чам всег­да что–то слы­шит­ся, ви­дит­ся… осо­бен­но ког­да она чувс­тву­ет, что пе­рера­бота­ла, и хо­чет про­вес­ти ут­ро в пос­те­ли.

– Пред­по­ложим, в этот раз она дей­стви­тель­но что–то слы­шала.

И я рас­ска­зала все как бы­ло. Эрик сме­ял­ся так, что я ис­пу­галась, как бы он не пе­ревер­нул ма­шину. Я нем­ножко жа­лела, что рас­ска­зала ему, – я не на­ходи­ла, что это так смеш­но. Мар­га­рет по–нас­то­яще­му на­пуга­ла ме­ня, но Эрик, по­хоже, не ви­дел в ее дей­стви­ях ни­чего не­обыч­но­го.

– Че­го я ни­как не мо­гу по­нять, – нем­но­го оби­жен­но ска­зала я, пос­ле то­го как Эрик взял се­бя в ру­ки, – как это выш­ло, что ник­то, кро­ме мис­сис Гар­ри­сон, ни­чего не слы­шал? Мой крик – это, по­верь­те, не сла­бый жен­ский визг.

– Уве­рен, вы пе­рек­ры­ли да­же шум вет­ра, – тор­жес­твен­но за­верил ме­ня Эрик. – Де­ло в том, что все, кро­ме Гар­ри­сонов, спят в дру­гом кон­це до­ма. А что ка­са­ет­ся са­мого Гар­ри­сона, то я не ду­маю, что да­же тру­ба Страш­но­го Су­да раз­бу­дила бы его: он как сле­ду­ет на­пил­ся пе­ред сном.

– Все–та­ки мне ка­жет­ся, что ме­ня мог­ли ус­лы­шать и в дру­гом кон­це до­ма.

На гу­бах Эри­ка опять за­иг­ра­ла улыб­ка.

– Вы хо­тите ска­зать, что кто–то слу­шал ва­ши воп­ли и по­тирал ру­ки: «Ага, там, ка­жет­ся, из­би­ва­ют – или на­силу­ют – или уби­ва­ют эту мер­зкую мисс Пэй­мелл; вот и слав­но».

– Я прос­то ду­маю, это очень стран­но, что ник­то ни­чего не слы­шал.

– Де­душ­ка – толь­ко пом­ни­те, это страш­ная–страш­ная тай­на, – нем­но­го ту­говат на ухо. У не­го в дуж­ки оч­ков вде­ланы слу­ховые труб­ки, но на ночь он их, ес­тес­твен­но, сни­ма­ет. Нас­чет дру­гих не знаю, но ме­ня лич­но не бы­ло в до­ме. У ме­ня мас­тер­ская в ле­су, я там ри­сую.

– Вы хо­тите ска­зать, что от­пра­вились в лес ри­совать пос­ре­ди но­чи? Во вре­мя этой гро­зы?!

– Что же, мно­гие ху­дож­ни­ки ри­су­ют по но­чам, осо­бен­но ес­ли им при­ходит­ся весь день нап­ро­лет встре­чать по­ез­да. Вот я и по­думал, по­чему бы не на­деть плащ и не вый­ти по­рисо­вать на нес­коль­ко ча­сов. Ког­да я кон­чил, гро­за все еще не сти­хала, и я прос­то лег там спать… Ну, что вы еще хо­тите знать?

– Рас­ска­жите о Приз­ра­ке. У ме­ня не бы­ло воз­можнос­ти расс­про­сить Гар­ри­сона, а я имею пра­во знать об этом, пос­коль­ку мы с Приз­ра­ком так по­хожи.

– Что вам рас­ска­зать? Приз­рак оби­та­ет в этих мес­тах, и го­ворят, – это со­вер­шенно стан­дар­тная ис­то­рия о при­виде­ни­ях, – что он по­казы­ва­ет­ся пе­ред тем, как кто–то из чле­нов семьи дол­жен уме­реть. Вся шту­ка в том, что у нас – по край­ней ме­ре всег­да так бы­ло – очень боль­шая семья и в лю­бой мо­мент кто–ни­будь да на­ходит­ся при смер­ти.

– Но этот Приз­рак – чье это при­виде­ние? Ко­го–то из ва­шей семьи, кто умер страш­ной смертью?

Я уже при­гото­вилась выс­лу­шать сле­ду­ющий ку­сок «стан­дар­тной ис­то­рии о при­виде­ни­ях», но Эрик толь­ко по­жал пле­чами.

– Увы, я не имею ни ма­лей­ше­го по­нятия. Этот Приз­рак здесь так дав­но, что ник­то не зна­ет по–нас­то­яще­му, от­ку­да он взял­ся и кто он та­кой. Моя ги­поте­за сос­то­ит в том, что это це­лое по­тус­то­рон­нее Се­мей­ство. По­тому что ни один ува­жа­ющий се­бя приз­рак не ста­нет по­яв­лять­ся то в ви­де ин­дей­ско­го Ша­мана, то в ви­де мо­наха.

– Мо­наха! – с сом­не­ни­ем пов­то­рила я.

– Да, к этим мес­там как–то не под­хо­дит. Воз­можно, ко­му–то прос­то по­каза­лось, что мес­тные пре­дания не­дос­та­точ­но изящ­ны, и он за­менил их при­виде­ни­ем бо­лее клас­си­чес­кой тра­диции. Этот Приз­рак не при­вязан толь­ко к на­шему до­му. Его ви­дели пов­сю­ду с этой сто­роны озе­ра. Смот­ри­те, ког­да бу­дете жить у Кал­ха­унов, не за­ходи­те слиш­ком да­леко и дер­жи­тесь той сто­роны, а то вас ута­щит Приз­рак. – Эрик из­дал что–то вро­де ры­чания.

Я все боль­ше удив­ля­лась.

– Вы хо­тите ска­зать, что дом Кал­ха­унов сто­ит на озе­ре?

– Ря­дом с озе­ром, не на нем. Та­кой чес­ти они не удос­то­ились.

– Тог­да по­чему же вы го­вори­ли мне, что их дом так да­леко? Ес­ли толь­ко По­терян­ное Озе­ро – это не од­но из Ве­ликих Озер, рас­сто­яние не мо­жет быть слиш­ком боль­шим.

Ли­цо Эри­ка ста­ло очень серь­ез­но, и шут­ли­вость ис­чезла из его го­лоса:

– На лод­ке дей­стви­тель­но очень близ­ко, но мы не поль­зу­ем­ся лод­ка­ми на этом озе­ре. – По­том, пос­ле дол­го­го мол­ча­ния: – Пря­мых до­рог то­же нет, толь­ко в объ­езд… Мы подъ­ез­жа­ем к де­рев­не. Хо­рошень­ко рас­смот­ри­те ее, это бу­дет для вас центр ци­вили­зации на все ос­тавше­еся ле­то.

Он под­нял ру­ку с ру­ля и по­казал, ку­да смот­реть. Де­рев­ня бы­ла боль­ше, чем я ожи­дала, и не та­кая уж пер­во­быт­ная. По край­ней ме­ре ули­цы бы­ли мо­щены­ми, и, по­ка мы про­ез­жа­ли по ним, я ус­пе­ла за­метить ки­ноте­атр, ап­те­ку, уни­вер­маг и ма­газин­чик по­дар­ков. На­личие здесь это­го пос­ледне­го ма­газин­чи­ка бы­ло осо­бен­но при­ят­но. Это оз­на­чало, что ле­том здесь бы­ва­ет мно­го на­роду.

За де­рев­ней до­рога ста­ла луч­ше – не та­кой пло­хой, ска­жем, – и по ее сто­ронам вре­мя от вре­мени ста­ли по­яв­лять­ся до­ма, в ос­новном лет­ние, по сло­вам Эри­ка.

– Зи­мой тем­пе­рату­ра па­да­ет ни­же ну­ля и здесь до­воль­но тя­жело жить.

– Дол­жно быть, вам и ва­шему де­ду… до­воль­но не­удоб­но ос­та­вать­ся здесь круг­лый год.

– Мы за­пира­ем боль­шую часть ком­нат и поч­ти все вре­мя про­водим в до­ме. Де­душ­ка, по край­ней ме­ре. А я не на­хожу зим­ние ви­ды спор­та прив­ле­катель­ны­ми, ес­ли толь­ко это не в ком­па­нии. У нас есть не­боль­шая мо­розил­ка, а ес­ли от­клю­ча­ют элек­три­чес­тво, мы ис­поль­зу­ем ко­лодец, и та­ким об­ра­зом мы за­паса­ем дос­та­точ­но еды, что­бы не го­лодать, ког­да до­роги неп­ро­ходи­мы. А по­том мы впа­да­ем в спяч­ку до пер­вых от­те­пелей. Не то что­бы ве­лико­леп­но, но до­воль­но удоб­но. По­думай­те, че­рез что приш­лось прой­ти мо­им пред­кам, ког­да они впер­вые ока­зались здесь.

– Вам здесь, дол­жно быть, очень оди­ноко, – ска­зала я, но он ни­чего не от­ве­тил.

Мы ос­та­нови­лись у при­земис­то­го, об­ви­того плю­щом зда­ния, сто­яв­ше­го в кон­це лу­жай­ки стри­жено­го га­зона.

– Ну, вот мы и при­еха­ли, – го­лос Эри­ка стал рез­ким. – Дом Кал­ха­унов во всем сво­ем ве­лико­лепии.

Сол­нце без­жа­лос­тно па­лило че­рез ред­ко рас­ту­щие де­ревья. Да­же ос­та­ва­ясь в ма­шине, я уже чувс­тво­вала зной, хо­тя до по­луд­ня бы­ло еще да­леко. У ме­ня бы­ло та­кое чувс­тво, что ме­ня вы­тол­кну­ли из дру­гой ре­аль­нос­ти, ко­торая, мож­но пред­по­ложить, бы­ла в ка­ком–то смыс­ле частью ноч­но­го кош­ма­ра, но в то же вре­мя за­чаро­выва­ла, в ос­ле­питель­ный и душ­ный от жа­ры мир.

Зда­ние бы­ло ста­рое, но не про­из­во­дило впе­чат­ле­ния древ­не­го. Крас­ка на нем уже об­лу­пилась, но нек­ра­шеным наз­вать его бы­ло нель­зя. Как бы оно ни пос­тра­дало от вре­мени, на нем все еще сох­ра­нял­ся от­пе­чаток ка­кого–то не­оп­рятно­го, но все же бла­гопо­лучия. На га­зоне ва­лял­ся пе­ревер­ну­тый трех­ко­лес­ный ве­лоси­пед, на сту­пень­ках у вхо­да бы­ло на­вале­но мно­жес­тво вся­ких ве­щей. По­зади до­ма вид­не­лась ве­рев­ка с пор­ха­ющим на вет­ру бель­ем. Вход­ная дверь бы­ла при­от­кры­та, и из–за внут­ренней две­ри до­носи­лись го­лоса и визг мно­жес­тва де­тей. Все бы­ло очень обыч­но – и очень уд­ру­ча­юще.

– Я и не пред­став­ля­ла, что здесь мо­жет быть так жар­ко, – ме­хани­чес­ки ска­зала я Эри­ку, по­ка он нес мои сум­ки к вход­ной две­ри.

– С этой сто­роны озе­ра бы­ва­ет до­воль­но жар­кая по­года, – сог­ла­сил­ся он, обо­рачи­ва­ясь че­рез пле­чо. – На­ша сто­рона на­ходит­ся вы­ше, и с вет­ром там про­ис­хо­дит что–то та­кое, что да­ет нам бо­лее мяг­кий кли­мат. – Он пос­та­вил мои ве­щи на ве­ран­де. – Мне че­го–то не хо­чет­ся об­ме­нивать­ся веж­ли­выми кол­костя­ми с Кал­ха­уна­ми, я, по­жалуй, по­кину вас здесь. На­де­юсь, все бу­дет хо­рошо. – Он щел­кнул паль­ца­ми на про­щание.

Я по­чувс­тво­вала се­бя не­веро­ят­но оди­нокой, стоя вот так у две­ри, ря­дом со сво­ими сум­ка­ми, ко­торые об­ра­зова­ли це­лую го­ру.

– На­де­юсь, уви­дим­ся!.. – прок­ри­чала я ему вслед. Он обер­нулся у са­мых во­рот. Вид у не­го был очень мрач­ный.

– На­де­юсь, что ни­ког­да. Это в ва­ших ин­те­ресах. На­де­юсь, вы ни­ког­да боль­ше не встре­титесь ни с кем из нас.

Гла­ва 7 
[]

Я поз­во­нила, но прош­ло не­мало вре­мени – что ме­ня уди­вило, по­тому что я со­вер­шенно точ­но ви­дела, как кто–то из ок­на раз­гля­дывал подъ­ехав­шую ма­шину, – по­ка выш­ла не­ряш­ли­вого ви­да жен­щи­на в пе­репач­канном зем­лей ком­би­незо­не. Она ус­та­вилась на ме­ня, по­том на гру­ду мо­их су­мок, по­том опять на ме­ня, как буд­то все это не ук­ла­дыва­лось у нее в го­лове.

Я улыб­ну­лась.

– Ме­ня зо­вут Эми­ли Пэй­мелл. Ме­ня ожи­да­ет мис­сис Кал­ха­ун. Я пред­по­лага­ла при­ехать вче­ра, но за­дер­жа­лась.

Жен­щи­на еще раз ог­ля­дела ме­ня с го­ловы до ног и толь­ко тог­да при­няла ре­шение.

– Я ска­жу мис­сис Кал­ха­ун, что вы здесь.

Она уда­лилась. Я ос­та­лась ждать у две­ри. Она про­тив­но скри­пела, как буд­то кто–то ду­шераз­ди­ра­юще сто­нал под пло­хо приг­нанны­ми створ­ка­ми. Бы­ло очень жар­ко. Я чувс­тво­вала, как пот струй­ка­ми ль­ет­ся по мне.

Ре­бенок с щер­ба­тым ртом, оде­тый в тра­дици­он­ные фут­болку и шор­ты, по­явил­ся из–за уг­ла до­ма и ус­та­вил­ся на ме­ня. Я стро­го пос­мотре­ла на не­го. Луч­ше все­го с са­мого на­чала дать им по­чувс­тво­вать, кто здесь глав­нее.

Ре­бенок по­казал мне язык и ис­чез. На­чало не мно­го­обе­ща­ющее, сок­ру­шен­но по­дума­ла я.

Где–то в до­ме муж­ской и жен­ский го­лоса спо­рили так гром­ко, что я поч­ти мог­ла ра­зоб­рать сло­ва. Я дос­та­ла пла­ток и ак­ку­рат­но вы­тер­ла ли­цо, ста­ра­ясь не раз­ма­зать ма­ки­яж. Зас­ту­чали каб­лу­ки, и за внут­ренней дверью–сет­кой по­яви­лась Джойс Кал­ха­ун. Она не сде­лала ни дви­жения, что­бы от­крыть дверь. Ког­да я ви­дела ее в го­роде, она бы­ла оде­та хо­рошо, ес­ли и не эле­ган­тно. Те­перь же ее бе­лые во­лосы ви­сели со­суль­ка­ми и низ­кий вы­рез платья от­кры­вал отек­шую шею. Ес­ли она ро­вес­ни­ца Бер­тра­на, по­дума­лось мне, он очень неп­ло­хо сох­ра­нил­ся: ему на вид ед­ва за трид­цать, а ей яв­но боль­ше со­рока.

Гла­за Джойс пы­лали от ярос­ти, ко­торая ни­как не со­от­ветс­тво­вала тем не­удобс­твам, ко­торые я мог­ла ей при­чинить.

– На­конец–то и мы удос­то­ились ва­шего по­сеще­ния!

– Я очень со­жалею, мис­сис Кал­ха­ун, что не смог­ла при­ехать вче­ра, – на­чала из­ви­нять­ся я. – Про­изош­ло не­веро­ят­ней­шее не­дора­зуме­ние, и у ме­ня не бы­ло ни ма­лей­шей воз­можнос­ти свя­зать­ся с ва­ми. По­езд опоз­дал, и я ни­как не пред­по­лага­ла, что кто–то еще в это же вре­мя мо­жет ждать…

– Кто–то еще! – под­хва­тила Джойс. – За­меча­тель­но, прос­то ве­лико­леп­но. Со­вер­шенная не­вин­ность, и в ме­ру на­ив­на. Будь я муж­чи­ной, я бы вам да­же по­вери­ла!

Я ус­та­вилась на нее, пы­та­ясь по­нять, в чем де­ло.

– Мо­жет, вы ме­ня с кем–то пу­та­ете? Вы ме­ня не пом­ни­те? Я Эми­ли Пэй­мелл…

– Я прек­расно ви­жу, кто вы, – бро­сила она сквозь зу­бы. – У Фрэн­ка вче­ра ис­порти­лась ма­шина, и я поз­во­нила Джо, что­бы он вас встре­тил. Он нем­но­го опоз­дал, но при­ехал как раз вов­ре­мя, что­бы уви­деть, как вы от­бы­ли с Эри­ком Мак–Ла­реном.

– Но ес­ли вы зна­ете, что про­изош­ло, вам дол­жно быть из­вес­тно…

– О, мне все из­вес­тно. Мне из­вес­тно го­раз­до бо­лее, чем вы пред­по­лага­ете. Вы, дол­жно быть, по­дума­ли, что это ваш счас­тли­вый шанс, и схва­тились за не­го. Не по­нимаю, как я сра­зу вас не рас­ку­сила. Но те­перь мне все яс­но. Мне все с ва­ми яс­но. Вам ну­жен был толь­ко пред­лог, что­бы лег­че бы­ло проб­рать­ся ту­да, и все са­мо сва­лилось бы вам пря­мо в ру­ки.

– Джойс, – раз­дался из–за ее спи­ны муж­ской го­лос, – ты ве­дешь се­бя ужас­но.

Джойс сто­яла, вплот­ную при­жав­шись к две­ри, и я не мог­ла ви­деть го­ворив­ше­го, но го­лос зву­чал сов­сем ря­дом. Это ме­ня обод­ри­ло – на слу­чай, ес­ли бы Джойс ре­шила при­менить ко мне фи­зичес­кую си­лу. Гос­по­ди, здесь, что же, все пос­хо­дили с ума? Мак–Ла­рены – те хоть при­няли ме­ня за дру­гую. А Джойс Кал­ха­ун прек­расно зна­ет, кто я и за­чем сю­да при­еха­ла. Хо­тя я уже очень об этом со­жале­ла.

Ста­ра­ясь го­ворить как мож­но убе­дитель­нее, я по­пыта­лась объ­яс­нить, как слу­чилась вся эта пу­тани­ца.

– Не знаю, в чем вы ме­ня об­ви­ня­ете, но ме­ня ник­то не встре­тил на стан­ции. Тог­да по­явил­ся этот Эрик Мак–Ла­рен и ска­зал, что его пос­ла­ли за мной. – Я под­робно ста­ла рас­ска­зывать ей, что про­ис­хо­дило по­том, как буд­то бы оби­лие под­робнос­тей мог­ло убе­дить ее, что я не со­вер­ша­ла ни­чего дур­но­го.

– Я хо­тела вам поз­во­нить, но ли­ния выш­ла из строя…

Сло­ва за­мер­ли у ме­ня в гор­ле. Все, что я го­вори­ла, бы­ло со­вер­шенней­шей прав­дой, и все же, слу­шая се­бя как бы со сто­роны, я по­няла, что зву­чит это неп­равдо­подоб­но.

– Прош­лой ночью бы­ла нас­то­ящая бу­ря, Джойс, – за­метил не­види­мый муж­ской го­лос. – Ли­нии пов­сю­ду выш­ли из строя.

– Ей это бы­ло толь­ко на ру­ку. Ты всег­да клю­ешь на смаз­ли­вых дев­чо­нок, Фрэнк. Хо­тя этот ста­рик Мак–Ла­рен еще ху­же. Од­на­ко, – она опять по­вер­ну­лась ко мне, – дру­гие чле­ны семьи, оче­вид­но, не столь впе­чат­ли­тель­ны, не так ли, мисс Пэй­мелл? Они вас рас­ку­сили и выс­та­вили вон, раз­ве не так?

Ее го­лос зву­чал все вы­ше и вы­ше, по­рой дос­ти­гая пре­дела и пе­рехо­дя в аб­со­лют­ный визг.

– И те­перь у вас хва­та­ет наг­лости явить­ся сю­да, си­дя в ма­шине ря­дыш­ком с Эри­ком Мак–Ла­реном? И вы еще рас­счи­тыва­ете, что я пре­дос­тавлю вам воз­можность ос­та­вать­ся здесь и на­веды­вать­ся ту­да? Я не на­мере­на со­дей­ство­вать ва­шим пла­нам. Уби­рай­тесь ту­да, от­ку­да вы при­еха­ли!

– Но вы же… вы же на­няли ме­ня!..

– На­няла, а те­перь уво­лила! – Она по­вер­ну­лась и уш­ла внутрь до­ма.

Не в сос­то­янии по­верить, что она спо­соб­на вот так прос­то уй­ти и бро­сить ме­ня здесь, я вгля­дыва­лась в тем­ное прос­транс­тво за дверью. Спра­ва бы­ла дверь в ос­ве­щен­ную ком­на­ту, и в про­еме сто­ял муж­чи­на, ко­торо­го я оп­ре­дели­ла как Фрэн­ка. Он был сред­не­го рос­та и ху­доща­вый, и мне он по­казал­ся до­воль­но мо­лодым для му­жа Джойс.

Удер­жи­вая ее за ру­ку, он ти­хо го­ворил что–то.

– Я са­ма знаю, что мне де­лать! – ог­рызну­лась Джойс. – Это мой дом, и де­ти то­же мои, и я имею пра­во… – По­выша­ясь, ее го­лос не ста­новил­ся мяг­че. Муж­чи­на ска­зал что–то, на что она от­ве­тила воз­му­щен­ным воз­гла­сом и но­вым прис­ту­пом приг­лу­шен­ной ярос­ти.

Я по­дер­га­ла дверь.

– Как же я до­берусь до стан­ции? – крик­ну­ла я. – Дай­те мне хо­тя бы поз­во­нить и выз­вать так­си!

– Пеш­ком до­бере­тесь! – взвиз­гну­ла она. – Вы уж су­ме­ете о се­бе по­забо­тить­ся!

– Но мои ве­щи… И я не знаю до­роги. – Я бы­ла го­това зап­ла­кать.

– Джойс, – ска­зал муж­чи­на, – ты за­ходишь слиш­ком да­леко. Ты не мо­жешь прос­то взять и бро­сить де­вуш­ку здесь. Я возь­му ма­шину и от­ве­зу ее на­зад в де­рев­ню. А ес­ли ты по­пыта­ешь­ся ме­ня ос­та­новить, я… – Он сно­ва по­низил го­лос, и я не рас­слы­шала, ка­кую имен­но уг­ро­зу он при­думал. По мне, так лю­бая бы­ла бы че­рес­чур не­дос­та­точ­ной.

Я бес­по­мощ­но ос­та­валась сто­ять во вре­мя все­го пос­ле­ду­юще­го раз­го­вора sotto voce[3]. В кон­це кон­цов муж­чи­на по­дошел к две­ри и ска­зал:

– Ес­ли вы еще нем­но­го по­дож­де­те, мисс Пэй­мелл, я сей­час при­гоню ма­шину.

Я отош­ла к на­чалу лес­тни­цы и ста­ла гля­деть на до­рогу, ста­ра­ясь уга­дать, от­ку­да по­явит­ся ма­шина. Раз­дался свис­тя­щий звук, и что–то уда­рило мне в спи­ну и упа­ло на пол. Я наг­ну­лась и под­ня­ла. Это бы­ла стре­ла… но с при­сос­кой вмес­то на­конеч­ни­ка.

Я обер­ну­лась. На вер­хней пло­щад­ке лес­тни­цы сто­ял ре­бенок. Мо­жет быть, это был тот же, что и рань­ше, – плюс во­инс­твен­ный убор из перь­ев на го­лове и наг­ло­ватая улыб­ка, – а мо­жет быть, и не тот.

– Хо­рошо, что ты здесь не ос­та­ешь­ся, – ска­зало ди­тя, – ты мне не нра­вишь­ся.

– Ты мне то­же! – от­ве­тила я и сло­мала стре­лу.

Прош­ло до­воль­но мно­го вре­мени, по­ка ма­шина на­конец при­еха­ла. Это ока­зал­ся «ка­дил­лак», но уже до­воль­но пот­ре­пан­ный. Фрэнк Кал­ха­ун при днев­ном све­те то­же ока­зал­ся до­воль­но пот­ре­пан­ным: меш­ки под гла­зами, пол­ные об­вислые гу­бы, са­модо­воль­ное вы­раже­ние ли­ца. Вы­лезая, он эле­ган­тно рас­пахнул дверь.

– На­де­юсь, я ус­пею к по­ез­ду, – оза­бочен­но ска­зала я, са­дясь. – Нас­коль­ко я по­нимаю, се­год­ня есть днев­ной по­езд.

– Он дол­жен прий­ти не ра­нее, чем че­рез пол­ча­са, – за­верил Фрэнк. – Это оз­на­ча­ет, что рань­ше, чем че­рез час, по­ез­да не бу­дет. У вас ку­ча вре­мени.

Нес­коль­ко ми­нут мы еха­ли мол­ча, и он яв­но раз­мышлял над ка­кой–то слож­ной проб­ле­мой.

– Вот что я вам хо­чу ска­зать, – объ­явил он на­конец. – Я дам вам чек в раз­ме­ре не­дель­но­го жа­лованья. Это по край­ней ме­ре я мо­гу сде­лать. На­де­юсь, вы не бу­дете воз­ра­жать, ес­ли я пос­тавлю на нем дру­гое, бо­лее поз­днее чис­ло. – И он про­бор­мо­тал что–то о не­об­хо­димос­ти съ­ез­дить в го­род и ра­зоб­рать­ся кое в чем со сво­им бан­ки­ром.

Пер­вым мо­им по­буж­де­ни­ем бы­ло сде­лать кра­сивый жест и от­ка­зать­ся, но рас­су­дитель­ность взя­ла верх. Мне бе­зус­ловно по­надо­бят­ся день­ги. Бо­лее то­го, из–за них я по­теря­ла ку­да боль­ше не­дель­ной оп­ла­ты. Те­перь ле­то в са­мом раз­га­ре, и мне нав­ряд ли удас­тся най­ти ра­боту вро­де этой… да­же ес­ли бы мне это­го и за­хоте­лось. Ху­же все­го бы­ло то, что ро­дите­ли, от­пра­вив млад­ших в ла­герь, у­еха­ли в Мек­си­ку, а квар­ти­ру сда­ли на ле­то. Ра­ди все­го свя­того, что я бу­ду де­лать в Нью–Й­ор­ке? Чек Кал­ха­уна не поз­во­лит мне да­же не­дол­го ос­та­вать­ся в гос­ти­нице, но все–та­ки хоть ка­кая–то по­мощь; мои средс­тва бы­ли очень ог­ра­ниче­ны. Де­ло пло­хо, по­дума­ла я, ес­ли толь­ко кто–ни­будь из зна­комых не при­ютит ме­ня на то вре­мя, по­ка я най­ду ка­кую–ни­будь ра­боту.

– Вы уж не сер­ди­тесь на Джойс, – ска­зал Фрэнк Кал­ха­ун. – У нее очень сла­бые нер­вы, – зна­ете, она обош­ла уже столь­ких пси­хи­ат­ров, я прос­то со сче­та сбил­ся, – а эти Мак–Ла­рены при­чини­ли ей мно­го неп­ри­ят­ностей.

– Я и са­ма от них не в вос­торге, – я от­ве­тила хо­лод­но, по­тому что все эти осо­бы со «сла­быми нер­ва­ми» не вы­зыва­ли у ме­ня ни ма­лей­ше­го со­чувс­твия. – Но я не мо­гу по­нять, по­чему она свя­зыва­ет их со мной. Я дей­стви­тель­но по не­лепой слу­чай­нос­ти про­вела там ночь, но мне вов­се не хо­чет­ся зна­комить­ся с ни­ми бли­же. Го­воря это, я по­вер­ну­лась к Фрэн­ку и уви­дела, что его бро­ви с не­дове­ри­ем по­пол­зли вверх.

– Обыч­но де­вуш­ки не так от­зы­ва­ют­ся о вну­ках Мак–Ла­рена, осо­бен­но о стар­шем. Он, ка­жет­ся, дос­та­точ­но из­вестен в му­зыкаль­ных кру­гах.

– Это он мне со­об­щил.

Кал­ха­ун зап­ро­кинул го­лову и рас­хо­хотал­ся, как буд­то я ска­зала что–то чер­тов­ски ос­тро­ум­ное.

– Я во­об­ще боль­ше ни­чего не по­нимаю, – по­жало­валась я. – Не хо­тите же вы ска­зать, что мис­сис Кал­ха­ун во­об­ра­зила, что я на­роч­но наш­ла ра­боту здесь, что­бы быть поб­ли­же к од­но­му из вну­ков? Как по­мешан­ная на люб­ви дев­чонка, ко­торая всю­ду тас­ка­ет­ся за ки­ноз­вездой?

Он про­чис­тил гор­ло.

– Это не так да­леко от ис­ти­ны, как вы ду­ма­ете. Каж­дое ле­то нес­коль­ко сго­ра­ющих от люб­ви к ко­му–то из вну­ков Мак–Ла­рена дев­чо­нок при­ез­жа­ют сю­да, пе­ри­оди­чес­ки те­ря­ют­ся, и по­том их при­ходит­ся ра­зыс­ки­вать по всей ок­ру­ге. Вот Джойс и ре­шила, что вы при­еха­ли, что­бы встре­тить­ся с мо­лоды­ми Мак–Ла­рена­ми или да­же с их де­дом… Нет, – пос­пешно до­бавил он, – я не хо­чу ска­зать, что ва­ши на­мере­ния бы­ли имен­но та­кого ро­да. Нап­ри­мер, вы мог­ли бы быть кор­респон­дентом. Ре­пор­те­ры идут на са­мые не­веро­ят­ные улов­ки, что­бы поз­на­комить­ся с этой семь­ей.

– Но ска­жите на­конец – по­чему? Что в ней та­кого за­меча­тель­но­го?

Фрэнк, ка­залось, был удив­лен.

– Вы не шу­тите? Вы что, прав­да ни­ког­да о них не слы­шали? Они очень из­вес­тны. Я, нап­ри­мер, знал о них за­дол­го до то­го, как же­нил­ся на Джойс. По прав­де го­воря, я с ней и поз­на­комил­ся, ког­да при­ез­жал сю­да из–за них. Я тог­да со­бирал­ся о них на­писать – ра­ботал тог­да в од­ной га­зете.

Он по­вер­нулся, что­бы пос­мотреть, ка­кое впе­чат­ле­ние это про­из­ве­ло на ме­ня.

– Зна­чит, вы о них ни­ког­да рань­ше не слы­шали? Ко­неч­но, вы ведь еще очень мо­лоды, а они не по­яв­ля­ют­ся на стра­ницах вос­крес­ных при­ложе­ний… – Он грус­тно по­качал го­ловой.

Ма­шину рез­ко швыр­ну­ло. На ка­кое–то мгно­вение ме­ня кач­ну­ло к Фрэн­ку Кал­ха­уну, и пос­ле это­го по­доз­ре­ние прев­ра­тилось в твер­дую уве­рен­ность: он не­мало вы­пил. Мо­жет, он и не был по–нас­то­яще­му пь­ян, но ведь и вре­мя бы­ло еще ран­нее.

Он за­гово­рил, как бы воз­вра­ща­ясь к дав­но на­чатой те­ме:

– Ста­рика нель­зя наз­вать нас­то­ящим от­шель­ни­ком. Он по–преж­не­му пу­та­ет­ся с жен­щи­нами, ко­торые млад­ше его ра­за в че­тыре. Па­ру лет на­зад, нас­коль­ко мне из­вес­тно, семье приш­лось зап­ла­тить ог­ромные день­ги, что­бы уго­ворить од­ну из этих так на­зыва­емых сек­ре­тарш не вы­ходить за не­го за­муж. Джойс рас­ска­зыва­ет, что та­кие ве­щи пос­то­ян­но про­ис­хо­дили еще тог­да, ког­да она бы­ла с ни­ми на­корот­ке. Это бы­ло лет де­сять на­зад. Она очень зло­памят­на.

– Но ес­ли они опа­са­ют­ся, что это мо­жет пов­то­рить­ся, по­чему бы им не на­нять ему сек­ре­тар­шу… ну, ска­жем, пос­тарше и пос­по­кой­нее? Ведь, оче­вид­но, их на­нима­ет кто–то из чле­нов семьи?

– Раз­ве? Хо­тя воз­можно и так. Он сам боль­ше не бы­ва­ет в го­роде, а сек­ре­тар­ши, как из­вес­тно, во­дят­ся в го­родах. Чес­тно го­воря, я не по­нимаю, как это ему уда­ет­ся за­мани­вать сю­да всех этих ми­лых цы­почек, хоть бы и не­надол­го. Впро­чем, у не­го, дол­жно быть, свои ме­тоды.

– И один из них – это пред­ло­жить хо­рошие день­ги, – ска­зала я, но он пред­по­чел не по­нять.

– Зна­ете, родс­твен­ни­ки Джойс от­да­ли нам этот дом, пос­ле то­го как мы по­жени­лись. Они обыч­но про­води­ли здесь ле­то, но рань­ше во вре­мена ее де­душек и ба­бушек, здесь жи­ли круг­лый год. Ра­зуме­ет­ся, она прек­расно зна­ла Мак–Ла­ренов, а со стар­шим из вну­ков – хо­тя, мо­жет быть, мне и не сле­дова­ло бы вам это рас­ска­зывать – у нее де­ло шло пол­ным хо­дом.

– Мне го­вори­ли, что они встре­чались, – вста­вила я, ста­ра­ясь от­вести раз­го­вор от ще­кот­ли­вой те­мы. – Друзья детс­тва, что–то в этом ро­де.

Но для Фрэн­ка Кал­ха­уна, оче­вид­но, не су­щес­тво­вало ще­кот­ли­вых тем.

– Друзья детс­тва, еще че­го! Она уже поч­ти за­каза­ла се­бе сва­деб­ное платье, но тут он ее бро­сил. Я ду­маю, он и прав­да при­чинил ей мно­го го­ря, но, по–мо­ему, это не да­ет ей по­вода злить­ся на всю семью. Она же ве­дет се­бя не луч­ше, чем это ко­рен­ное на­селе­ние.

– Ту­зем­цы? – с лю­бопытс­твом пе­рес­про­сила я. – А что, где–то здесь есть ин­дей­цы? – Мо­жет быть, Эрик вов­се не мо­рочил мне го­лову? – Мне ска­зали, что ста­рая ин­дей­ская де­рев­ня на­ходи­лась где–то во вла­дени­ях Мак–Ла­ренов. Или бы­ло две раз­ные де­рев­ни?

– Вы го­вори­те о по­селе­нии приз­ра­ков? Это же толь­ко ле­ген­да. Нет ни­каких сле­дов их пре­быва­ния здесь. Толь­ко не­кото­рые ста­рин­ные ин­дей­ские пре­дания об этих мес­тах, воз­никшие за­дол­го до при­хода сю­да бе­лых. Го­ворят, что здесь оби­тало «стран­ное пле­мя ве­лика­нов, слу­жив­ших не­из­вес­тным бо­гам», – про­дек­ла­миро­вал он. – Это все я слы­шал от жен­щи­ны, ко­торая хо­дила за деть­ми прош­лым ле­том. Она, как вы уже до­гада­лись, бы­ла как раз из ко­рен­ных жи­телей. – Его го­лос опять из­ме­нил­ся, ими­тируя, оче­вид­но, ма­неру ре­чи той жен­щи­ны: «Они приш­ли из да­лекой стра­ны, и по­тому их ду­ши об­ре­чены ски­тать­ся здесь, бу­дучи не в сос­то­янии дос­тичь их даль­ней ро­дины». – Он рас­сме­ял­ся. – Ду­маю, вам яс­но, по­чему Джойс не за­хоте­ла на­нять ее во вто­рой раз.

– Тог­да это дол­жно быть как–то свя­зано с Приз­ра­ком Озе­ра, – уве­рен­но ска­зала я. – Приз­рак и по­селе­ние приз­ра­ков не мо­гут су­щес­тво­вать от­дель­но друг от дру­га.

– Ни­ког­да не слы­шал, что есть та­кое пра­вило, – ус­мехнул­ся Фрэнк. – Но это все дей­стви­тель­но пе­реп­ле­тено: пред­по­лага­ет­ся, что Приз­рак – это страж сок­ро­вищ.

– Вы хо­тите ска­зать, здесь дей­стви­тель­но есть сок­ро­вища! Я слы­шала, как они го­вори­ли об этом, но не ду­мала, что это всерь­ез.

Ма­шина рез­ко за­мед­ли­ла ход. Фрэнк Кал­ха­ун впил­ся в ме­ня гла­зами.

– Что имен­но они го­вори­ли?

– Да ни­чего та­кого. Прос­то упо­мина­ли об этом. Я по­дума­ла, это что–то вро­де се­мей­ной шут­ки.

Он вздох­нул.

– Да, те­перь это так и вос­при­нима­ет­ся. Ка­жет­ся, что это так же не­ре­аль­но, как и Приз­рак. Каж­дый зна­ет, что это все сказ­ки, и от­ме­та­ет эту идею прочь. – Он ко­лебал­ся. – И все же… у это­го мес­та очень сво­еоб­разная ат­мосфе­ра, она как бы зас­тавля­ет ве­рить в са­мые не­веро­ят­ные ве­щи, а ког­да вспо­мина­ешь про это в го­роде, ка­жет­ся, что у те­бя го­лова не в по­ряд­ке, и хо­чет­ся об­ра­тить­ся к вра­чу.

Ма­шина на­бира­ла ско­рость на спус­ке, ко­торый сна­чала был не­заме­тен. Фрэнк Кал­ха­ун, ка­залось, це­ликом пог­ру­зил­ся в свои мыс­ли, и я ра­дова­лась, что на до­роге не вид­но дру­гих ма­шин. Сре­ди де­ревь­ев про­мель­кну­ло, вспых­нув, что–то си­нее, и я ре­шила, что это озе­ро.

– А что это за сок­ро­вища?

Ка­кое–то вре­мя он смот­рел на ме­ня не­видя­щими гла­зами, по­том оч­нулся и улыб­нулся.

– Ну ко­неч­но – сок­ро­вища. Есть ли на све­те жен­щи­на, у ко­торой гла­за не за­горе­лись бы при мыс­ли о сок­ро­вищах?

Я бы­ла уве­рена, что мои гла­за вов­се не го­рели, но ре­шила сдер­жать­ся и не воз­ра­жать. Мне бы­ло очень ин­те­рес­но ус­лы­шать, что он ска­жет.

– Ле­ген­да гла­сит, что они наш­ли их где–то на сво­ей зем­ле, ког­да еще толь­ко приш­ли сю­да. Сок­ро­вища бы­ли за­рыты в раз­ва­линах ста­рой ка­мен­ной баш­ни – здесь есть од­на та­кая. Мне го­вори­ли, в ко­лони­аль­ные вре­мена она ис­поль­зо­валась под склад ору­жия. Но это не вя­жет­ся с дру­гой ис­то­ри­ей, в ко­торой го­ворит­ся, что пер­вый из Мак–Ла­ренов по­любил ин­дей­скую де­вуш­ку, и она от­кры­ла ему, где на­до ис­кать сок­ро­вища. Но, го­ворят, и пос­ле это­го сок­ро­вища про­лежа­ли нет­ро­нуты­ми не од­но сто­летие. Ник­то не зна­ет, что этот клад со­бой пред­став­ля­ет. То есть ни один че­ловек, не вхо­дящий в семью. А мо­жет быть, и чле­ны семьи то­же не зна­ют. Са­ми ви­дели, вся ис­то­рия прев­ра­тилась в шут­ку.

Но его ли­цо бы­ло очень серь­ез­но. Я не от­ста­вала:

– Нет, ну хо­тя бы приб­ли­зитель­но дол­жно быть из­вес­тно, что это за клад. Ле­ген­ды обыч­но очень вни­матель­ны к это­му.

– Ко­неч­но, есть мно­жес­тво вер­сий. На­ибо­лее по­пуляр­ны те, в ко­торых фи­гури­ру­ют зо­лото и дра­гоцен­ные кам­ни. Это са­мый оче­вид­ный путь.

– Но в этих мес­тах ин­дей­цы не до­быва­ли ни то­го, ни дру­гого, – уточ­ни­ла я. Тут у ме­ня ро­дилась блес­тя­щая идея. – Пи­раты! Ес­ли пе­ремес­тить со­бытия нем­но­го бли­же к нам, по­луча­ем зо­лото и кам­ни. Но за­чем им бы­ло за­ходить так да­леко от по­бережья?

– Это не так уж и да­леко от по­бережья. Оке­ан бли­же, чем вы, на­вер­ное, ду­ма­ете. И мне очень жаль, но вер­сия с пи­рата­ми то­же уже выд­ви­галась.

– Я не пре­тен­дую на ори­гиналь­ность, – воз­ра­зила я. – Но по­чему пи­рат­ский ва­ри­ант не по­лучил рас­простра­нения?

Фрэнк от­нял ру­ку от ру­ля и по­чесал под­бо­родок.

– По­чему же, он по­лучил очень да­же ши­рокое рас­простра­нение. Он хо­рошо сты­ку­ет­ся с ис­то­ри­ей о при­шель­цах из даль­них стран, хо­тя я ни­ког­да не слы­шал, что­бы пи­раты слу­жили ка­ким–ни­будь бо­гам. А воз­ра­жения здесь те же, что и для зо­лотой вер­сии: для че­го по­надо­билось бро­сать сок­ро­вища, вмес­то то­го что­бы ими поль­зо­вать­ся? Тог­да ведь пов­сю­ду еще не сно­вали эти чи­нов­ни­ки, вы­нюхи­вая, ка­кой у те­бя до­ход.

Пос­ледние сло­ва он про­из­нес как–то мед­ленно, слов­но эта мысль по­рази­ла его.

– Ес­ли за всем этим и прав­да что–то сто­ит, воз­можно и то, что Мак–Ла­рены все ис­тра­тили еще тог­да и это ста­ло фун­да­мен­том их проц­ве­тания. Мне го­вори­ли, что на про­тяже­нии двух пре­дыду­щих сто­летий им здесь при­над­ле­жало бук­валь­но все и они проч­но дер­жа­ли власть в сво­их ру­ках.

Я по­ин­те­ресо­валась, кто это го­ворил, и Фрэнк слег­ка улыб­нулся:

– Джойс го­ворит я слиш­ком мно­го як­ша­юсь с мес­тны­ми, – но, ка­кого чер­та, у нас как–ни­как де­мок­ра­тия… К то­му же боль­ше го­ворить здесь не с кем. По­верь­те, это очень пе­чаль­но, что вам при­ходит­ся у­ез­жать…

Я сме­нила те­му – вер­нее, вер­ну­лась к пре­дыду­щей.

– С тех пор Мак–Ла­рены, ка­жет­ся, ут­ра­тили свое по­ложе­ние. Дом в за­пущен­ном сос­то­янии. Сей­час они ед­ва ли очень бо­гаты. Ес­ли толь­ко ста­рый Мак–Ла­рен не за­кон­ченный скря­га.

Фрэнк вы­пятил гу­бы.

– В ок­ру­ге так и по­гова­рива­ют, но здесь мно­го че­го бол­та­ют, не зна­ешь, че­му и ве­рить. Что ка­са­ет­ся ме­ня, я по­лагаю, что сей­час у них не так мно­го де­нег, как рань­ше. Да и у ко­го они есть при ны­неш­них–то на­логах? Но в то же вре­мя – от­ку­да вы зна­ете, сколь­ко нуж­но де­нег, что­бы со­дер­жать в по­ряд­ке та­кой дом, осо­бен­но ес­ли он сто­ит на от­ши­бе? У ста­рика во­дят­ся кое–ка­кие день­ги, уве­рен, и у Луи Эс­па­дона то­же: тот прос­то же­нил­ся на день­гах. Дюр­ха­мы – те то­же очень обес­пе­чен­ны, и у маль­чи­ков что–то есть – не знаю уж, мно­го ли.

– Но глав­ное, что у них есть, – это сок­ро­вище, да? Фрэнк рас­сме­ял­ся:

– И Приз­рак, не за­бывай­те о нем.

– Ра­зуме­ет­ся, – сог­ла­силась я. – Они идут в ком­плек­те, не так ли?

Мы въ­еха­ли в де­рев­ню, и Кал­ха­ун ос­та­новил ма­шину у длин­но­го при­земис­то­го зда­ния, ко­торое, ес­ли ве­рить бес­по­рядоч­ным вы­вес­кам, ук­ра­шав­шим его, вме­щало не толь­ко уни­вер­маг, но так­же поч­ту и те­лег­раф. Там же по­меща­лось, оче­вид­но, и то, что мог­ло сой­ти за офи­ци­аль­ное же­лез­но­дорож­ное пред­ста­витель­ство, по­тому что, вый­дя от­ту­да че­рез ми­нуту, Фрэнк объ­явил:

– Как я и пред­по­лагал, по­езд при­будет не рань­ше, чем че­рез пол­ча­са. Неп­редви­ден­ная за­дер­жка. Мы мо­жем по­ка пой­ти и что–ни­будь вы­пить.

– Бла­года­рю, я так ра­но не пью. Но я мог­ла бы съ­есть что–ни­будь. Я не очень хо­рошо по­зав­тра­кала.

Фрэнк, ка­залось, был ра­зоча­рован.

– Лад­но, да­вай­те. Но бо­юсь, что в этот час единс­твен­ное мес­то, где мож­но по­есть, – это ап­те­ка, и хо­чу вас пре­дос­те­речь…

Его прер­вал ка­кой–то че­ловек в бе­лом фар­ту­ке, выс­ко­чив­ший из подъ­ез­да, ук­ра­шав­ше­го вход в зда­ние и слу­жив­ше­го для все­воз­можных вспо­мога­тель­ных це­лей. Он ус­та­вил­ся на ме­ня.

– Ес­ли это вы – мисс Пэй­мелл, вам про­сили пе­редать, что вас кое–кто ждет на стан­ции.

Фрэнк Кал­ха­ун и я пе­рег­ля­нулись.

– По­нятия не имею… на­чала бы­ло я, и од­новре­мен­но со мной за­гово­рил он: – Кто бы это мог… – и мы вмес­те за­мол­ча­ли.

– По­лагаю, что единс­твен­ный спо­соб уз­нать, что сие оз­на­ча­ет, – по­ехать на стан­цию и все са­мим уви­деть, – он вклю­чил мо­тор. – Зав­трак не удал­ся.

– Ни­чего страш­но­го. Я не ус­пе­ла ещё про­голо­дать­ся. – Это бы­ла неп­равда. Те­перь, ког­да я вспом­ни­ла о еде, я по­няла, что очень хо­чу есть, и го­лод толь­ко уси­ливал­ся при мыс­ли о том, что в по­ез­де по­есть не удас­тся, – этот по­езд был не из тех, в ко­торых есть рос­кошные ва­гоны–рес­то­раны.

Я не очень уди­вилась, об­на­ружив, что этот «кое–кто», кто ме­ня ждет, – Эрик Мак–Ла­рен: круг мо­их здеш­них зна­комых ог­ра­ничи­вал­ся этой семь­ей. Воп­рос был в том, за­чем ему по­надо­билось ме­ня ждать. В этот раз его ог­ромная ма­шина бы­ла при­пар­ко­вана у са­мого края плат­формы. Эрик си­дел со ску­ча­ющим ви­дом, прис­ло­нив­шись к ко­лесу и яв­но стра­дая от жа­ры. Ус­лы­шав шум подъ­ехав­шей ма­шины, он под­нялся и по­шел нам навс­тре­чу. Они с Кал­ха­уном мель­ком кив­ну­ли друг дру­гу не про­тяги­вая рук.

Эрик взгля­нул на ме­ня без улыб­ки, но я сде­лала вид, что не за­мечаю этой нап­ря­жен­ности.

– По­хоже, ва­ши на­деж­ды не оп­равда­лись. Мы опять встре­ча­ем­ся, но че­му же я обя­зана та­кой честью? Я что–ни­будь за­была?

На уг­рю­мом ли­це не про­мель­кну­ло и те­ни улыб­ки.

– Те­лефон уже ис­пра­вили, и мы… по­лучи­ли со­об­ще­ние, что мисс Хайс не смо­жет при­ехать. Тог­да де­душ­ка поз­во­нил к ним до­мой, – Эрик мах­нул ру­кой в сто­рону Кал­ха­уна, – и Джойс рас­ска­зала ему, что про­изош­ло.

Я вспых­ну­ла. Пред­став­ляю, что им на­гово­рила Джойс.

– Ни­чего не про­изош­ло. Мис­сис Кал­ха­ун… прос­то пе­реду­мала.

– Это вер­но, – под­твер­дил Фрэнк Кал­ха­ун. – Ее ка­кая–то му­ха уку­сила. Вы же пом­ни­те ее? Веч­но ей что–то ме­рещит­ся.

Эрик кив­нул: ско­рее под­твер­дил, чем от­ве­тил.

– Но все–та­ки, мисс Пэй­мелл, – про­дол­жал Кал­ха­ун, – я ду­маю, вам сле­ду­ет спер­ва все очень тща­тель­но взве­сить, преж­де чем…

– Дай­те мне все–та­ки сна­чала объ­яс­нить ей, что имен­но она дол­жна взве­шивать, пе­ред тем как при­нять ре­шение, – от­ре­зал Эрик. – Как вы, на­вер­ное, до­гада­лись уже, мисс Пэй­мелл, де­душ­ка сно­ва пред­ла­га­ет вам ра­боту. На тех же ус­ло­ви­ях, но ес­ли вы хо­тите боль­ше де­нег, то ско­рее все­го, мо­жете на это рас­счи­тывать. Я по­пыта­лась ус­мехнуть­ся:

– Не очень–то хо­роший биз­несмен из вас бы по­лучил­ся, не на­ходи­те?

– Я вов­се не биз­несмен. Я прос­то дол­жен вам пе­редать, – жес­тко ска­зал он. – Сог­ласны вы или не сог­ласны? – Бы­ло оче­вид­но, что он не хо­чет, что­бы я сог­ла­шалась.

Я ко­леба­лась. Мысль о том, что­бы ра­ботать у Мак–Ла­ренов, не ка­залась мне прив­ле­катель­ной, но пос­ле встре­чи с Джойс я зна­ла, что бы­ва­ют мес­та и по­хуже. В лю­бом слу­чае, эта ра­бота бы­ла луч­ше, чем ни­чего. А у ме­ня имен­но что ни­чего и не бы­ло.

– Бер­тран… – бро­ви Эри­ка по­пол­зли вверх, и я поп­ра­вилась: – ваш брат го­ворил, что вам нуж­на не столь­ко сек­ре­тар­ша, сколь­ко си­дел­ка.

– Си­дел­ка то­же. Но раз­ве вы не со­бира­лись за­нимать­ся имен­но этим?

– Ко­неч­но, но…

Кал­ха­ун под­тол­кнул ме­ня лок­тем.

– Мне нуж­но ска­зать вам нес­коль­ко сло­вес гла­зу на глаз, – ска­зал он, от­во­дя ме­ня в сто­рону по плат­форме.

– Выс­лу­шай­те его вни­матель­но, – по­сове­товал Эрик мне вслед. – В его сло­вах мо­жет быть мно­го прав­ды. Сре­ди все­го про­чего.

Кал­ха­ун под­жал гу­бы, но ни­чего не от­ве­тил. Вмес­то это­го он за­шеп­тал мне:

– Ес­ли у вас есть го­лова на пле­чах, мисс Пэй­мелл, вам не­чего де­лать у Мак–Ла­ренов.

– Я уже го­вори­ла вам, что мне они сим­па­тич­ны не бо­лее, чем вам, но я прос­то не мо­гу поз­во­лить се­бе рос­кошь от­ка­зать­ся от ра­боты. Те­перь уже поз­дно ис­кать что–то дру­гое на ле­то. В кон­це кон­цов, что та­кого страш­но­го мо­жет про­изой­ти за ка­кие–то де­сять не­дель? – К то­му же, по­дума­ла я, здесь я смо­гу сэ­коно­мить го­раз­до боль­ше, чем пред­по­лага­ла. При мыс­ли об этом ту­чи в мо­ей ду­ше нес­коль­ко рас­се­ялись.

Кал­ха­ун нах­му­рил­ся.

– Я хо­тел бы пред­ло­жить вам что–то вза­мен, но… – он бес­по­мощ­но раз­вел ру­ками, – в дан­ный мо­мент мои воз­можнос­ти… И все–та­ки, мне ка­жет­ся, вы не по­нима­ете, на что сог­ла­ша­етесь.

– Ну и на что я сог­ла­ша­юсь? Он сде­лал не­тер­пе­ливый жест.

– Ни­чего оп­ре­делен­но­го, ни­чего, на что мож­но ука­зать паль­цем, но… по­нима­ете, с эти­ми Мак–Ла­рена­ми не все в по­ряд­ке. Не толь­ко ста­рые ис­то­рии. Есть и све­жень­кие…

– Мо­жет, вы на­конец что–ни­будь ре­шите? – крик­нул Эрик че­рез плат­форму. – Я не на­мерен тор­чать здесь це­лый день.

– Ни­щим не при­ходит­ся вы­бирать, – ска­зала я Кал­ха­уну. – Я став­лю точ­ку. Ес­ли бу­дет слиш­ком пло­хо, я прос­то у­еду. В кон­це кон­цов, это еще не ко­нец све­та. – Но в го­лове у ме­ня вер­те­лись сло­ва, ска­зан­ные Эри­ком вче­ра: ес­ли хоть нем­но­го по­живешь в этом до­ме, от­сю­да уже очень труд­но у­ехать.

– Вы де­ла­ете очень боль­шую ошиб­ку, – ска­зал Кал­ха­ун. – Но я вас по­нимаю. Я и сам бы­вал на ме­ли. – Я уже по­вер­ну­лась, что­бы со­об­щить Эри­ку дур­ную но­вость, но Кал­ха­ун удер­жал ме­ня за ру­ку. – Ес­ли вам по­надо­бить­ся по­мощь или еще что, пом­ни­те, вы всег­да мо­жете об­ра­тить­ся ко мне. В лю­бое вре­мя. Да­же ес­ли вам прос­то за­хочет­ся с кем–ни­будь по­гово­рить…

– Спа­сибо, неп­ре­мен­но, – за­вери­ла я его, пы­та­ясь пред­ста­вить се­бе, нас­коль­ко пло­хо мне дол­жно быть, что­бы я ког­да–ни­будь дей­стви­тель­но к не­му об­ра­тилась.

Он ни­как не от­пускал мою ру­ку.

– И еще, пос­лу­шай­те… я до сих пор, слу­ча­ет­ся, пи­шу статьи для га­зет, как внеш­татный кор­респон­дент… и ес­ли вы ра­зуз­на­ете что–то о сок­ро­вищах… или во­об­ще что–ни­будь ин­те­рес­ное… поз­во­ните мне. Вам это ведь ни­чего не сто­ит.

Я ос­во­боди­ла ру­ку.

– Бу­ду иметь в ви­ду, – сов­ра­ла я.

И толь­ко уже си­дя в ма­шине ря­дом с Эри­ком Мак–Ла­реном, я со­об­ра­зила, что Фрэнк Кал­ха­ун так и не дал мне обе­щан­но­го че­ка. Ну и лад­но, а то я по­доз­ре­ваю, что он мог быть фаль­ши­вым.

Гла­ва 8 
[]

За то вре­мя, по­ка мы еха­ли на­зад, тем­пе­рату­ра рез­ко упа­ла. Ког­да я вы­лез­ла из ма­шины пе­ред до­мом Мак–Ла­ренов, по­году нель­зя бы­ло, ко­неч­но, наз­вать хо­лод­ной, но и жар­кой она от­нюдь не бы­ла. Эрик уже го­ворил, что с их сто­роны озе­ра всег­да прох­ладнее, но я не ожи­дала, что нас­толь­ко.

Мис­тер Мак–Ла­рен вы­шел на лес­тни­цу пе­ред вхо­дом, что­бы встре­тить ме­ня. Гар­ри­сон унес мои ве­щи, по­ка Эрик от­го­нял ма­шину.

– До­рогая моя, – ска­зал ста­рик, бе­ря ме­ня за ру­ки и вво­дя в дом, – ка­кое счастье, что Эрик ус­пел зас­тать вас.

– Я то­же ра­да, – веж­ли­во от­ве­тила я. – Тем не ме­нее я со­жалею о мисс Хайс. На­де­юсь, она не серь­ез­но боль­на?

Взгляд ста­рика стал ис­пы­ту­ющим.

– Зна­чит, Эрик не… Ну, мо­жет, это и к луч­ше­му. В кон­це кон­цов, ка­кое нам де­ло до мисс Хайс? Пой­дем­те, я по­кажу вам биб­ли­оте­ку и ка­бинет, там в ос­новном вам и пред­сто­ит ра­ботать.

Пос­ле это­го, ко­неч­но, я не мог­ла на­чать расс­пра­шивать его о мисс Хайс, но все же мне бы­ло очень лю­бопыт­но, по­чему она раз­ду­мала при­ез­жать сю­да.

Ес­ли у ме­ня и бы­ли кое–ка­кие по­доз­ре­ния нас­чет ха­рак­те­ра мо­ей пред­по­лага­емой ра­боты, они вско­ре рас­се­ялись. Мис­тер Мак–Ла­рен уса­дил ме­ня пе­ред пре­вос­ходной пи­шущей ма­шин­кой и с гор­достью по­казал ки­пу лис­тков, ис­пи­сан­ных мел­ким, не­раз­борчи­вым по­чер­ком. Эту ру­копись мне пред­сто­яло пе­репе­чатать в трех эк­зем­пля­рах.

– Ра­зуме­ет­ся, ес­ли за­мети­те ка­кие–то ошиб­ки в грам­ма­тике, в на­писа­нии, et cetera, бу­ду очень бла­года­рен, ес­ли вы их ис­пра­вите.

Он скром­но ус­мехнул­ся, так что ста­ло яс­но: что ка­са­ет­ся сво­его ли­тера­тур­но­го сти­ля, его он счи­тал бе­зуп­речным.

– Ес­ли, од­на­ко, воз­никнет ка­кой–то воп­рос по по­воду са­мого со­дер­жа­ния, я хо­тел бы, что­бы вы об­ра­щались с этим ко мне, а не… гм–м… не по­лага­лись бы на свою ин­ту­ицию. Мно­гие юные осо­бы, ко­торых я на­нимал, склон­ны бы­ли счи­тать се­бя все­веду­щими.

Он до­воль­но рас­сме­ял­ся.

– На­вер­ное, вы те­перь ду­ма­ете, что, раз мои сек­ре­тар­ши так час­то ме­нялись, я дол­жно быть со­вер­шенней­ший ти­ран. Но уве­ряю вас, это не так. Я очень тер­пи­мый че­ловек, так что не бес­по­кой­тесь.

Я ска­зала, что я и не бес­по­ко­юсь. Он пох­ло­пал ме­ня по ру­ке.

– Ес­ли все–та­ки по­падет­ся что–ли­бо не­понят­ное, не раз­ду­мывая спра­шивай­те ме­ня, как бы три­ви­аль­но это ни ка­залось. Я бу­ду ра­ботать в биб­ли­оте­ке, в со­сед­ней ком­на­те. – Пос­леднее ме­ня чрез­вы­чай­но об­ра­дова­ло: я уже на­чина­ла опа­сать­ся, что он на­мерен ос­та­вать­ся со мной в ка­бине­те, а его ста­ро­об­разная га­лан­тность зас­тавля­ла ме­ня по­ряд­ком нер­вни­чать.

Ка­бинет пред­став­лял со­бой не­боль­шую, об­ши­тую тем­ны­ми па­неля­ми ком­на­ту, од­на дверь из ко­торой ве­ла в го­раз­до боль­шую по раз­ме­рам биб­ли­оте­ку, а дру­гая – в ка­кой–то ко­ридор. Мы вош­ли че­рез биб­ли­оте­ку, так что я не очень хо­рошо пред­став­ля­ла, что там, за дру­гой дверью. Од­но боль­шое ок­но вы­ходи­ло в про­межу­ток меж­ду дву­мя крыль­ями зда­ния, где все бы­ло за­пол­не­но кус­тарни­ком с жел­ты­ми цве­тами. Пол­ча­са или око­ло то­го я при­леж­но пе­репе­чаты­вала скуч­ный и, как мне по­каза­лось, не слиш­ком ори­гиналь­ный об­зор пу­тешес­твий ви­кин­гов в де­сятом и один­надца­том ве­ках. Из при­от­кры­той две­ри, ве­дущей в биб­ли­оте­ку, пос­лы­шал­ся ме­лодич­ный храп. Я не­воль­но улыб­ну­лась: оче­вид­но, так мис­тер Мак–Ла­рен про­водит ос­новную часть сво­его ра­боче­го вре­мени.

Дол­жно быть, я про­рабо­тала око­ло ча­са, ког­да го­лод стал уже нас­толь­ко силь­ным, что на не­го нель­зя бы­ло прос­то мах­нуть ру­кой. В ка­бине­те не бы­ло вид­но звон­ка, да я и не ре­шилась бы звон­ком выз­вать прис­лу­гу. Я пош­ла по­ис­кать ко­го–ни­будь, кто ска­зал бы мне, где тут мож­но по­есть.

Вый­дя из ка­бине­та, я ока­залась в про­ходе – бо­лее уз­ком, чем ос­таль­ные ко­ридо­ры, и очень тем­ном, ос­ве­щен­ном лишь све­том, па­да­ющим че­рез неп­розрач­ное стек­ло две­ри на дру­гом его кон­це. Там бы­ли и дру­гие две­ри, так мно­го, что я прос­то не зна­ла, ка­кую выб­рать. Я сто­яла, раз­мышляя: то ли дей­ство­вать с по­мощью счи­талоч­ки – «эне, бе­не…», то ли крик­нуть в рас­че­те на то, что кто–ни­будь ус­лы­шит и при­дет. Но в это вре­мя от­во­рилась даль­няя зас­теклен­ная дверь, и в ней по­яви­лась жен­щи­на. Она ос­та­нови­лась, вгля­дыва­ясь в ме­ня че­рез весь ко­ридор.

В по­лум­ра­ке я ви­дела толь­ко ее си­лу­эт, ли­ца раз­гля­деть бы­ло не­воз­можно. Ее фи­гура бы­ла вы­сокой и уг­ло­ватой, в ней бы­ло что–то неп­реклон­ное, да­же су­ровое.

– Вы что–то ищи­те, мисс?

– Да, я хо­тела бы знать, ког­да бу­дет ланч? – и слег­ка рас­сме­яв­шись, я приз­на­лась: – Я про­голо­далась.

Ни­каких про­яв­ле­ний со­чувс­твия.

– Ланч был пол­ча­са на­зад. Вы не приш­ли, и все пос­чи­тали, что вы уже по­ели.

Не­воз­можно. По край­ней ме­ре Эрик дол­жен был знать, что у ме­ня не бы­ло воз­можнос­ти по­есть. Мы у­еха­ли со стан­ции еще до по­луд­ня. Но впро­чем – все рав­но; ка­кой смысл воз­ра­жать? Эта жен­щи­на – толь­ко слу­жан­ка.

– Бо­юсь, опять про­изош­ла ка­кая–то пу­тани­ца. Я еще не ела, и ник­то не ска­зал мне, ког­да ланч.

Пос­ле­дова­ла гне­тущая па­уза.

– Вы – мис­сис Гар­ри­сон? – спро­сила я.

– Да, – под­твер­ди­ла она та­ким то­ном, как буд­то и это счи­тала лиш­ним го­ворить.

Па­уза по­вис­ла сно­ва.

– Зна­ете, я не хо­чу ни­кого бес­по­ко­ить, но я дей­стви­тель­но го­лод­на. Мо­жет быть, мне про­ще пой­ти на кух­ню и сде­лать се­бе сан­двич?

– Нет! – она пря­мо вскрик­ну­ла.

Я пог­ля­дела на нее с удив­ле­ни­ем, жа­лея, что не ви­жу ее ли­ца. Что та­кого страш­но­го ус­мотре­ла она в мо­ем на­мере­нии спус­тить­ся в кух­ню?

– Нет не­об­хо­димос­ти вам это де­лать, мисс, – уже бо­лее спо­кой­но ска­зала она. – Я сей­час вам все приш­лю. – Она сни­зош­ла да­же до то­го, что­бы по­казать мне, где мож­но вы­мыть ру­ки, так что мне не приш­лось ид­ти за этим в свою ком­на­ту.

Воз­вра­ща­ясь в ка­бинет, я на цы­поч­ках прок­ра­лась че­рез биб­ли­оте­ку, где в ог­ромном ко­жаном крес­ле мир­но спал мис­тер Мак–Ла­рен, зак­рыв ли­цо плат­ком. Обер­нувшись на звук от­кры­ва­ющей­ся две­ри, я уви­дела Гар­ри­сона с под­но­сом в ру­ках.

– А мис­тер Мак–Ла­рен уже по­ел? – спро­сила я, по­ка он ос­во­бож­дал на сто­ле мес­то для под­но­са.

– Еще до то­го, как вы и мис­тер Эрик при­еха­ли, мисс. Он всег­да ест рань­ше ос­таль­ных. Со­жалею, что вас не приг­ла­сили, но все сей­час в та­ком вол­не­нии из–за то­го, что слу­чилось с мисс Хайс, все в до­ме вверх дном.

– В вол­не­нии? – пов­то­рила я. – Но, нас­коль­ко мне из­вес­тно, ник­то здесь не был с ней зна­ком, так по­чему же из–за то­го, что она за­боле­ла – или что там еще мог­ло с ней слу­чить­ся…

– За­боле­ла, мисс? – Гар­ри­сон ус­та­вил­ся на ме­ня. – Раз­ве мис­тер Эрик не рас­ска­зал вам? Она вче­ра ут­ром выб­ро­силась из по­ез­да.

Гла­ва 9 
[]

Итак, мисс Хайс не бы­ла не­вос­пи­тан­на или лег­ко­мыс­ленна. И она не раз­ду­мала ехать ут­ренним по­ез­дом. Она прос­то раз­ду­мала жить.

Дверь за Гар­ри­соном зах­лопну­лась. Я ос­та­лась си­деть в оце­пене­нии, пов­то­ряя се­бе сно­ва и сно­ва, что смерть мисс Хайс – слу­чай ужас­ный, тра­гичес­кий, но что ко мне это не име­ет ни­како­го от­но­шения. Но я прек­расно по­нима­ла, что, ес­ли бы я с са­мого на­чала зна­ла, по ка­кой при­чине не смог­ла при­ехать мисс Хайс, я ни за что на све­те не сог­ла­силась бы на эту ра­боту. В мо­ем соз­на­нии изум­ле­ние сме­шалось со стра­хом. По­чему же Эрик, ес­ли ему так яв­но не хо­телось, что­бы я ста­ла сек­ре­тарем его де­да, – по­чему он не ска­зал мне прав­ду? Он мог до­гадать­ся, ка­кой это был бы для ме­ня ар­гу­мент.

Те­перь я уже сов­сем не чувс­тво­вала го­лода. От од­но­го ви­да еды мне бы­ло не­хоро­шо. Я отод­ви­нула от се­бя под­нос нас­толь­ко да­леко, нас­коль­ко это поз­во­лял стол, жа­лея о том, что не мо­гу уб­рать его сов­сем с глаз до­лой.

Я чувс­тво­вала се­бя оди­нокой и на­пуган­ной, так что, ког­да дверь от­кры­лась сно­ва, и кто–то во­шел в ка­бинет, я прос­то об­ра­дова­лась. Ес­ли бы я мог­ла вы­бирать, я, ко­неч­но, пред­почла бы, что­бы это был кто угод­но, кро­ме Мар­га­рет, но вы­бирать не при­ходи­лось. По мрач­но­му вы­раже­нию ее ли­ца и по то­му, как без вся­ких пре­дис­ло­вий она на­чала: «Зна­чит, вы не пос­лу­шались мо­его со­вета?» – я зак­лю­чила, что ее неп­ри­язнь ко мне не ис­чезла.

– Хо­рошо же, – она го­вори­ла с та­кой ме­лод­ра­мати­чес­кой тор­жес­твен­ностью, что я не мог­ла от­нестись к ее сло­вам серь­ез­но, – пус­кай вся ви­на па­дет на ва­шу го­лову.

Я по­пыта­лась ее ус­по­ко­ить: в кон­це кон­цов, мне пред­сто­яло про­вес­ти здесь все ле­то. Прос­то не­об­хо­димо бы­ло най­ти неч­то вро­де modus vivendi[4].

– Мне нуж­на бы­ла ра­бота. Вы, на­вер­ное, слы­шали, что мис­сис Кал­ха­ун выг­на­ла ме­ня, как толь­ко я при­еха­ла?

Ма­лень­кие глаз­ки Мар­га­рет злоб­но свер­кну­ли:

– Уж будь­те уве­рены, я слы­шала. Она Эри­ку все уши про­жуж­жа­ла, ког­да он ей зво­нил. Ска­зала, что не по­тер­пит и близ­ко от сво­его до­ма жен­щи­ны вро­де вас, ес­ли да­же ее де­ти к кон­цу ле­та оди­ча­ют.

– К кон­цу ле­та! – с сом­не­ни­ем пов­то­рила я. – По–мо­ему, они уже дос­та­точ­но оди­чали.

Мар­га­рет рез­ко рас­сме­ялась:

– Очень воз­можно.

Она по­луси­дела, прис­ло­нив­шись к краю сто­ла, как буд­то сесть на стул зна­чило для нее как–то уни­зить свое дос­то­инс­тво.

– Па­ри дер­жу, вы чем–то лов­ко ее за­дели. Это чу­дес­но впи­сыва­ет­ся в ва­ши пла­ны и де­ла­ет ва­ше по­пада­ние сю­да бо­лее прос­тым.

Я уже ус­та­ла от бес­ко­неч­ных об­ви­нений в ка­ких–то гнус­ных за­мыс­лах, не­понят­ных мне са­мой.

– И в до­вер­ше­ние все­го я сбро­сила с по­ез­да мисс Хайс! – ог­рызну­лась я.

Мар­га­рет оце­пене­ла. Нес­коль­ко мгно­вений она свер­ли­ла ме­ня гла­зами, и эти мгно­вения по­каза­лись мне веч­ностью. Не­из­вес­тно по­чему, но я по­чувс­тво­вала, как внут­ри ме­ня кро­хот­ным ле­дяным крис­таллом на­чал рас­ти страх. Сло­ва, ко­торые за­тем про­из­несла Мар­га­рет, то­же зве­нели, как ль­дин­ки:

– А от­ку­да вы зна­ете, что мисс Хайс сбро­сили с по­ез­да? В офи­ци­аль­ном со­об­ще­нии ска­зано, что она спрыг­ну­ла. Кто–то ска­зал вам, что ее сбро­сили? Или у вас есть свои све­дения?

Она слез­ла с кра­еш­ка сто­ла и обош­ла его кру­гом, по­дой­дя ко мне так близ­ко, что я по­чувс­тво­вала силь­ный, от­да­ющий чем–то ста­ромод­ным аро­мат «Ша­нели № 5». С тех пор я не мо­гу пе­рено­сить этот за­пах без то­го, что­бы у ме­ня не пе­рех­ва­тыва­ло гор­ло от соз­на­ния над­ви­га­ющей­ся опас­ности. Мар­га­рет бы­ла очень вы­сока рос­том – все Мак–Ла­рены бы­ли вы­сокие. Тог­да мне по­каза­лась, что она воз­вы­ша­ет­ся на­до мной, как баш­ня. Я пос­та­ралась взять се­бя в ру­ки. Не ста­нет же она драть­ся – осо­бен­но здесь, ког­да в со­сед­ней ком­на­те на­ходит­ся ее дед. В это вре­мя я осоз­на­ла, что хра­па из со­сед­ней ком­на­ты боль­ше не слыш­но. Не бы­ло слыш­но ни­чего, кро­ме ше­лес­тя­щих от вет­ра стри­женых кус­тов с жел­ты­ми цве­тами там, за ок­ном… и еще тя­жело­го ды­хания Мар­га­рет. Мо­жет, он вы­шел из биб­ли­оте­ки, по­ка я пе­чата­ла? Или он прос­то ти­хо ра­бота­ет? Или слу­ша­ет?

Но Эрик же ска­зал, что он ту­говат на ухо, а мы с Мар­га­рет го­вори­ли ти­хо. Мар­га­рет го­вори­ла поч­ти без вы­раже­ния, мо­нотон­но:

– Ес­ли вам что–то из­вес­тно о том, что слу­чилось с мисс Хайс, ска­жите луч­ше мне. Хра­нить сек­ре­ты по­рой опас­но.

– Я, я прос­то так ска­зала, – за­ика­ясь, про­бор­мо­тала я. – Вы ме­ня сов­сем за­пута­ли, я, я ни­чего об этом не знаю. Вы го­вори­ли, что я все тут подс­тро­ила. И я толь­ко хо­тела ска­зать, что для это­го мне бы приш­лось из­ба­вить­ся от нее.

Но ведь эта шут­ка мог­ла бы быть прав­дой. Сно­ва во мне под­нял го­лову страх, прев­ра­тив­ший­ся вско­ре в па­ничес­кий ужас. Что я ска­зала? Я, ко­неч­но, знаю, что не сбра­сыва­ла мисс Хайс с по­ез­да. Но что, ес­ли это сде­лал кто–ни­будь дру­гой?

– Вы ду­ма­ете, ее дей­стви­тель­но сбро­сили? Но по­чему? Кто? – От вол­не­ния я по­выси­ла го­лос, но из биб­ли­оте­ки по–преж­не­му не до­носи­лось ни зву­ка.

Мар­га­рет отод­ви­нулась от ме­ня. На ли­це у нее бы­ло сме­шан­ное чувс­тво удив­ле­ния и сму­щения. Она по­ходи­ла на лу­нати­ка, ко­торый, оч­нувшись, об­на­ружил, что сто­ит в ноч­ной ру­баш­ке сре­ди тол­пы.

– Как глу­по с мо­ей сто­роны… – в ее го­лосе заз­ву­чала сер­дечность, не шед­шая ей и ка­зав­ша­яся очень не­ес­тес­твен­ной. – Я не по­няла, что это прос­то… ме­тафо­ра. – Она сде­лала не­оп­ре­делен­ный жест ру­кой. – Я бы­ла бы очень вам бла­годар­на, ес­ли бы вы ни­чего ни­кому об этом не рас­ска­зыва­ли. И так дос­та­точ­но раз­го­воров… нам так неп­росто удер­жать слуг пос­ле это­го. – Она из­бе­гала смот­реть мне в гла­за.

– Я не со­бира­юсь об этом рас­ска­зывать. Но… – я не зна­ла, что ска­зать. Я не мог­ла по­нять, то ли Мар­га­рет прав­да ду­мала, что мисс Хайс… уби­та, то ли она ра­зыг­ра­ла все это, что­бы на­пугать ме­ня. Ес­ли так, то она очень пре­ус­пе­ла.

Ста­ра­ясь скрыть сму­щение, Мар­га­рет при­нялась рас­смат­ри­вать со­дер­жи­мое мо­его под­но­са.

– Не хо­тите есть? За­чем толь­ко бы­ло при­чинять мис­сис Гар­ри­сон столь­ко хло­пот.

– Ког­да я про­сила при­нес­ти ланч, я не зна­ла о смер­ти мисс Хайс, – объ­яс­ни­ла я и не смог­ла удер­жать­ся, что­бы не до­бавить: – Мис­сис Гар­ри­сон, по­хоже, не из тех, ко­торые мол­ча стра­да­ют, – мне ка­залось, что с ее сто­роны бы­ло до­воль­но–та­ки нек­ра­сиво ид­ти пла­кать­ся хо­зя­евам, тем бо­лее что мо­ей ви­ны во всем этом не бы­ло.

Мар­га­рет рас­сме­ялась сво­им рез­ким сме­хом.

– Да, она из тех, кто веч­но чувс­тву­ет се­бя жер­твой. От рож­де­ния. На­до столь­ко все­го пе­реде­лать, а го­ды уже не те. – Она за­дум­чи­во про­вела паль­цем по сто­лу. – Ес­ли вы ос­та­нетесь здесь, вам при­дет­ся иног­да по­могать нам по до­му. У нас пос­то­ян­но проб­ле­мы с прис­лу­гой, и, ког­да воз­ни­ка­ет не­об­хо­димость, де­лать все при­ходит­ся са­мим.

– Бу­ду ра­да по­мочь, – я пос­та­ралась дать ей по­нять, что «по­могу по до­му» лишь в том слу­чае, ес­ли и «ле­ди» при­мут в этом учас­тие. Я не на­нима­лась сю­да прис­лу­гой.

Мар­га­рет кив­ну­ла с от­сутс­тву­ющим ви­дом, под­няв крыш­ку с ко­фей­ни­ка на под­но­се и рас­смат­ри­вая его со­дер­жи­мое.

– Ко­фе еще го­рячий. Хо­рошо пах­нет. Вы не бу­дете пить? Жаль, ес­ли про­падет.

– Мне со­вер­шенно не хо­чет­ся. Бе­рите, ес­ли хо­тите. Она на­лила се­бе ча­шеч­ку. Ко­фе дей­стви­тель­но пах хо­рошо. Но мне не хо­телось ста­вить се­бя в глу­пое по­ложе­ние, спра­шивая, хва­тит ли там на дво­их. Мар­га­рет за­дум­чи­во от­пи­ла из чаш­ки и скри­вила гу­бы:

– За­пах нам­но­го луч­ше, чем вкус. Мис­сис Гар­ри­сон, по­хоже, ут­ра­чива­ет свои спо­соб­ности. – Она сде­лала еще гло­ток. По­том пос­та­вила чаш­ку на стол, – на мой взгляд, че­рес­чур близ­ко от толь­ко что пе­репе­чатан­ных стра­ниц ру­копи­си.

По­ка я пе­ред­ви­гала их в бе­зопас­ное мес­то, Мар­га­рет не­ожи­дан­но про­из­несла:

– Ес­ли хо­тите за­ловить ко­го–то из маль­чи­ков, со­ветую по­забыть о Бер­тра­не – он же­нат.

– Но он же ска­зал, что хо­лост, – не по­думав, вы­пали­ла я.

– Ра­зуме­ет­ся, он так ска­зал. Его брак – тай­ный. Ду­маю, его из­бран­ни­ца – вы­ше лю­бых пох­вал. – За­метив мое удив­ле­ние, она до­бави­ла: – Нет, я не до­верен­ное ли­цо Бер­тра­на. Прос­то я дер­жу гла­за и уши рас­кры­тыми и умею со­пос­тавлять ве­щи. Сна­чала я не зна­ла, кто из них, Бер­тран или Эрик, ре­шил­ся свя­зать се­бя, но те­перь это мне из­вес­тно.

Она по­мол­ча­ла, слов­но пре­дос­тавляя мне воз­можность расс­про­сить ее, но я не по­палась на эту соб­лазни­тель­ную при­ман­ку.

– Сна­чала я да­же ду­мала, что вы… – на­чала опять Мар­га­рет, но ос­та­нови­лась. – Ну, это не име­ет зна­чения. Я прос­то пре­дуп­ре­дила вас.

– Бла­года­рю, – от­ве­тила я, – но вы пра­вы: это не име­ет зна­чения. Мне не ну­жен ни один из них.

Она пос­мотре­ла на ме­ня очень скеп­ти­чес­ки, но ска­зала толь­ко:

– Я приш­ла со­об­щить, что обед в во­семь, по­тому что ве­чером бу­дет не­кому но­сить вам под­но­сы. Ес­ли про­пус­ти­те, – счи­тай­те, что вам не по­вез­ло.

Ког­да она уш­ла, я сно­ва об­ре­ла спо­соб­ность смот­реть на ве­щи спо­кой­но и ра­зум­но. Я осоз­на­ла, что наш раз­го­вор был со­вер­шенно ли­шен смыс­ла. Как глу­по бы­ло дать се­бя на­пугать этой ис­те­рич­ке! Од­на­ко те­перь, ког­да страх про­шел – ес­ли и не сов­сем, то поч­ти сов­сем, – я по­чувс­тво­вала се­бя со­вер­шенно обес­си­лен­ной. Да, хо­рошень­кое ле­то ме­ня ожи­да­ет: ни од­но­го дру­га в до­ме. Раз­ве что кто–ни­будь из брать­ев – или оба – из­ме­нит от­но­шение ко мне, при­няв мое при­сутс­твие в до­ме как faсt accompli[5].

Нем­но­го по­годя я ус­лы­шала, как кто–то хо­дит в биб­ли­оте­ке. Вско­ре пос­ле это­го мис­тер Мак–Ла­рен во­шел в ка­бинет, ос­мотрел стол, спро­сил, все ли в по­ряд­ке, и про­бежал гла­зами часть ру­копи­си, ко­торую я ус­пе­ла на­печа­тать, соп­ро­вож­дая это воз­гла­сами одоб­ре­ния.

– Ну, я ду­маю, – ска­зал он на­конец, – на се­год­ня хва­тит. Я ва­ми очень до­волен – по–нас­то­яще­му до­волен, и мне ка­жет­ся, вам не­об­хо­димо нем­но­го от­дохнуть и раз­влечь­ся. Что вы ска­жете о про­гул­ке по ок­рес­тнос­тям? Я хо­тел бы вам кое–что по­казать, кое–что, что по­кажет­ся вам очень ин­те­рес­ным, я уве­рен.

– Я бы­ла бы ра­да, мис­тер Мак–Ла­рен, – я пос­та­ралась, что­бы это проз­ву­чало и в мо­ем го­лосе, – но у ме­ня ужас­но бо­лит го­лова. Зна­ете, все эти… вол­не­ния. Ес­ли я вам прав­да боль­ше не по­надоб­люсь, я луч­ше пой­ду к се­бе и при­лягу.

Он на­чал уп­ре­кать ме­ня, что я не ска­зала ему рань­ше об этом, и в те­чение по мень­шей ме­ре де­сяти ми­нут дер­жал ме­ня, спра­шивая, не мо­жет ли сде­лать че­го для ме­ня, и пред­ла­гая все­воз­можные до­маш­ние средс­тва. Тем вре­менем я с тру­дом удер­жи­валась, что­бы не зас­то­нать, по­тому что эту го­лов­ную боль я вов­се не вы­дума­ла. Го­лова моя бы­ла го­това рас­ко­лоть­ся на мел­кие ку­соч­ки. На­конец, в ко­торый раз за­верив ста­рика, что мне не ну­жен врач, я от­пра­вилась в ком­на­ту, ко­торую мне от­ве­ли вче­ра.

По­надо­билась вся си­ла во­ли, что­бы тут же не за­лезть в пос­тель. Но я хо­рошо ус­во­ила вче­раш­ний урок. Я не толь­ко за­пер­ла дверь – ключ в этот раз был на мес­те, – но и пос­та­вила стул воз­ле за­моч­ной сква­жины. И толь­ко пос­ле это­го я ски­нула платье, влез­ла в пос­тель и ус­ну­ла.

В дверь пос­ту­чали, и звуч­ный го­лос Ре­не про­из­нес:

– Вы в по­ряд­ке, мисс Пэй­мелл?

Я се­ла на кро­вати, пы­та­ясь оп­ре­делить, сколь­ко мо­жет быть вре­мени. Мои ча­сы по­казы­вали по­лови­ну седь­мо­го. Го­лов­ная боль прош­ла, но я чувс­тво­вала сла­бость и лег­кое го­ловок­ру­жение.

Ре­не нак­ло­нилась к за­моч­ной сква­жине:

– Что–то слу­чилось?

– По­дож­ди­те ми­нут­ку! – крик­ну­ла я. Я на ощупь от­перла дверь и отод­ви­нула стул. При этом я чувс­тво­вала се­бя очень не­лов­ко, по­нимая, что по зву­кам, до­нося­щим­ся от­сю­да, Ре­не дол­жна бы­ла до­гадать­ся, что я де­лаю. Но я твер­до зна­ла, что эти же ме­ры я бу­ду при­нимать всег­да, по­ка я ос­та­юсь в этом до­ме.

На­конец дверь бы­ла от­кры­та, и Ре­не вих­рем вле­тела в ком­на­ту. На ее ми­лом ли­це бы­ло на­писа­но глу­бокое учас­тие, но дра­мати­чес­кий эф­фект ее вы­хода нес­коль­ко сни­жал­ся из–за то­го, что с ру­ки у нее сви­сало что–то мяг­кое, в склад­ках – слиш­ком по–до­маш­не­му у­ют­ный штрих для боль­шой сце­ны.

– Дя­дя ска­зал, что вам не­хоро­шо! – вос­клик­ну­ла она, бро­са­ясь ко мне и хва­тая ме­ня за ру­ки так рез­ко, что я чуть не упа­ла. – Нас­коль­ко это серь­ез­но? Вы ужас­но выг­ля­дите. Мо­жет быть, сле­ду­ет поз­вать док­то­ра? Или пусть вас пос­мотрит мис­сис Гар­ри­сон? Она за­меча­тель­но раз­би­ра­ет­ся в тра­вах и во всем та­ком. Ее баб­ка, ка­жет­ся, бы­ла зна­хар­кой.

– Ваш дя­дя пре­уве­личил. У ме­ня бо­лела го­лова, но те­перь уже прош­ла. Ес­ли от че­го–то я те­перь и стра­даю, так это от го­лода. Я ни­чего не ела с са­мого ут­ра.

– Как это воз­можно! – Ре­не ка­залась воз­му­щен­ной. – Мис­сис Гар­ри­сон го­тови­ла для вас ланч – по край­ней ме­ре со­бира­лась. Обе­щаю вам, я с ней по­гово­рю.

– Нет, все вер­но, она пос­ла­ла мне под­нос с лан­чем, я прос­то не мог­ла есть. – Мне еще раз приш­лось объ­яс­нить, по­чему у ме­ня про­пал ап­пе­тит. Каж­дый раз, ед­ва толь­ко мне уда­валось за­быть о смер­ти мисс Хайс, кто–ни­будь да на­поми­нал мне об этом. Гос­по­ди, что же, я об­ре­чена все ле­то му­чить­ся из–за жен­щи­ны, ко­торую да­же не зна­ла?

Ре­не мрач­но кив­ну­ла:

– Да, этот дом, ка­жет­ся, из­лу­ча­ет нес­частье. Каж­дый, кто име­ет к не­му ка­кое–ли­бо от­но­шение, мо­жет в лю­бую ми­нуту ждать бе­ды. – Ре­не опять ос­ле­питель­но улыб­ну­лась и вос­клик­ну­ла: – Да­вай­те луч­ше по­гово­рим о бо­лее при­ят­ных ве­щах. Пос­коль­ку вы не пред­по­лага­ли, что еде­те сю­да, вы мог­ли не зах­ва­тить с со­бой ни од­но­го ве­чер­не­го платья.

Она от­лично зна­ла, что у ме­ня их с со­бой нет, и это бы­ло очень ми­ло с ее сто­роны так веж­ли­во на­мек­нуть об этом. Мое от­но­шение к ней ста­ло теп­лее.

– В на­ши дни ред­ко кто оде­ва­ет­ся спе­ци­аль­но к обе­ду, – про­дол­жа­ла Ре­не, – но дя­дя ужас­но ста­ромо­ден. Я ду­маю, вы мо­жете взять на вре­мя один из мо­их ту­але­тов. У ме­ня с со­бой бук­валь­но все мои ве­щи. Я от­ка­залась от квар­ти­ры, ког­да у­ез­жа­ла из Мон­ре­аля ме­сяц на­зад, пос­коль­ку осенью со­бира­юсь пе­реб­рать­ся в Нью–Й­орк. – Она про­тяну­ла мне платье. Это, не­сом­ненно, бы­ло са­мое кра­сивое платье, ка­кое я ви­дела в сво­ей жиз­ни. Я не зна­ла, что и ска­зать, по­корен­ная не столь­ко плать­ем, сколь­ко не­ожи­дан­ным ве­лико­души­ем Ре­не. Я чувс­тво­вала се­бя ви­нова­той пе­ред ней, за то что по­нача­лу по­доз­ре­вала, что она приш­ла по­гово­рить со мной из ка­ких–то ко­рыс­тных со­об­ра­жений.

– Уве­ряю вас, это лиш­нее, – ска­зала она на мои по­пыт­ки вы­разить бла­годар­ность. – Я счас­тли­ва сде­лать все что угод­но, лишь бы де­ла в этом до­ме шли спо­кой­но.

Она ог­ля­дела ме­ня. Я по­чувс­тво­вала се­бя не­уют­но под этим взгля­дом, вспом­нив, что во­лосы мои сва­лялись, да и во­об­ще выг­ля­жу я не луч­шим об­ра­зом.

– У нас поч­ти один и тот же раз­мер, и я ду­маю, оно вам по­дой­дет. Вы нем­но­жеч­ко по­ниже рос­том, так что, мо­жет быть, вам при­дет­ся под­шить по­дол на нес­коль­ко сан­ти­мет­ров. – Она сде­лала па­узу. По­том про­дол­жи­ла с под­чер­кну­той оза­бочен­ностью: – Я хо­тела бы поп­ро­сить вас об од­ном одол­же­нии.

Сер­дце у ме­ня упа­ло. Я мог­ла бы и до­гадать­ся, что ее ве­лико­душие име­ет оп­ре­делен­ные це­ли.

– Ког­да я уз­на­ла, что вы воз­вра­ща­етесь, я мес­та се­бе не мог­ла най­ти от стра­ха, что вы рас­ска­жете дя­де ужас­ную прав­ду обо мне – бе­зо вся­кого умыс­ла, ра­зуме­ет­ся.

– Ка­кую ужас­ную прав­ду? – изу­милась я. Умыс­ла у ме­ня дей­стви­тель­но не бы­ло, как, впро­чем, и ни ма­лей­ше­го пред­став­ле­ния, о чем речь.

– Ну, о том, где вы ме­ня ви­дели. Вы ведь уже вспом­ни­ли те­перь?

Я по­кача­ла го­ловой. Ре­не под­жа­ла губ­ки.

– Вы го­вори­те так для то­го, что­бы ус­по­ко­ить ме­ня? – Оче­вид­но, ей ка­зал­ся не­веро­ят­ным тот факт, что воз­можно по­забыть хоть од­ну из ро­лей, в ко­торых по­яв­ля­лась Ре­не Эс­па­дон.

Она ре­шила сде­лать вид, что это ее за­бав­ля­ет.

– Ра­зуме­ет­ся, и по­чему вы дол­жны пом­нить? А я–то здесь прос­то тре­пещу от стра­ха! Чес­тно го­воря, я ни­ког­да до это­го не дош­ла бы, ес­ли бы де­ла в те­ат­ре не шли пло­хо, как ни­ког­да. Вы не по­вери­те, я прос­то не мог­ла кон­цы свес­ти с кон­ца­ми!

Пос­ле всех этих при­готов­ле­ний и вступ­ле­ний «ужас­ной прав­дой» ока­залось все­го–нав­се­го то, что Ре­не сня­лась в нес­коль­ких рек­ламных ро­ликах на те­леви­дении. Я по­няла, по­чему не мог­ла уз­нать ее рань­ше. Как–то не вя­залась эле­ган­тная, бе­зуко­риз­ненная, пол­ная жиз­ни Ре­не с те­ми да­мами на эк­ра­не, стра­да­ющи­ми от не­дос­та­точ­ной бе­лиз­ны сти­раль­но­го по­рош­ка, зат­руднен­но­го ды­хания или бо­лез­ней ки­шеч­ни­ка.

– Сей­час все этим за­нима­ют­ся. Так мож­но прор­вать­ся в ре­гуляр­ную прог­рамму, и, что са­мое глав­ное, этим мож­но за­рабо­тать. И все же я на это не ре­шилась бы, ес­ли бы пред­по­лага­ла, что дя­дя мо­жет уви­деть ме­ня там. В до­ме нет те­леви­зора, и я счи­тала се­бя в бе­зопас­ности. Ес­ли бы он уз­нал, что я за­нима­юсь по­доб­ны­ми ве­щами, он вы­чер­кнул бы ме­ня из за­веща­ния не­мед­ленно. Он с та­ким тру­дом при­шел к мыс­ли, что мож­но быть ак­три­сой, ос­та­ва­ясь при этом ле­ди, но что ка­са­ет­ся этих жен­щин – ни­ког­да! И, мо­жет быть, он не так уж не прав, – до­бави­ла она. – Но, в кон­це кон­цов, ка­кая вы­года – быть ле­ди в на­ши дни?

Я про­бор­мо­тала что–то о том, как силь­но пе­реме­нились взгля­ды с тех пор, ког­да ее дя­дя был мо­лодым. По­том, ис­пы­тывая не­кото­рое об­легче­ние от то­го, что прось­ба Ре­не впол­не ра­зум­на, я ска­зала, что у ме­ня и в мыс­лях нет рас­ска­зывать ее дя­де об этих рек­ламных ро­ликах, и не толь­ко дя­де – ни­кому. Улыб­ка опять вспых­ну­ла на ее ли­це: – Вы ме­ня по­нима­ете, я ви­жу. Как это чу­дес­но, что в до­ме есть де­вуш­ка мо­их лет, с ко­торой всег­да мож­но по­гово­рить и ко­торая мне так сим­па­тич­на. – Она глу­боко и об­легчен­но вздох­ну­ла, слов­но у нее с ду­ши сва­лилась ог­ромная тя­жесть. – Ну, я вас ос­тавляю, вы мо­жете уже со­бирать­ся к обе­ду. Не сом­не­ва­юсь, вы в этом платье бу­дете не­от­ра­зимы, ког­да по­дошь­ете по­дол. Я бы вам по­мог­ла, но я с тру­дом дер­жу в ру­ках игол­ку.

Ка­кое сов­па­дение, я то­же. Но, к счастью, ока­залось, что под­ши­вать по­дол нет не­об­хо­димос­ти. Платье бы­ло сред­ней дли­ны, ко­торая как раз вхо­дила в мо­ду, а мне оно до­ходи­ло поч­ти до пят. Дру­гими сло­вами, оно под­хо­дило от­лично, ес­ли не счи­тать то­го, что нем­но­го сбо­рило на гру­ди. Но я на­де­ялась, что это не очень за­мет­но. За­вер­шив ту­алет и раз­гля­дывая се­бя в зер­ка­ле, я по­дума­ла, что ни­ког­да еще не выг­ля­дела так хо­рошо. Вос­точный шелк глу­боко­го би­рюзо­вого цве­та от­све­чивал си­ним на мо­их чер­ных во­лосах. Гла­за ка­зались изум­рудно–зе­лены­ми. И ког­да я вош­ла в ком­на­ту с кар­ти­нами, где бы­ли при­готов­ле­ны кок­тей­ли, в гла­зах муж­чин я про­чита­ла вос­хи­щение. Но оно тут же сме­нилось неп­ри­язнью у всех, за ис­клю­чени­ем мис­те­ра Мак–Ла­рена. Он пус­тился го­ворить мне ком­пли­мен­ты, ко­торые мог­ли бы сму­тить ме­ня, ес­ли бы мои гла­за и мыс­ли не бы­ли це­ликом сос­ре­дото­чены на фа­ян­со­вых та­рел­ках. А по­том мне приш­лось при­ложить не­мало уси­лий, что­бы есть, соб­лю­дая при­личия, – так я бы­ла го­лод­на.

Обед, хо­тя к не­му и по­дош­ли не бо­лее твор­чески, чем вче­ра, был впол­не при­лич­ный и сыт­ный. Со мной поч­ти ник­то не го­ворил, но это ме­ня ско­рее ра­дова­ло, чем огор­ча­ло, по­тому что все вни­мание я мог­ла на­конец уде­лить еде. И толь­ко ког­да мис­тер Мак–Ла­рен спро­сил: «А где же Мар­га­рет?» – я за­мети­ла, что ее нет за сто­лом.

Гар­ри­сон отор­вался от сер­ви­ровоч­но­го сто­лика:

– Из­ви­ните, сэр. Мисс Мар­га­рет нез­до­рова. Мис­сис Гар­ри­сон бы­ла с ней поч­ти с са­мого по­луд­ня и сей­час, кон­чив го­товить, сно­ва под­ня­лась к ней. Мисс Мар­га­рет в на­деж­ных ру­ках.

Ник­то не ка­зал­ся обес­по­ко­ен­ным этой но­востью, и я ре­шила, что Мар­га­рет, дол­жно быть, час­то стра­да­ет от то­го, что там сей­час уло­жило ее в пос­тель.

Пос­ле обе­да, ког­да все сно­ва пе­реш­ли в ком­на­ту с кар­ти­нами для ко­фе, Эрик по­дошел ко мне и ле­дяным то­ном за­метил:

– Вы, я ви­жу, от­прав­ля­ясь сю­да, ос­но­ватель­но под­го­тови­лись.

Я не сра­зу по­няла, что он име­ет в ви­ду платье на мне. Преж­де чем я ус­пе­ла что–ли­бо объ­яс­нить, Бер­тран ска­зал, ехид­но ус­мехнув­шись:

– Это же платье Ре­не. Ты что, не пом­нишь? Прош­лым ле­том она про­лила на не­го ви­но. А по­том за­яви­ла, что в де­ревен­ской пра­чеч­ной его ис­порти­ли окон­ча­тель­но и что она его боль­ше не на­денет.

– Бер­тран! – за­вопи­ла Ре­не, силь­но пок­раснев. – Ты – ты прос­то свинья! – Она до­бави­ла еще что–то по–фран­цуз­ски, от че­го Луи, си­дев­ший со сво­ей же­ной и с дя­дей в дру­гом уг­лу, бро­сил на нее уко­риз­ненный взгляд.

К это­му вре­мени Бер­тран и Эрик хо­хота­ли уже как су­мас­шедшие, и я не мог­ла удер­жать­ся, что­бы не при­со­еди­нить­ся к их ве­селью, хо­тя это окон­ча­тель­но сму­тило бед­ную Ре­не.

– Я рад, что вы под­ру­жились, – мис­тер Мак–Ла­рен улы­бал­ся, гля­дя на нас с та­ким вы­раже­ни­ем, как буд­то мы все еще не выш­ли из дет­ско­го са­да. Но Луи и Элис пос­мотре­ли на нас с хо­лод­ным не­одоб­ре­ни­ем, и смех пос­те­пен­но стих.

Ре­не дот­ро­нулась до мо­ей ру­ки:

– Не об­ра­щай­те вни­мания на этих про­тив­ных маль­чи­шек. Платье прек­расно на вас смот­рится, го­раз­до луч­ше, чем на мне.

– Это вер­но, – сог­ла­сил­ся Бер­тран, слиш­ком го­рячо, что­бы ос­тать­ся веж­ли­вым по от­но­шению к Ре­не. Но они бы­ли дво­юрод­ные брат и сес­тра, вы­рос­шие ря­дом, и он, оче­вид­но, от­но­сил­ся к ней, как к род­ной сес­тре. Бер­тран вздох­нул: – Ес­ли бы толь­ко на­ша крош­ка Эми­ли бы­ла нас­толь­ко же чес­тна, нас­коль­ко она кра­сива.

– Прек­ра­ти сей­час же! – вспы­лила Ре­не. – Раз­ве бед­няжка ви­нова­та, что дя­дя До­нальд – та­кой, ка­кой он есть? Она ви­нова­та в этом не боль­ше, чем в том, что она та­кая ми­лая. Что до ме­ня, то я со­вер­шенно уве­рена, что она ока­залась здесь слу­чай­но, а не в по­гоне за сок­ро­вища­ми.

– А я ду­мала, что сок­ро­вища – это прос­то вы­дум­ки! – сор­ва­лось у ме­ня. – Все впи­лись в ме­ня гла­зами – Мне об этом рас­ска­зывал мис­тер Кал­ха­ун, – пос­пе­шила объ­яс­нить я, ре­шив не упо­минать о том, что они са­ми при мне об­сужда­ли этот пред­мет.

– Уве­рен, что он по­рас­ска­зал вам мно­жес­тво ин­те­рес­ных ве­щей, – за­метил Бер­тран. – Я во­об­ще удив­ля­юсь, как вы еще ре­шились при­ехать сю­да пос­ле то­го, что он вам там на­гово­рил.

– Ну, мо­жет быть, ей по­зарез нуж­ны день­ги, – пред­по­ложил Эрик. Я бла­годар­но улыб­ну­лась ему.

И в это вре­мя на сце­не тор­жес­твен­но по­яви­лась Мар­га­рет, об­ла­чен­ная в длин­ную ко­рич­не­вую хла­миду с ка­пюшо­ном, из–под ко­торо­го вид­не­лось ее очень блед­ное ли­цо.

– Мар­га­рет, – ска­зал ее дед, по–мо­ему, до­воль­но бес­чувс­твен­но, – на­до бы­ло по­думать, преж­де чем яв­лять­ся сю­да в та­ком ви­де.

Не об­ра­щая на не­го ни ма­лей­ше­го вни­мания, она выш­ла на се­реди­ну ком­на­ты и ука­зала на ме­ня об­ли­ча­ющим пер­стом.

– Я го­вори­ла уже, что эта де­вица по­яви­лась здесь не к доб­ру. Но те­перь у ме­ня есть до­каза­тель­ства. Она пы­талась ме­ня от­ра­вить!

Все смот­ре­ли на нее не­довер­чи­во. Я, ка­жет­ся, так и зас­ты­ла с рас­кры­тым ртом. Ре­не, к мо­ему огор­че­нию, за­хихи­кала. Пер­вым при­шел в се­бя мис­тер Мак–Ла­рен:

– Не бу­дешь ли ты доб­ра объ­яс­нить­ся, Мар­га­рет?

– Я и на­мере­на это сде­лать. Она на­по­ила ме­ня ко­фе, и не боль­ше чем че­рез де­сять ми­нут пос­ле это­го у ме­ня на­чались ди­кие бо­ли в жи­воте. – Ее гла­за на­лились сле­зами от жа­лос­ти к се­бе. – Он был та­ким горь­ким, что я мог­ла вы­пить все­го нес­коль­ко глот­ков, а то бы ме­ня уже не бы­ло в жи­вых. – Она пе­рево­дила взгляд с од­но­го ли­ца на дру­гое, нап­расно ища со­чувс­твия. – Ес­ли вы не ве­рите мне, мо­жете спро­сить мис­сис Гар­ри­сон.

– Мы не сом­не­ва­ем­ся, что те­бе нез­до­рови­лось, Мар­га­рет, – мяг­ко ска­зал Луи. – И все же твое пред­по­ложе­ние, что… – он пос­мотрел на ме­ня. – Вы пред­ла­гали ко­фе мо­ей ку­зине, мисс Пэй­мелл?

Я по­пыта­лась объ­яс­нить, как все про­изош­ло, но ме­ня прер­вал мис­тер Мак–Ла­рен, раз­ра­зив­шей­ся це­лой ти­радой о «неп­рости­тель­ной гру­бос­ти» – по по­воду то­го, что ме­ня за­были приг­ла­сить к лан­чу.

– Тш–ш–ш, дя­дюш­ка, – ус­по­ка­ива­юще ска­зала Элис. – Это сей­час не глав­ное. Вы хо­тите ска­зать – вы пред­ло­жили Мар­га­рет ваш ко­фе, мисс Пэй­мелл?

– Я прос­то ска­зала, что она мо­жет взять, ес­ли хо­чет. Но я не пред­ла­гала ей ни­чего.

Луи кив­нул:

– Так все и бы­ло, Мар­га­рет?

Я ожи­дала, что она бу­дет от­ри­цать. В кон­це кон­цов, здесь толь­ко ее сло­во про­тив мо­его. Но она под­твер­ди­ла:

– Все, ка­жет­ся, так и про­изош­ло.

– Тог­да по­суди са­ма: ес­ли в ко­фе был яд – в чем я, кста­ти, очень сом­не­ва­юсь, – то пред­назна­чен он был не те­бе, а са­мой мисс Пэй­мелл.

Эта мысль как раз приш­ла мне в го­лову. Я пос­та­вила свою чаш­ку с ко­фе на стол – моя ру­ка дро­жала, и чаш­ка гре­мела о блюд­це.

– Гос­по­ди, по­чему я не ус­тро­ил ка­кую–ни­будь ава­рию се­год­ня по до­роге на стан­цию, – сквозь зу­бы про­бор­мо­тал Эрик. – Я мог бы при­ехать уже пос­ле от­хо­да по­ез­да.

Я пред­почла не ус­лы­шать ни это­го, ни то­го, как Бер­тран с ядо­витым смеш­ком за­метил:

– До­гады­ва­юсь по­чему, ста­рина. Мар­га­рет про­дол­жа­ла доб­лес­тно нас­ту­пать:

– Она же не ду­ра. Она рас­счи­тыва­ла, что, ес­ли пос­та­вить пе­редо мной ко­фе, я его выпью.

– Будь бла­гора­зум­на, ми­лая, – тон Элис боль­ше по­дошел бы для ре­бен­ка. – От­ку­да бы мисс Пэй­мелл мог­ла знать, что ты выпь­ешь ко­фе? Она же не приг­ла­шала те­бя в ка­бинет, раз­ве не так? – Она обод­ря­юще улыб­ну­лась мне. – Не ду­маю, что вы с ней близ­ко сош­лись.

– Она рас­счи­тыва­ла, что один из нас выпь­ет этот ко­фе, – уп­ря­мо сто­яла на сво­ем Мар­га­рет. – Мо­жет быть, ей да­же без­различ­но, кто имен­но.

– А за­чем ей все это нуж­но? – по­желал уз­нать Эрик. – Будь она из на­шей семьи…

– Воз­можно, она рас­счи­тыва­ет вой­ти в нее. – Гла­за Мар­га­рет пе­ребе­гали с од­но­го из брать­ев на дру­гого. Эрик вспых­нул, а Бер­тран толь­ко ус­мехнул­ся.

– Это заш­ло слиш­ком да­леко, – объ­явил ста­рик, от­ма­хива­ясь от Эл­лис. – Мар­га­рет, я уве­рен, что это прос­то твой зас­та­релый… гас­трит или что у те­бя там… да­ет о се­бе знать. Зна­ешь что, как толь­ко по­чувс­тву­ешь се­бя по­луч­ше – по­ез­жай–ка ты в Бос­тон и по­сове­туй­ся со сво­им вра­чом. А по­ка – сде­лай ми­лость, из­ви­нись пе­ред мисс Пэй­мелл.

– По­жалуй­ста, не на­до! Я все по­нимаю – ког­да пло­хо се­бя чувс­тву­ешь, иног­да та­кого мож­но на­гово­рить…

– Я не нуж­да­юсь в оп­равда­ни­ях, мисс Пэй­мелл! – от­ре­зала Мар­га­рет. – Но на ва­шем мес­те я бы у­еха­ла от­сю­да как мож­но быс­трее. По­тому что с этим ко­фе де­ло точ­но бы­ло не­чис­то. И ес­ли ник­то не хо­тел от­ра­вить ме­ня, то, зна­чит, кто–то ре­шил от­ра­вить вас.

Она уда­лилась.

– Иног­да мне ка­жет­ся, – про­шеп­та­ла Ре­не, – что в на­шей семье ак­три­са не я, а Мар­га­рет.

Гла­ва 10 
[]

Ос­та­ток ве­чера я про­вела, иг­рая в бридж с Луи и Элис. Ре­не и Бер­тран впол­го­лоса бе­седо­вали о чем–то в дру­гом уг­лу ком­на­ты. Эрик ис­чез – воз­можно, опять ре­шил по­рисо­вать ночью.

Ког­да при­шел мой че­ред быть бол­ва­ном, я ре­шила по­дой­ти к Ре­не и Бер­тра­ну, хо­тя, ес­ли бы я вов­ре­мя раз­гля­дела вы­раже­ние их лиц, я бы не ста­ла пос­ту­пать так бес­так­тно. Раз­го­вор шел о чем–то очень лич­ном и про­текал нап­ря­жен­но. Они рез­ко за­мол­ча­ли при мо­ем приб­ли­жении. За­тем Ре­не на­чала ожив­ленно и без­за­бот­но та­рато­рить о пред­сто­ящем в бли­жай­шее вре­мя лес­ном пик­ни­ке.

– Это как раз то, на что сто­ит об­ра­тить вни­мание в этих мес­тах. Вы бу­дете оча­рова­ны здеш­ним ле­сом. Он та­кой – та­кой нас­то­ящий!

– А мис­сис Гар­ри­сон прос­то меч­та­ет о том, что­бы по­мимо все­го про­чего ей приш­лось при­гото­вить кор­зи­ну с едой для пик­ни­ка, – вкрад­чи­во ска­зал Бер­тран. – Ес­ли кто–ни­будь поп­ро­сит ее об этом, она возь­мет да и по­ложит ту­да яду, что­бы к ней с этим не­кому боль­ше бы­ло прис­та­вать.

– Яд, яд! Сколь­ко мож­но! – не вы­дер­жа­ла Ре­не. – И от­ку­да у лю­дей по­доб­ные мыс­ли? Ты же зна­ешь, что Мар­га­рет прос­то не­нор­маль­ная. Она с де­сяти лет хо­дит по пси­хи­ат­рам.

Я бы­ла ра­да пос­ко­рее вер­нуть­ся к кар­точно­му сто­лу. От­ту­да я за­мети­ла, что бе­седа Бер­тра­на и Ре­не опять на­кали­лась.

Мис­тер Мак–Ла­рен ра­но по­шел спать, а Луи и его же­на не про­яв­ля­ли ни­како­го же­лания удер­жи­вать ме­ня пос­ле его ухо­да. По­это­му я доб­ра­лась до сво­ей ком­на­ты вско­ре пос­ле де­сяти. Спать мне не хо­телось, и я усе­лась чи­тать ка­кой–то за­путан­ный ро­ман из га­зет­но­го при­ложе­ния, ко­торое пре­дус­мотри­тель­но зах­ва­тила с со­бой.

Но мне труд­но бы­ло сос­ре­дото­чить­ся на на­думан­ных книж­ных за­гад­ках. Вок­руг ме­ня бы­ло дос­та­точ­но нас­то­ящих тайн.

Раз­де­ва­ясь, я раз­мышля­ла о тех не­веро­ят­ных ве­щах, про ко­торые го­вори­ла Мар­га­рет, и о ве­щах еще ме­нее ве­ро­ят­ных, на ко­торые она толь­ко на­мека­ла. По­чему–то я все же не мог­ла прос­то от­бро­сить их, от­не­ся все на счет по­мут­ненно­го рас­судка Мар­га­рет. А ес­ли ее сло­ва не сов­сем ли­шены смыс­ла… Ка­ким–то об­ра­зом сей­час, в спо­кой­ной, пол­ной та­инс­твен­ных зву­ков ноч­ной тем­но­те, то, что рань­ше пред­став­ля­лось неп­равдо­подоб­ным, ста­ло пу­га­юще ре­аль­ным… и зна­чит, кто–то прав­да пы­тал­ся ме­ня от­ра­вить. И мисс Хайс мог­ла быть уби­та. Но в та­ком слу­чае, ес­ли это кто–то из чле­нов семьи, он дол­жен был ехать тем же ут­ренним по­ез­дом, и Эрик, встре­чая этот по­езд, за­метил бы его. Кто бы это ни был. Ес­ли толь­ко Эрик сам… Но это же смеш­но. Это все смеш­но. Все рав­но, на­до бу­дет по­гово­рить об этом с Ре­не. Она от­но­сит­ся ко мне луч­ше дру­гих. Да она и са­ма пред­ло­жила пол­ную от­кро­вен­ность, а мне ну­жен кто–то, кто под­ни­мет все мои стра­хи на смех. Тог­да и мне бу­дет лег­че это сде­лать.

Вык­лю­чив свет, я по­дош­ла к ок­ну, что­бы впус­тить све­жий воз­дух. Я за­дер­жа­лась на ми­нуту, гля­дя на озе­ро. В лун­ном све­те оно бы­ло чер­ным, чис­тым и хо­лод­ным. Я сто­яла и смот­ре­ла на не­го, и тут за­мети­ла, как что–то боль­шое, тем­ное и не­пово­рот­ли­вое про­дира­ет­ся че­рез за­рос­ли. На ка­кое–то мгно­вение на не­го упал лун­ный луч, и в нем заб­лесте­ли ог­ромные ви­тые ро­га. В ту же се­кун­ду это неч­то сно­ва про­пало в те­ни. Дол­жно быть, заб­лу­див­ша­яся ко­рова, ска­зала я се­бе. Од­на­ко те­перь мысль о лес­ном пик­ни­ке нра­вилась мне все мень­ше и мень­ше.

До се­реди­ны но­чи я про­лежа­ла без сна, прис­лу­шива­ясь к каж­до­му шо­роху в ста­ром до­ме – и к сту­ку сво­его сер­дца. Но ник­то не пы­тал­ся влезть в мою ком­на­ту. Нас­коль­ко, ко­неч­но, я мо­гу об этом су­дить: ут­ром, ког­да приш­ла гор­ничная, ключ опять ва­лял­ся на ков­ри­ке и дверь ока­залась не­запер­той. Впро­чем, впол­не воз­можно, что за­мок прос­то пло­хо ра­ботал и ключ вы­валил­ся имен­но по­это­му.

В этот раз Ко­ра бы­ла без под­но­са. Она за­пыха­лась.

– Мис­тер Эрик ве­лел мне прос­ле­дить, что­бы вас раз­бу­дили вов­ре­мя, что­бы вы ус­пе­ли к зав­тра­ку вмес­те со все­ми.

Сам Эрик, од­на­ко, за зав­тра­ком не при­сутс­тво­вал. Зав­трак был нак­рыт в не­боль­шой сол­нечной ком­на­те, ко­торая го­раз­до боль­ше под­хо­дила для этой це­ли, чем та, где мы ве­чером обе­дали. Ре­не то­же не бы­ло. Она поз­дно вста­ет и зав­тра­ка­ет в кро­вати, со­об­щил мне ее дя­дя, и по его то­ну бы­ло яс­но, что, хо­тя он и не одоб­ря­ет та­ких при­вычек, но для «бо­гемы» на­ходит воз­можным сде­лать ис­клю­чение. По­доз­ре­ваю, од­на­ко, что та­кой тер­пи­мостью Ре­не бы­ла обя­зана не ува­жению ста­рика к ак­тер­ской про­фес­сии, а сво­ей собс­твен­ной прив­ле­катель­нос­ти. Ста­рик ка­зал­ся поч­ти раз­до­садо­ван­ным из–за то­го, что Эрик дав­но уже по­зав­тра­кал, что­бы ус­петь зас­тать ут­реннее сол­нце.

– Эрик так и рвет­ся ра­ботать, – тя­жело вздох­нул Бер­тран. Ут­реннее сол­нце ему яв­но не идет, по­дума­ла я. Ли­цо его бы­ло отек­шим, под гла­зами меш­ки. На­вер­ное он, ре­шила я, как и Ре­не, не при­вык ра­но вста­вать. К мо­ему удив­ле­нию, Мар­га­рет все–та­ки ре­шила вый­ти к зав­тра­ку пос­ле вче­раш­не­го, хо­тя вид у нее был очень стра­даль­чес­кий. Она при­ветс­тво­вала ме­ня лег­ким кив­ком, из че­го мож­но бы­ло сде­лать вы­вод, что она ре­шила снять с ме­ня по­доз­ре­ния в по­пыт­ке по­куше­ния на ее жизнь.

Раз­го­вор не кле­ил­ся и, на­чав­шись, тут же за­мирал. Я бы­ла нес­коль­ко ра­зоча­рова­на, что Бер­тран не об­ра­щал на ме­ня ни ма­лей­ше­го вни­мания – как впро­чем, и ни на ко­го во­об­ще, – и зли­лась на се­бя за эти мыс­ли.

За сто­лом прис­лу­жива­ла мис­сис Гар­ри­сон, и я впер­вые смог­ла как сле­ду­ет рас­смот­реть ее. Ес­ли при­месь ин­дей­ской кро­ви в ее му­же не бы­ла за­мет­на, то ее смуг­лое, с ор­ли­ным про­филем ли­цо и ред­кие чер­ные во­лосы, не тро­нутые се­диной, хо­тя ей яв­но бы­ло за пять­де­сят, смот­ре­лись со­вер­шенно по–ин­дей­ски. Ак­ку­рат­ный го­лубой на­ряд и но­во­ан­глий­ский ак­цент стран­но не вя­зались с ней. Но еще боль­ше не вя­залось с этим об­ли­ком пред­по­ложе­ние о том, что ее мог­ли на­пугать кри­ки ка­кого–то приз­ра­ка. Ес­ли бы Приз­рак и встре­тил­ся с ней, по­дума­ла я, я бы пос­та­вила в этой схват­ке на мис­сис Гар­ри­сон.

Мис­тер Мак–Ла­рен встал из–за сто­ла, и я под­ня­лась сле­дом, при­гото­вив­шись прой­ти за ним в ка­бинет и про­дол­жать ра­боту над ру­кописью. Но он ос­та­новил ме­ня, ког­да я пош­ла в этом нап­равле­нии.

– До­рогая моя, се­год­ня слиш­ком хо­рошее ут­ро, что­бы про­вес­ти его в пыль­ной ста­рой биб­ли­оте­ке. Поз­воль­те мне по край­ней ме­ре по­казать вам ок­рес­тнос­ти, преж­де чем мы про­дол­жим на­ши тру­ды. Тут есть од­но… ста­рин­ное мес­то, – ка­жет­ся, я уже упо­минал? – и я ду­маю, вы смо­жете по дос­то­инс­тву его оце­нить. Не то что эти фи­лис­те­ры, – он кив­нул в сто­рону ос­таль­ных.

«Фи­лис­те­ры» про­дол­жа­ли пить ко­фе с не­воз­му­тимо зас­тывши­ми ли­цами. Он про­дол­жил:

– Ко все­му про­чему – дол­жны же вы иметь пред­став­ле­ние о том, что нас ок­ру­жа­ет. Я не со­бира­юсь дер­жать вас за­пер­той в до­ме це­лыми дня­ми. Мне при­ят­но бу­дет ока­зать­ся ва­шим чи­черо­не.

Что я мог­ла от­ве­тить, кро­ме то­го, что с ра­достью при­нимаю его приг­ла­шение? По прав­де го­воря, я бы­ла бы ра­да лю­бому пред­ло­гу, что­бы из­ба­вить­ся от его не­умес­тных из­ли­яний. К то­му же, ес­ли чес­тно, я с тру­дом мог­ла ра­зоб­рать да­же те кус­ки ру­копи­си, ко­торые бы­ли на­писа­ны по–ан­глий­ски, а там еще бы­ло мно­жес­тво ци­тат и вкрап­ле­ний на ка­ком–то язы­ке, по­хожем на ис­ка­жен­ный ла­тин­ский, и на дру­гом, ко­торый я при­няла за древ­нескан­ди­нав­ский. Ни то­го, ни дру­гого я не по­нима­ла. И те­перь еще я за­мети­ла, ка­кими взгля­дами об­ме­нялись родс­твен­ни­ки ста­рика за его спи­ной. Мне хо­телось за­верить их всех, что, как бы иг­ри­во ни был нас­тро­ен ста­рый джентль­мен, ме­ня ни­чуть не прив­ле­ка­ют ни его ча­ры, ни бо­гатс­тва, ес­ли они, ко­неч­но, су­щес­тву­ют.

Он по­вел ме­ня из ком­на­ты, где мы зав­тра­кали, по ка­кому–то про­ходу и вниз – к бо­ково­му вы­ходу, ко­торым, оче­вид­но, час­то поль­зо­вались: там сто­яла про­гулоч­ная трость, прис­ло­нен­ная к сте­не воз­ле две­ри, ко­торую ста­рик ав­то­мати­чес­ки взял, от­кры­вая дверь. Мес­то, где я ока­залась, со­чета­ло в се­бе пред­став­ле­ния о зем­ном рае и ат­мосфе­ру ноч­ных кош­ма­ров.

Зем­ля здесь бы­ла бук­валь­но ус­тла­на ро­зами. Они под­ни­мались по сте­не до­ма, сви­сали с кар­ни­зов, буй­но сте­лились по зем­ле – ро­зовые, алые, кро­ваво–крас­ные, и еще цве­ты та­кого глу­боко­го крас­но­го от­тенка, что они ка­зались поч­ти чер­ны­ми. Прог­ре­тый сол­нцем воз­дух ка­зал­ся тя­желым от их при­тор­но­го аро­мата и был на­пол­нен жуж­жа­ни­ем пчел, как буд­то пь­яных от нек­та­ра.

– Ка­кой прок от этих ны­неш­них роз без за­паха, – про­воз­гла­сил мис­тер Мак–Л арен. – В мо­ем са­ду рас­тут толь­ко ста­рин­ные, чу­дес­но пах­ну­щие сор­та. – Он при­дир­чи­во пог­ля­дел вок­руг се­бя. – Хо­тя, ко­неч­но, о сор­тах го­ворить не при­ходит­ся. Сей­час мож­но го­ворить уж о пол­ном оди­чании. – Он вздох­нул. – У нас всег­да был пол­ный штат са­дов­ни­ков, но те­перь так труд­но най­ти лю­дей, ко­торые в этом раз­би­ра­ют­ся. И это при та­ких на­логах и та­кой вы­сокой пла­те им… Нет, я ко­неч­но, не бед­ный че­ловек, вы не по­думай­те, до­рогая моя. Но те­перь так труд­но за всем ус­ле­дить.

Я про­бор­мо­тала что–то о том, как это прек­расно – или как это бы­ло прек­расно – или как это бы­ло бы прек­расно, – соз­на­вая, что в мо­их сло­вах нем­но­го смыс­ла, и соз­на­вая к то­му же, что он оза­бочен боль­ше тем, что ска­жет и как ска­жет он сам, чем тем, что от­ве­чу я. Этим он не от­ли­чал­ся от ос­таль­ных чле­нов сво­ей семьи.

– Вре­мя по­доб­ных до­мов прош­ло; я ду­маю, это так. Но я слиш­ком стар, что­бы ме­нять свои при­выч­ки.

Сок­ру­шен­но ка­чая го­ловой, он по­вел ме­ня по уз­кой тро­пин­ке, пе­ресе­кав­шей ро­зовый са­дик. По­ка мы шли по ней, я, ста­ра­ясь при этом не заж­му­ривать гла­за, мо­лилась всем мес­тным свя­тым или бо­жес­твам, в чьи вла­дения мы по­пали, – о том, что­бы пче­лам не приш­ло в го­лову отор­вать­ся от уго­щения. Я по­чувс­тво­вала об­легче­ние, толь­ко ког­да мы выш­ли на лу­жай­ку, где цве­ты рос­ли уже как по­лага­ет­ся, на от­ве­ден­ных для это­го клум­бах. Это был при­ят­ный вид – раз­росша­яся тра­ва и пуч­ки цве­тов, – кра­сивый нем­но­го ди­кой кра­сотой, но да­леко не та­кой бе­зум­ной, как в ро­зовом са­ду.

– Весь ужас в том, что мы те­перь за­висим от нек­ва­лифи­циро­ван­ных ра­бочих из де­рев­ни, а те, кто дей­стви­тель­но мо­жет и хо­чет ра­ботать, пред­по­чита­ют на­нимать­ся к дач­ни­кам. Вы ска­жете, они не обя­заны пом­нить всех пре­дыду­щих сто­летий… да, но прош­лое уми­ра­ет труд­но. – Он про­вел тростью по зем­ле. – Здесь вез­де бы­ли са­ды, и хо­тя те­перь то, что ос­та­лось, вряд ли мо­жет быть так наз­ва­но, мы про­дол­жа­ем так го­ворить – мо­жет быть, прос­то для то­го, что­бы от­ли­чить этим мес­та от ле­са. Боль­шая часть тер­ри­тории всег­да ос­та­валась ле­сом, – он ука­зал тростью на тем­ную мас­су де­ревь­ев, под­ни­мав­шу­юся (зло­веще, по­дума­лось мне) у са­мого го­ризон­та. – А мно­гие очи­щен­ные учас­тки сно­ва ста­ли ле­сом мно­го лет на­зад.

Я вспом­ни­ла, как Эрик го­ворил о том, что его дед меч­та­ет, что­бы эти мес­та ос­та­лись «на­веч­но ди­кими». Те­перь, при днев­ном све­те, мне ста­ло яс­но, что сло­во «ди­кий» мо­жет иметь раз­личные зна­чения в при­мене­нии к этим мес­там.

Мис­тер Мак–Ла­рен глу­боко пог­ру­зил­ся в свои мыс­ли. Я веж­ли­во каш­ля­нула и спро­сила:

– А в ва­ших вла­дени­ях еще кто–ни­будь жи­вет? Я пом­ню, вы го­вори­ли, что дру­гие вет­ви ва­шей семьи по­сели­лись поб­ли­зос­ти, и ме­ня это уди­вило…

– Да, – от­ве­тил он, – все так, здесь ког­да–то бы­ло мно­го на­роду. Но они все уш­ли.

Я не по­няла, что он хо­тел ска­зать: что лю­ди по­кину­ли эти мес­та или что они все умер­ли. И о ком он во­об­ще го­ворил – о бе­лых или об ин­дей­цах.

– Вы, ра­зуме­ет­ся, мо­жете хо­дить здесь, где хо­тите. Но я все же не со­вето­вал бы вам од­ной бро­дить по ле­су.

Преж­де чем я ус­пе­ла за­верить его, что я и так ни за что на све­те не пош­ла бы ту­да од­на, он про­дол­жил:

– Здесь ник­то ни­ког­да не пы­тал­ся рас­чистить под­ле­сок, и в этих за­рос­лях вы не толь­ко изор­ве­те ва­ше платье, но и вый­де­те от­ту­да вся ис­ца­рапан­ная. И хо­тя по–нас­то­яще­му по­терять­ся там нель­зя, вы мо­жете ча­сами кру­жить и кру­жить по ле­су, не зная, как из не­го вый­ти. Мисс Мон­тейс, ва­ша пред­шес­твен­ни­ца, про­вела там очень неп­ри­ят­ный ве­чер, со­вер­шенно ис­порти­ла свою одеж­ду и до смер­ти бы­ла на­пуга­на чем–то, что она при­няла за мед­ве­дя. – Он улыб­нулся. – Ди­тя мое, все ва­ши чувс­тва на­писа­ны у вас на ли­це. По­верь­те мне, по­вода для тре­воги нет. Да, здесь во­дят­ся бу­рые мед­ве­ди. Но они со­вер­шенно бе­зобид­ны, ес­ли их не раз­драз­нить.

– Я не со­бира­юсь их драз­нить! – го­рячо за­вери­ла я. – Ско­рее я пред­почла бы с ни­ми во­об­ще не встре­чать­ся.

– К до­му они ни­ког­да не под­хо­дят близ­ко. По прав­де го­воря, в пос­ледние го­ды в этой час­ти ле­са их поч­ти не ви­дели. – По­мол­чав, он лу­каво до­бавил: – Бер­тран счи­тал, что мисс Мон­тейс на са­мом де­ле ви­дела скун­са и при­няла его за мед­ве­дя – или прос­то нам ска­зала, что был мед­ведь, – что­бы не ро­нять се­бя в на­ших гла­зах. Но скунс – это же прос­то смеш­но. Я все–та­ки не ду­маю, что ка­кой–то скунс до­вел ее тог­да до та­кого ис­те­ричес­ко­го ужа­са… – Он пог­ля­дел на ме­ня. – Ска­жите, я не очень вас пу­гаю? Вы ка­жетесь та­кой спо­кой­ной, с ва­ми от­ды­ха­ешь ду­шой пос­ле мо­их родс­твен­ни­ков. Я ду­маю, вас все в них за­бав­ля­ет.

Нич­то на све­те не за­бав­ля­ло ме­ня мень­ше. Воз­можно, Мар­га­рет и все про­чие го­рят же­лани­ем за­пугать ме­ня. А мис­тер Мак–Ла­рен, оче­вид­но, хо­чет, что­бы я ос­та­лась здесь, ина­че за­чем ему бы­ло пред­ла­гать мне ра­боту? Бо­лее то­го, при све­те дня не­лепость всех этих приз­ра­ков и ко­вар­ных убийц, пу­гав­ших ме­ня ночью, бы­ла оче­вид­на. Но мед­ве­ди бы­ли нас­то­ящие. Мое во­об­ра­жение по­нес­лось скач­ка­ми. Мо­жет быть, то жи­вот­ное, ко­торое я ви­дела прош­лой ночью, – вов­се не бро­дячая ко­рова, а ка­кой–ни­будь ди­кий зверь? Я ста­ралась вспом­нить, ка­ких ро­гатых зве­рей под­хо­дяще­го раз­ме­ра мож­но встре­тить в ле­су. Но ни­чего, кро­ме яков, мне в го­лову не приш­ло, а да­же при мо­их убо­гих поз­на­ни­ях в зо­оло­гии я зна­ла, что яки в ле­сах Но­вой Ан­глии не во­дят­ся.

И все–та­ки, ма­ло то­го что здесь ди­кие лю­ди, так еще и ди­кие зве­ри. Это уж слиш­ком. Как толь­ко пред­ста­вит­ся воз­можность, у­еду от­сю­да в де­рев­ню. От­ту­да мож­но поз­во­нить друзь­ям в Нью–Й­орк и уз­нать, кто мо­жет при­ютить ме­ня на нес­коль­ко дней или не­дель, – по­ка я бу­ду ис­кать ра­боту. А ес­ли та­кая воз­можность не пред­ста­вит­ся са­ма по се­бе – ну что ж, на­до бу­дет сде­лать так, что­бы пред­ста­вилась.

– Вы, ко­неч­но, спро­сите, – про­дол­жал мис­тер Мак–Ла­рен, по­ка мы спус­ка­лись по из­ви­лис­той тро­пин­ке, усы­пан­ной щеб­нем, раз­ле­тав­шимся от ша­гов, над ко­торой на­виса­ли за­дев­шие нас вет­ки, – что мисс Мон­тейс де­лала ночью в ле­су. Мне это, приз­на­юсь, то­же бы­ло ин­те­рес­но, хо­тя я и не хо­тел до­бав­лять ей но­вых вол­не­ний, ус­тра­ивая ей доп­рос с прис­трас­ти­ем. Мар­га­рет за­веря­ла всех, что она выш­ла, что­бы встре­тит­ся с не­ким… гм–м… по­сети­телем…

Я вов­ре­мя удер­жа­лась, что­бы не ска­зать, что это со­вер­шенно в ду­хе Мар­га­рет.

– Од­на­ко ес­ли юная ле­ди за­ин­те­ресо­валась кем–то из мес­тных, – хо­тя ума не при­ложу, кто бы это мог быть, – я не по­нимаю, по­чему нель­зя бы­ло приг­ла­сить его в дом. Ес­ли толь­ко он не был сов­сем уж неп­ри­лич­ным…

Это нес­коль­ко за­дело ме­ня.

– Вы хо­тите ска­зать – на­поло­вину ин­де­ец или что–то в этом ро­де?

– До­рогая моя, ко­неч­но же нет. Я по­лагаю, здесь у каж­до­го есть при­месь ин­дей­ской кро­ви. Ког­да я го­ворю, что он мог быть неп­ри­лич­ным, я имею в ви­ду, из–за… прош­лых со­бытий. Ко­роче, я имел в ви­ду Фрэн­ка Кал­ха­уна.

Его ли­цо пок­расне­ло. Он чувс­тво­вал се­бя не­лов­ко. Оче­вид­но, что раз­го­воры на по­доб­ные те­мы не дос­тавля­ли ему осо­бой ра­дос­ти. И все же он счи­тал сво­им дол­гом объ­яс­нить­ся.

– Я уже ска­зал, что он не поль­зу­ет­ся хо­рошей ре­пута­ци­ей в этом от­но­шении. Бо­лее то­го, с тех са­мых пор, как он же­нил­ся на бед­ной Джойс, он про­яв­ля­ет не­уем­ное лю­бопытс­тво во всем, что ка­са­ет­ся на­шего до­ма. Ко­неч­но, мно­го бол­та­ют по­пус­ту, и все же…

Он яв­но со­бирал­ся со­об­щить мне, что обыч­но ды­ма без ог­ня не бы­ва­ет и что за этим что–ни­будь да кро­ет­ся, но я ре­шила по­мочь ему и рас­ска­зала, ка­кое неп­ри­ят­ное впе­чат­ле­ние про­из­вел на ме­ня мис­тер Кал­ха­ун, и объ­яс­ни­ла, что не со­бира­юсь под­держи­вать с ним зна­комс­тво.

– Пре­вос­ходно, пре­вос­ходно. Так вы бу­дете дер­жать­ся от не­го по­даль­ше? – и пос­пешно до­бавил: – Вы не­доволь­ны. Но, прос­ти­те мою на­вяз­чи­вость, я чувс­твую се­бя от­ветс­твен­ным за вас, как буд­то я in loco parenti[6] по от­но­шению к вам. Вы зна­ете, я дей­стви­тель­но на­чинаю чувс­тво­вать… но по­ка ра­но го­ворить об этом. Но все–та­ки я дол­жен пре­дуп­реждать вас о по­доб­ных ве­щах. Я уве­рен, ваш отец пос­ту­пил бы точ­но так же на мо­ем мес­те.

Я пред­ста­вила се­бе сво­его па­пу, оде­того в «нас­то­ящий свин­гер», и пос­та­ралась не рас­сме­ять­ся. Но на мис­те­ра Мак–Ла­рена я уже не сер­ди­лась. В кон­це кон­цов, ста­рик пос­ту­пил пра­виль­но. Прос­то он, по его собс­твен­но­му вы­раже­нию, жи­вет в дру­гой эпо­хе.

Он раз­дви­нул тростью неп­ро­ходи­мый кус­тарник, и мы ока­зались у са­мого края озе­ра. Его го­лубые вол­ны не­объ­ят­но прос­ти­рались пе­ред на­ми, очень за­ман­чи­вые в све­те поз­дне­го ут­ра. На ка­кой–то мо­мент я со­вер­шенно по­забы­ла, что со­бира­лась от­сю­да у­ехать при пер­вой же воз­можнос­ти.

– Как здесь кра­сиво! Хо­рошо, что я при­вез­ла сю­да ку­паль­ный кос­тюм – мне прос­то не тер­пится влезть в во­ду. – Я с на­деж­дой взгля­нула на не­го. – Мо­жет быть, вы от­пусти­те ме­ня не­надол­го се­год­ня пос­ле по­луд­ня? – И мо­жет быть, до­бави­ла я про се­бя, я смо­гу уго­ворить Бер­тра­на и Эри­ка – или од­но­го Бер­тра­на – от­пра­вить­ся со мной ку­пать­ся.

Мои сло­ва как буд­то обож­гли ста­рика – толь­ко так мож­но опи­сать его ре­ак­цию.

– Нет! – поч­ти зак­ри­чал он, вце­пив­шись мне в пле­чо с не­ожи­дан­ной для не­го си­лой. – Об этом да­же не ду­май­те!

Я рас­те­рян­но смот­ре­ла на не­го. Ли­цо его бы­ло блед­но из­вес­тко­вой блед­ностью, ру­ка, дер­жавшая пал­ку, за­мет­но дро­жала.

– Что с ва­ми, мис­тер Мак–Ла­рен? Мо­жет, нам луч­ше вер­нуть­ся в дом?

– Нет–нет, не нуж­но, – он уб­рал ру­ку с мо­его пле­ча и про­вел ла­донью по лбу. – Из­ви­ните, ди­тя мое, – про­дол­жил он уже бо­лее спо­кой­но. – Я не хо­тел на­пугать вас. Со мной все в по­ряд­ке. Прос­то ник­то и не по­мыш­ля­ет о том, что­бы ку­пать­ся здесь, – так дав­но, что вы зас­та­ли ме­ня врас­плох. Обе­щай­те мне, что вы ни­ког­да не сде­ла­ете ни­чего по­доб­но­го.

– Ко­неч­но, ес­ли вы так хо­тите. – Но я все же нем­но­го со­жале­ла, от­ка­зыва­ясь от то­го, что бы­ло здесь, ка­жет­ся, единс­твен­ным раз­вле­чени­ем – ес­ли, ко­неч­но, не счи­тать пик­ни­ков в ле­сах, ки­шащих мед­ве­дями и пче­лами. Мне вспом­ни­лось, что Эрик как–то го­ворил о том, что здесь не поль­зу­ют­ся лод­ка­ми. Но, уве­рен­ная, что боль­ше мне здесь не бы­вать, я не об­ра­тила тог­да на это вни­мания. – А что, озе­ро не­безо­пас­но?

– Не­безо­пас­но! – пов­то­рил ста­рик. – Оно очень опас­но. Здесь про­изош­ло столь­ко нес­час­тных слу­ча­ев! Пос­ле пос­ледне­го нес­частья я прос­то зап­ре­тил пла­вать на лод­ках или ку­пать­ся в этой час­ти озе­ра. Там ус­та­нов­ле­ны спе­ци­аль­ные зна­ки, пре­дуп­режда­ющие об этом, но их пос­то­ян­но сно­сит вет­ром, или они об­ле­за­ют от дож­дя.

Я по­няла так, что кто–то из его родс­твен­ни­ков уто­нул в этом озе­ре, и по­это­му не ста­ла его ни о чем боль­ше расс­пра­шивать. Но мне по­дума­лось, что до­воль­но–та­ки не­лепо зап­ре­щать под­хо­дить к озе­ру из–за про­ис­шедшей тра­гедии. Это все рав­но как ес­ли бы все родс­твен­ни­ки по­пав­ше­го в ав­то­катас­тро­фу ре­шили от­ка­зать­ся от во­дитель­ских прав.

Гла­ва 11 
[]

Пос­коль­ку мис­тер Мак–Ла­рен по–преж­не­му ка­зал­ся нем­но­го блед­ным, я сно­ва спро­сила, не луч­ше ли нам вер­нуть­ся до­мой: пос­мотреть все ос­таль­ное мож­но и еще ког­да–ни­будь. Но он толь­ко от­ри­цатель­но по­качал го­ловой.

– Го­ворю же вам, здесь есть кое–что, что я очень хо­чу вам по­казать.

Чес­тно го­воря, я сов­сем не сго­рала от лю­бопытс­тва. Но мне по­каза­лось, что про­ще все­го не спо­рить с ним: он мог сно­ва впасть в бес­по­кой­ство. Итак, он по­вел ме­ня по дру­гой тро­пин­ке, за­рос­шей еще силь­нее, чем пер­вая, так что за­рос­ли кус­тарни­ка под­ни­мались над мо­ей го­ловой. Вет­ки пе­реп­ле­тались так гус­то, что мы все вре­мя бы­ли в те­ни, и я за­мети­ла ка­мен­ное со­ору­жение, до­воль­но вет­хое на вид, толь­ко тог­да, ког­да мы вплот­ную по­дош­ли к не­му.

Со­ору­жение это бы­ло, нас­коль­ко я мо­гу су­дить, фу­тов двад­ца­ти пя­ти – трид­ца­ти в ди­амет­ре и при­мер­на та­кой же вы­шины. Ес­ли бы оно бы­ло хо­тя бы нем­но­го по­выше, наз­ва­ние «баш­ня» дей­стви­тель­но по­дош­ло бы ему. Но я все рав­но по­няла, что Фрэнк Кал­ха­ун го­ворил имен­но о нем.

Мис­тер Мак–Ла­рен гор­до ука­зал на не­го тростью.

– Ну, что вы ска­жете об этом?

На мой взгляд, боль­ше все­го это со­ору­жение на­поми­нало – фор­мой по край­ней ме­ре – сва­деб­ный торт. Но ед­ва ли я мог­ла это ска­зать.

– Это, на­вер­ное, сту­дия Эри­ка.

Мис­тер Мак–Ла­рен очень расс­тро­ил­ся.

– Он дей­стви­тель­но ус­тро­ил здесь сту­дию, и я не на­хожу, что от это­го мо­жет быть ка­кой–то вред. Это зда­ние ис­поль­зо­валось всег­да – с тех пор, как оно тут сто­ит, – для са­мых раз­личных це­лей. Но вы же не ска­жете, я уве­рен, что оно пред­назна­чалось для сту­дии.

– Нет, ко­неч­но, это же оче­вид­но: ок­на слиш­ком ма­лы. – На са­мом де­ле эти ок­на по­ходи­ли ско­рее на про­рези и бы­ли бы умес­тнее для ук­реплен­но­го фор­та. – Мы мо­жем вой­ти внутрь?

Не до­жида­ясь от­ве­та, я по­дош­ла и тол­кну­ла дверь, ко­торая бы­ла го­раз­до но­вее, чем са­мо со­ору­жение. Но дверь бы­ла за­пер­та. За­мок, как я за­мети­ла, был уж сов­сем но­вый.

– Я бо­юсь, что Эрик…

В этот мо­мент дверь рас­пахну­лась, и на по­роге по­явил­ся Эрик собс­твен­ной пер­со­ной. На нем бы­ла уде­лан­ная раз­ноцвет­ны­ми пят­на­ми крас­ки ру­баш­ка и шор­ты, чер­ные во­лосы бы­ли соб­ра­ны в ко­су. Вид у не­го был прос­то разъ­ярен­ный.

– Ме­ня ког­да–ни­будь ос­та­вят здесь в по­кое? – на­чал он. Но, уви­дев, кто его по­сети­тели, он нем­но­го ус­по­ко­ил­ся. – А, я ду­мал, что это опять Мар­га­рет. Она пос­то­ян­но вер­тится поб­ли­зос­ти и все что–то вы­нюхи­ва­ет.

– Я го­ворил уже с ней об этом – и не толь­ко об этом, обо всем, – не­уве­рен­но ска­зал мис­тер Мак–Ла­рен. – И я ду­маю, что здесь все ула­жено, ты мо­жешь боль­ше не бес­по­ко­ить­ся.

– За­чем ты во­об­ще ее сю­да приг­ла­сил!..

Его дед мно­гоз­на­читель­но кив­нул в мою сто­рону. Эрик вздох­нул и пос­лушно сме­нил те­му раз­го­вора.

– Я ви­жу, ты про­водишь для Эми­ли об­зорное тур­не по ок­ру­ге. И те­перь вы на­тол­кну­лись на piece de resistance[7]. – Он до­воль­но нас­мешли­во мах­нул ру­кой в сто­рону зда­ния. – На­де­юсь, вы дос­та­точ­но пот­ря­сены.

– Это… очень ми­ло. На­вер­ное, это так ин­те­рес­но – жить в та­ком до­ме.

– Как вы ду­ма­ете, мисс Эми­ли, сколь­ко ему лет? – спро­сил ста­рик.

– Выг­ля­дит очень ста­рым. Оно пос­тро­ено… дол­жно быть, еще до Ре­волю­ции. – Я ог­ля­дела его сно­ва, на этот раз с боль­шим ува­жени­ем.

– Дей­стви­тель­но так, – сог­ла­сил­ся мис­тер Мак–Ла­рен. – На са­мом де­ле за­дол­го до Ре­волю­ции.

Эрик на­чал гри­мас­ни­чать за спи­ной сво­его де­да, и я по­няла, что ме­ня при­вели сю­да, что­бы по­ведать од­но из мес­тных пре­даний, свя­зан­ное ка­ким–то об­ра­зом с те­оре­тичес­ки­ми пос­тро­ени­ями ста­рика. Ну что же, оче­вид­но, мне пла­тят и за то, что­бы я все это выс­лу­шива­ла.

Я пос­та­ралась, что­бы мой го­лос зву­чал как мож­но во­оду­шев­леннее:

– Это же толь­ко пред­ста­вить – оно прос­то­яло тут все эти сот­ни лет. Оно бы­ло пос­тро­ено ко­лонис­та­ми? Или ин­дей­ца­ми? Хо­тя, ка­жет­ся, ин­дей­цы не стро­или ка­мен­ных зда­ний.

– Не стро­или. По край­ней ме­ре в этих мес­тах. Это пос­тро­или бе­лые – за че­тырес­та лет до то­го, как в Аме­рику прип­лыл Ко­лумб.

Он сде­лал те­ат­раль­ную па­узу.

На это, не по­думав хо­рошень­ко, я вы­пали­ла:

– А, вы го­вори­те о ви­кин­гах! Как та баш­ня – на ос­тро­ве Ро­од? Но ведь боль­шинс­тво спе­ци­алис­тов счи­та­ют, что это прос­то мель­ни­ца, пос­тро­ен­ная в на­чале ко­лони­зации? – И толь­ко вы­дав все это, я за­мети­ла, что Эрик де­ла­ет мне от­ча­ян­ные жес­ты.

– Ни­чего по­доб­но­го! – взор­вался мис­тер Мак–Ла­рен. – Ка­кое–то вре­мя она ис­поль­зо­валась как мель­ни­ца, это прав­да, но яс­но же, что пер­во­началь­но она пред­назна­чалась не для это­го… – И, при­зывая на по­мощь здра­вый смысл и ука­зывая на оче­вид­ность фак­тов, он стал разъ­яс­нять, – по­чему баш­ня ос­тро­ва Ро­од не мог­ла быть за­дума­на как мель­ни­ца. Но я так и не по­няла, по­чему он счи­та­ет, что ее пос­тро­или ви­кин­ги или кто–то еще, а не ко­лонис­ты. – И ес­ли ви­кин­ги смог­ли дос­тичь ос­тро­ва Ро­од, – за­кон­чил он, – то я не ви­жу при­чин, по­чему бы они не мог­ли доб­рать­ся сю­да.

– Ра­зуме­ет­ся! – с го­тов­ностью сог­ла­силась я, не же­лая ему про­тиво­речить. – Я хо­чу ска­зать, что я и прав­да не ви­жу, что мог­ло бы им по­мешать. По–мо­ему, я где–то слы­шала, что они до­ходи­ли да­же до Мин­не­соты… или те бы­ли из У­эль­са?

Мис­тер Мак–Ла­рен не ми­гая смот­рел на ме­ня. Я по­пыта­лась объ­яс­нить:

– Я слы­шала, что вал­лий­цы бы­вали здесь до Ко­лум­ба.

По­ложе­ние бы­ло не из при­ят­ных, а тут еще Эрик вклю­чил­ся в раз­го­вор:

– Ага, по–мо­ему, в сред­ние ве­ка су­щес­тво­вало прос­то ре­гуляр­ное со­об­ще­ние меж­ду Ста­рым и Но­вым Све­том.

Его дед ни­как не от­ре­аги­ровал на это.

– Мне жаль, мисс Эми­ли, что вы не по­нима­ете ис­тинно­го зна­чения это­го… па­мят­ни­ка. Я так на это на­де­ял­ся. – Его го­лос заз­ву­чал нас­той­чи­во. – В мо­ей биб­ли­оте­ке есть не­кото­рая ли­тера­тура по это­му воп­ро­су, и я хо­чу, что­бы вы ее пос­мотре­ли. Мо­жет быть, это по­может из­ме­нить… ва­ше от­но­шение.

– Мое от­но­шение и так очень хо­рошее, – зап­ро­тес­то­вала я. – Я прос­то хо­чу ска­зать, что вы в этом по­нима­ете боль­ше мо­его. И ес­ли вы го­вори­те, что сю­да при­ходи­ли ви­кин­ги, я уве­рена, так оно и бы­ло.

Но да­же на мой взгляд эти сло­ва проз­ву­чали очень не­убе­дитель­но. Нуж­но бы­ло быть пол­ным иди­отом, что­бы не по­нять, что я прос­то хо­чу его ус­по­ко­ить. Я ви­дела, что его чувс­тва за­деты и что он ужас­но расс­тро­ен.

Ка­жет­ся, я на­чала по­нимать, по­чему Эрик го­ворил, что его де­ду нуж­на мед­сес­тра. И, мо­жет быть, Бер­тран был не так уж да­лек от ис­ти­ны, за­явив, что ста­рику нуж­на си­дел­ка. Ког­да я за­гово­рила о том, что­бы ис­ку­пать­ся, он вел се­бя как очень боль­ной че­ловек. А те­перь еще ока­зыва­лось, что он так но­сит­ся со сво­ими иде­ями. Хо­тя нет. Со­вер­шенно нор­маль­ные и да­же очень ум­ные лю­ди по­рой изоб­ре­та­ют са­мые не­лепые те­ории.

– Мо­жет быть, Эми­ли хо­чет пос­мотреть баш­ню внут­ри? – пред­ло­жил Эрик, и я с бла­годар­ностью от­ве­тила, что очень хо­чу.

Ста­рик кив­нул.

– Эрик вам здесь все по­кажет, а я тем вре­менем схо­жу в биб­ли­оте­ку и под­бе­ру кни­ги, ко­торые я хо­тел бы, что­бы вы по­чита­ли. Я на­де­юсь, он по­кажет вам, как вер­нуть­ся в дом.

– Я прос­ле­жу, что­бы она доб­ра­лась бла­гопо­луч­но, де­душ­ка. Не вол­нуй­ся об этом.

Мы пош­ли внутрь. Мис­тер Мак–Ла­рен ос­тался сто­ять, гля­дя на свою баш­ню так за­дум­чи­во, слов­но хо­тел ее убе­дить стать скан­ди­нав­ской.

– Ни­чего, что он пой­дет один? – спро­сила я, ког­да дверь зак­ры­лась.

– Нет, все в по­ряд­ке, он все вре­мя гу­ля­ет в оди­ночес­тве. У не­го прек­расное здо­ровье для его лет. Прос­то вы его расс­тро­или, не про­явив го­ряче­го вос­хи­щения по по­воду его ос­тро­ум­ной те­ории. Он рас­счи­тывал на вас, как на ан­ге­ла не­бес­но­го. – Эрик ух­мыль­нул­ся. – Но те­перь по край­ней ме­ре я боль­ше не сом­не­ва­юсь в ва­шей чес­тнос­ти. Ес­ли бы вы дей­стви­тель­но при­еха­ли сю­да, что­бы обой­ти ста­рика, вы бы не упус­ти­ли из ви­ду те­му «Здесь бы­ли ви­кин­ги!!!» – Он по­мол­чал и пе­чаль­но до­бавил: – Бед­ный ста­рик. С тех са­мых пор, как он ус­лы­шал о кар­те Вин­ланда и обо всем, что с ней свя­зано, ему от­ча­ян­но за­хоте­лось, что­бы это бы­ло пос­тро­ено ви­кин­га­ми. Он дей­стви­тель­но ув­ле­ка­ет­ся ис­то­ри­ей, и его, в об­щем, ува­жа­ют как ав­то­ра не­кото­рых ра­бот. Но и толь­ко. Его те­ории ни на чем не ос­но­ваны. Он да­же как–то при­тащил сю­да ко­го–то из уче­ных – что­бы они на это взгля­нули. Они, ко­неч­но, бы­ли очень доб­ры, но не мог­ли же они со всем сог­ла­сить­ся.

– А его не ус­тра­ива­ет, ес­ли это ока­залось бы пос­трой­кой ко­лони­аль­ных вре­мен?

Эрик по­качал го­ловой.

– Ко­лони­аль­ных пос­тро­ек в этих мес­тах – пруд пру­ди.

– Баш­ня ка­жет­ся по–нас­то­яще­му ста­рой…

Я с лю­бопытс­твом ог­ля­делась. Круг­лое по­меще­ние, где мы сто­яли, по–ви­димо­му, ча­ще ис­поль­зо­валось под склад, чем под мас­тер­скую ху­дож­ни­ка. В по­лум­ра­ке мне да­же по­каза­лось, что я ощу­щаю аро­мат сто­летий, ис­хо­дящий от гру­бо уло­жен­ных стен из ед­ва об­те­сан­ных кам­ней.

– Очень ста­рая, – пов­то­рила я, по­ежи­ва­ясь. И, по­жалуй, к то­му же, хо­тя я это­го и не ска­зала вслух, жут­ко­ватая. Ста­нови­лось яс­но, от­ку­да взя­лась ис­то­рия о Приз­ра­ке. Та­кому мес­течку прос­то не­об­хо­димо свое при­виде­ние.

– Я по­лагаю, что она так же ста­ра, как и все здесь кру­гом, – сог­ла­сил­ся Эрик. – Очень воз­можно, что она по­яви­лась здесь рань­ше при­хода бе­лых. По край­ней ме­ре пер­вый из Мак–Ла­ренов, при­быв­ший сю­да, упо­минал о ней в сво­их пись­мах до­мой. Это бы­ло в са­мом на­чале сем­надца­того ве­ка, ког­да ему приш­лось по­кинуть Шот­ландию – нас­коль­ко я по­нимаю, там бы­ли ка­кие–то проб­ле­мы с за­коном. Мое лич­ное мне­ние: это пос­тро­или ин­дей­цы. Пер­вый из Мак–Ла­ренов взял в же­ны ин­дей­скую де­вуш­ку, как вы уже слы­шали.

Я ед­ва удер­жа­лась, что­бы не ска­зать, что у ме­ня сло­жилось пред­став­ле­ние, что эта ин­дей­ская де­вуш­ка бы­ла «под­ру­гой», а не же­ной пер­во­го Мак–Ла­рена. Ме­ня нес­коль­ко уди­вило, что Эрик приз­на­ет эту связь за­кон­ной. Мне, ко­неч­но, из­вес­тно, что мно­гие весь­ма ува­жа­емые и ста­рин­ные фа­милии в этой стра­не име­ют при­месь ин­дей­ской кро­ви… и гор­дятся этим, под­черки­вая, что это от­но­сит­ся к прош­ло­му. Но я не пред­по­лага­ла, что с Мак–Ла­рена­ми де­ло об­сто­ит так же. По­чему–то, ког­да ста­рик го­ворил о том, что здесь у всех есть ин­дей­ские при­меси, я ре­шила, что свою семью он ис­клю­ча­ет из по­нятия «все». По­хоже, я бы­ла к не­му нес­пра­вед­ли­ва.

– Это из­вес­тный факт, – про­дол­жал Эрик, – что пер­вый До­нальд Мак–Ла­рен вла­дел по­нача­лу этой зем­лей, ос­но­выва­ясь на пра­вах семьи сво­ей же­ны, хо­тя по­том он по­лучил это пра­во лич­но, уже от ко­роля… за раз­личные ус­лу­ги.

Он не стал рас­простра­нять­ся о том, ка­кого ро­да бы­ли эти ус­лу­ги, но мне по­дума­лось, что ин­дей­цы дру­гого пле­мени, по­том­ки ко­торых жи­вут те­перь в де­рев­не у По­терян­но­го Озе­ра, не прос­то так бы­ли враж­дебны к Мак–Ла­ренам и что, на­вер­ное, не толь­ко вы­соко­мерие пос­ледних, ког­да они поль­зо­вались здесь пра­вами лен­длор­дов, бы­ло при­чиной этой враж­ды. А с дру­гой сто­роны, ес­ли этот пер­вый Мак–Ла­рен мог та­ким об­ра­зом уза­конить свои пра­ва на зем­лю, он, мо­жет быть, и дей­стви­тель­но же­нил­ся на этой де­вуш­ке.

– Эс­па­дон, – про­дол­жал Эрик, – это прос­то приб­ли­зитель­ный пе­ревод име­ни то­го ин­дей­ско­го вож­дя, ко­торо­му зем­ля при­над­ле­жала рань­ше. Оче­вид­но, пер­вые Мак–Ла­рены дей­стви­тель­но сме­шали кровь с ин­дей­ца­ми, но кровь бе­лых все же до­мини­рова­ла, по­тому что в во­сем­надца­том ве­ке бы­ли не очень–то тер­пи­мы к та­ким ве­щам, и для пол­ноправ­ных собс­твен­ни­ков этой зем­ли ин­дей­ская кровь не прос­то бы­ла неп­ри­ем­ле­ма – Мак–Ла­ренам и Эс­па­донам над­ле­жало аб­со­лют­но за­быть о ней.

И все–та­ки, ес­ли пер­вый Мак–Ла­рен или его по­том­ки яв­но не луч­шим об­ра­зом от­но­сились к ин­дей­цам, то по­чему же од­на из вет­вей ро­да про­дол­жа­ла но­сить имя ин­дей­ско­го про­ис­хожде­ния? Как же – ведь его дед го­ворил об этом – Эс­па­донов зва­ли на ан­глий­ском? Блэйд? Это зна­чит «кли­нок» Раз­ве у ин­дей­цев бы­ли ка­кие–то клин­ки – или но­жи – до при­хода бе­лых? Крем­не­вые но­жи, мо­жет быть? Или имя как–то свя­зано с пе­ренос­ным зна­чени­ем сло­ва? Нап­ри­мер, стрел­ка тра­вы. Или копье. Я ре­шила про се­бя неп­ре­мен­но пос­мотреть зна­чение сло­ва espadon во фран­цуз­ском сло­варе, ког­да вер­нусь в дом.

– Я ни­ког­да не слы­шала, что­бы ин­дей­цы здесь стро­или из кам­ня. Вы уве­рены, что это не ко­лони­аль­ная пос­трой­ка?

– Ра­зуме­ет­ся, не уве­рен, – нес­коль­ко раз­дра­жен­но от­ве­тил Эрик. – Я не пре­тен­дую на зва­ние ис­то­рика. Но в Юж­ной Аме­рике ин­дей­цы уме­ли стро­ить из кам­ня. Я не ви­жу при­чин, по­чему это не­воз­можно в Се­вер­ной.

Я по­дави­ла улыб­ку, спро­сив се­бя, соз­на­ет ли он, как силь­но его рас­сужде­ния на­поми­на­ют пос­тро­ения его де­да.

– Мне ка­жет­ся, что в Юж­ной Аме­рике ин­дей­цы соз­да­вали толь­ко пи­рами­даль­ные фор­мы. У них, по–мо­ему, да­же не бы­ло по­нятия кру­га и ни­чего та­кого. Они же да­же ко­леса не зна­ли.

– Ну и что, на­ши ин­дей­цы ока­зались ум­нее – толь­ко и все­го! – от­ре­зал Эрик.

И мы рас­сме­ялись.

– Мне всег­да эти ис­то­рии о ви­кин­гах, прип­лы­вав­ших сю­да буд­то бы еще до Ко­лум­ба, ка­зались ужас­но не­лепы­ми, – ска­зала я. – В кон­це кон­цов, они мог­ли бы ос­та­вить ка­кие–то сле­ды – нас­то­ящие, я имею в ви­ду, а не эти «мо­жет быть». Это бы­ло не так уж и дав­но – в ис­то­ричес­ком мас­шта­бе, я хо­чу ска­зать. Ос­татки ин­дей­ских куль­тур, ко­торые на­ходят, го­раз­до древ­нее. По­хоже, тот, кто выс­ту­па­ет с по­доб­ны­ми ги­поте­зами, име­ет единс­твен­ную цель – под­нять шум вок­руг сво­его име­ни. Не­кото­рые за­ходят еще даль­ше. Нап­ри­мер, кто–то за­явил, что ин­дей­цы на са­мом де­ле – де­сять про­пав­ших ко­лен Из­ра­иля.

– Это­го я ни­ког­да не слы­шал, – Эрик яв­но оце­нил эту идею по дос­то­инс­тву. – И я на­де­юсь, что де­душ­ка не ус­лы­шит ее ни­ког­да. Ес­ли при­дет­ся окон­ча­тель­но рас­стать­ся с меч­той о ви­кин­гах, то он зап­росто мо­жет ре­шить, что это ос­татки хра­ма ца­ря Со­ломо­на.

Я сде­лала по­пыт­ку по­луч­ше рас­смот­реть ком­на­ту, но она бы­ла так заг­ро­мож­де­на вся­ким хла­мом, что я пос­то­ян­но на что–то на­тыка­лась.

– Я ри­сую на­вер­ху, – объ­яс­нил Эрик. – Кры­ша поч­ти пол­ностью об­ва­лилась, так что у ме­ня там и не­бо, и сол­нце, и все про­чие удо­воль­ствия.

Из­бе­гая его взгля­да, я ска­зала:

– Ка­жет­ся, сок­ро­вища дол­жны быть за­рыты где–то в этом са­мом мес­те.

Он ни­чего не от­ве­тил. Бы­ло яс­но, что он не рас­ска­жет об этом ни­чего, ес­ли его не поп­ро­сить. И я поп­ро­сила:

– Рас­ска­жите. Сок­ро­вища – они, прав­да, су­щес­тву­ют? Или – су­щес­тво­вали ког­да–то?

Он усел­ся на ка­кой–то че­модан и за­думал­ся.

– Ска­зать вам прав­ду, я да­же не знаю. В детс­тве я над этим толь­ко сме­ял­ся. Я был уве­рен, что ни­каких сок­ро­вищ нет. Это бы­ла прос­то сказ­ка – та­кое, зна­ете, ис­клю­читель­но се­мей­ное пре­дание. Это то­же ведь сво­его ро­да сок­ро­вище – для ре­бен­ка, по край­ней ме­ре. – Он нах­му­рил бро­ви. – А те­перь… В об­щем, я не уве­рен. Мне бы­ло… я тог­да кон­чал шко­лу, ког­да де­душ­ка на­чал вес­ти эти та­инс­твен­ные раз­го­воры: что, мол, все мы оши­бались нас­чет этих сок­ро­вищ, что, ес­ли бы он за­хотел, он мог бы кое–что рас­ска­зать нам… в об­щем, по­доб­ная че­пуха. Ма­ма го­вори­ла, что прос­то не на­до об­ра­щать на это вни­мания: ста­рики не всег­да от­ли­ча­ют прав­ду от сво­их вы­мыс­лов. А отец… он пы­тал­ся го­ворить то же са­мое, но я ви­дел, что сам он не был твер­до уве­рен, что это толь­ко вы­мысел. И с на­ми все­ми здесь про­ис­хо­дит, по–мо­ему, то же са­мое.

– А ваш дед го­ворил что–ни­будь о том, что пред­став­ля­ют из се­бя эти сок­ро­вища?

Эрик по­качал го­ловой.

– Ни­ког­да. Иног­да, осо­бен­но пос­ле этой ис­то­рии с ви­кин­га­ми, я ду­мал, что он име­ет в ви­ду са­му эту баш­ню. Но она всег­да на ви­ду, а о сок­ро­вищах он го­ворит, как о чем–то скры­том и бес­ценном… В об­щем, он про­дол­жа­ет ут­вер­ждать, что ник­то из на­шей семьи не дос­то­ин их и что он луч­ше пе­редаст все то­му, кто смо­жет дей­стви­тель­но по­нять и оце­нить. Нап­ри­мер, оче­ред­ной сек­ре­тар­ше.

– Это од­на из на­вяз­чи­вых идей Мар­га­рет?

– Это од­но из на­ших здра­вых пред­по­ложе­ний. Или, ес­ли точ­нее, стра­хов. Мо­жет быть, ни­каких сок­ро­вищ вов­се и нет, но ос­та­ют­ся зем­ля, дом, ка­кие–то день­ги, на­конец. Дос­та­точ­но, что­бы ка­кая–ни­будь пред­при­им­чи­вая мо­лодая осо­ба соч­ла вы­год­ным для се­бя ух­ва­тить­ся за это.

Как мож­но быс­трее, что­бы не по­терять са­мо­об­ла­дания, я вы­пали­ла:

– И вы ду­ма­ете, что мисс Хайс мог­ла от­пра­вить­ся сю­да имен­но с этой целью, и что ко­го–то это так на­пуга­ло, что ее уби­ли?

Он ус­та­вил­ся на ме­ня с не­под­дель­ным ужа­сом.

– Да вы что! Ну не го­ворил ли я, что Мар­га­рет прос­то по­меша­на. Это по­хоже на од­ну из ее на­вяз­чи­вых идей. Убий­ство… – Он был воз­му­щен. – Ник­то не впра­ве го­ворить о та­ких ве­щах, не имея дос­та­точ­но вес­ких ос­но­ваний. Я бы поп­ро­сил вас не бол­тать боль­ше об этом с кем по­пало.

– Я мо­гу не бол­тать об этом. Но че­го я не мо­гу, так это не ду­мать. Осо­бен­но ес­ли это про­изош­ло так близ­ко от ва­шего до­ма.

Он по­чесал в за­тыл­ке.

– Я знаю. Вам, на­вер­ное, ка­жет­ся, что вы по­пали прос­то бог зна­ет ку­да.

– Зна­ете, все мыс­ли об ис­то­ри­ях с убий­ства­ми мож­но унич­то­жить од­ним ма­хом, при­чем в са­мом за­роды­ше. Толь­ко ска­жите мне, ког­да вы по­зав­че­ра встре­чали ут­ренний по­езд, вы­ходил от­ту­да кто–ни­будь из ва­ших?

Сна­чала он очень уди­вил­ся, но по­том по­нял и поч­ти раз­ве­селил­ся.

– И ес­ли да, то он–то и есть по­доз­ре­ва­емый но­мер один? Так? – Он от­ки­нул­ся на сво­ем че­мода­не. – Во–пер­вых, из по­ез­да не вы­ходил ник­то, ко­го бы я знал, ес­ли вы мо­жете по­верить мне на сло­во. Во–вто­рых, ес­ли там был кто–то, кто пред­по­чел бы, ска­жем так, ос­тать­ся не­заме­чен­ным, он нав­ряд ли вы­шел бы на По­терян­ном Озе­ре. Он со­шел бы од­ной–дву­мя ос­та­нов­ка­ми рань­ше – или од­ной–дву­мя поз­же. Там по пу­ти есть до­воль­но круп­ные го­род­ки, где мож­но вый­ти, не прив­ле­кая все­об­ще­го вни­мания. И доб­рать­ся даль­ше на ма­шине. Пред­по­ложим, этот кто–то за­ранее ос­та­вил ма­шину на оп­ре­делен­ной стан­ции. А ес­ли он не очень слаб, он мог бы да­же вос­поль­зо­вать­ся ве­лоси­педом. А в–треть­их, я сам мог это сде­лать.

– Я уже ду­мала об этом, – со­об­щи­ла я.

– Бла­года­рю. – Эрик от­ве­сил та­кой низ­кий пок­лон, что ед­ва не сва­лил­ся с че­мода­на.

– Здесь так мно­го ма­шин, что ник­то не за­метил бы от­сутс­твия од­ной из них?

– Луи при­ехал на сво­ей ма­шине. Мар­га­рет то­же, и в до­ме есть еще две – по­мимо той, на ко­торой ез­дил я. И всег­да нес­коль­ких нет на мес­те. Вы же зна­ете, мы не си­дим до­ма це­лыми дня­ми, ва­рясь в собс­твен­ном со­ку, и в ок­ру­ге не­чем за­нять­ся. Де­душ­ка нас­та­ива­ет, что­бы мы со­бира­лись толь­ко за зав­тра­ком и за обе­дом, а ос­таль­ное вре­мя семья про­водит в рас­се­ян­ном сос­то­янии. Так что с это­го кон­ца нам ни­чего не удас­тся вы­яс­нить. – Он нах­му­рил­ся, как буд­то, по­мимо собс­твен­ной во­ли, на­чинал от­но­сить­ся к это­му серь­ез­но. – На са­мом де­ле единс­твен­ный че­ловек, ко­торый мог бы про­лить свет на все, что вы хо­тите знать, – это ста­рый Ро­бертс, про­вод­ник, – вы дол­жны бы­ли за­метить его, ког­да еха­ли сю­да. Он всег­да вер­тится вок­руг хо­рошень­ких де­вушек – очень ха­рак­терная чер­та для мес­тных. Он по этой вет­ке на­чал ез­дить еще до мо­его рож­де­ния. Он зна­ет всех, кто здесь жи­вет пос­то­ян­но. И за­пом­нил бы, ес­ли кто–то из на­шей семьи был в по­ез­де. Ес­ли вас это так ин­те­ресу­ет, са­мое луч­шее, что вы мо­жете сде­лать, – по­гово­рить с ним.

– Я так и пос­туплю, – объ­яви­ла я.

– Вот и хо­рошо. Рас­ска­жете по­том, что вы­яс­ни­ли, – ес­ли толь­ко не ре­шите, что как раз мне–то об этом и не на­до знать. – Он встал и по­тянул­ся. – Ну, с тай­на­ми нем­но­го ра­зоб­ра­лись. Не хо­тите ли те­перь пой­ти и пос­мотреть, где мас­тер тво­рит свои ше­дев­ры?

На­вер­ху от пер­во­началь­ной пос­трой­ки ос­та­лось ма­ло что, ес­ли что–то во­об­ще ос­та­лось. Да­же ка­мен­ные сте­ны бы­ли пок­ры­ты чем–то вро­де шту­катур­ки. Все на­поми­нало об­разцо­вую мас­тер­скую ху­дож­ни­ка. Ком­на­та бы­ла пря­мо­уголь­ной фор­мы, и я уди­вилась, как Эрик смог до­бить­ся та­кой квад­ра­туры кру­га. По­том я за­мети­ла, что вы­ходя­щие за пре­делы ком­на­ты кус­ки кру­га ос­та­лись без кры­ши, и, та­ким об­ра­зом, с каж­дой сто­роны ком­на­ты об­ра­зовал­ся ма­лень­кий по­лук­руглый бал­кончик.

– Вы мо­жете вый­ти и нас­ла­дить­ся ви­дами. А я по­ка пе­ре­оде­нусь во что–ни­будь бо­лее под­хо­дящее для то­го, что­бы соп­ро­вож­дать мо­лодую ле­ди.

Я пос­лушно выш­ла на бли­жай­ший бал­кончик, бро­сив че­рез пле­чо:

– Мне очень неп­ри­ят­но от­ры­вать вас от ра­боты. Уве­рена, что я мог­ла бы доб­рать­ся до до­ма и од­на.

– Мне про­ще пот­ра­тить нес­коль­ко ми­нут и от­вести вас, – отоз­вался Эрик из­нутри, – чем весь день про­чесы­вать ле­са, ког­да вы заб­лу­дитесь.

– Как мисс Мон­тейс?

– Ког­да вы ус­пе­ли нах­ва­тать­ся мес­тных пре­даний в та­ком не­пос­ти­жимом ко­личес­тве? Это вам де­душ­ка рас­ска­зал о том, что с ней слу­чилось?

– За ней пог­нался мед­ведь.

– Да, мне то­же рас­ска­зыва­ли. Я не при­сутс­тво­вал при этом. Я был в Нью–Й­ор­ке – офор­млял один спек­такль, ког­да это про­изош­ло. Ког­да я вер­нулся, ее здесь уже не бы­ло. Мис­сис Гар­ри­сон сна­чала всех уве­ряла, что де­вуш­ка ви­дела Приз­ра­ка, но ведь Приз­рак – ее из­люблен­ная те­ма.

– За­бав­но, она ка­жет­ся та­кой твер­до­лобой для то­го, что­бы ве­рить в по­доб­ные ве­щи.

– О, вы прос­то не пред­став­ля­ете, ка­кими мяг­ки­ми ста­новят­ся эти твер­до­лобые, ког­да речь за­ходит о су­еве­ри­ях.

Тем вре­менем я пы­талась, как мне бы­ло ве­лено, нас­лаждать­ся ви­дом, но сна­чала не мог­ла раз­гля­деть ни­чего, кро­ме вер­ху­шек де­ревь­ев. Од­на­ко ско­ро я об­на­ружи­ла, что ес­ли встать на цы­поч­ки, то бу­дет ви­ден блес­тя­щий ку­сочек озе­ра.

– Как толь­ко ваш де­душ­ка мо­жет зап­ре­щать всем здесь ку­пать­ся!

– При­чин для это­го бо­лее чем дос­та­точ­но. – Го­лос Эри­ка проз­ву­чал где–то сов­сем ря­дом и очень приг­лу­шен­но. Обер­нувшись, я уви­дела, что он сто­ит как раз по­зади ме­ня, на­тяги­вая сви­тер че­рез го­лову. – Прош­ло уже поч­ти де­сять лет с тех пор, как мои ро­дите­ли – и отец, и мать – по­гиб­ли здесь. Их лод­ка пе­ревер­ну­лась.

– Из­ви­ните бо­га ра­ди, – про­бор­мо­тала я.

– Да нет, ус­по­кой­тесь, де­сять лет – это не­малый срок. Я вспом­нил об этом вот по­чему. Мои ро­дите­ли от­лично пла­вали и с лод­кой уме­ли об­ра­щать­ся. И они бы­ли не пер­вые, кто здесь уто­нул. Де­душ­ка ре­шил, что пусть это бу­дут пос­ледние жер­твы, и я с ним здесь це­ликом и пол­ностью сог­ла­сен.

– Я все по­нимаю. – Но я не смог­ла удер­жать­ся и спро­сила: – Но по­чему это озе­ро так опас­но? Оно ка­жет­ся та­ким спо­кой­ным.

– Об этом ни­чего не из­вес­тно. Не­кото­рые – те, кто то­нул, но ко­му уда­лось спас­тись, – го­ворят, что там ка­кое–то под­водное те­чение. Хо­тя я не знаю, бы­ва­ют ли в озе­рах под­водные те­чения. Во­дово­рот, мо­жет быть, или под­вижное дно – это слу­чалось в раз­ных мес­тах.

– Да, од­на­ко. Ви­кин­ги, во­дово­роты, приз­ра­ки, ин­дей­цы, ди­кие зве­ри! Здесь соб­ра­но бук­валь­но все!

– Да. Но ког­да это пов­то­ря­ет­ся изо дня в день, от все­го это­го ста­новит­ся не­выно­симо скуч­но.

– Кста­ти, о зве­рях, – вспом­ни­ла я. – Вче­ра ве­чером я ви­дела, как по ле­су хо­дила ко­рова. Здесь поб­ли­зос­ти есть фер­мы?

– Нет, ни од­ной, – от­ве­тил Эрик. – На мно­го миль вок­руг. Ко­рова не мог­ла заб­рести так да­леко. Вам по­каза­лось.

– Не знаю. Я ви­дела что–то с ро­гами. Кто это мо­жет быть еще?

Улыб­ка ис­чезла с ли­ца Эри­ка.

– Мо­жет быть, лось? – ска­зал он на­конец. – Не очень ве­ро­ят­но, но воз­можно. – Он по­мол­чал. – Вы де­душ­ке об этом не го­вори­ли?

– Нет. А что, на­до бы­ло ска­зать?

– Я вас очень про­шу не го­ворить ни­чего про это. Он тог­да, воз­можно, за­хочет… от­пра­вить­ся на охо­ту, а он уже нес­коль­ко стар для это­го. Я бы поп­ро­сил вас во­об­ще ни­кому об этом не го­ворить.

Гла­ва 12 
[]

Во вре­мя лан­ча Бер­тран был не­обык­но­вен­но вни­мате­лен ко мне, так что я прос­то не зна­ла, ку­да де­вать­ся от сму­щения. Не мо­гу ска­зать, дей­стви­тель­но ли я его ин­те­ресо­вала, или он прос­то за­хотел до­садить сво­им родс­твен­ни­кам. Ес­ли так, то, су­дя по их ли­цам, он в этом весь­ма пре­ус­пел. Ког­да мис­тер Мак–Ла­рен на­конец под­нялся и про­из­нес: – «Не пой­ти ли нам те­перь в биб­ли­оте­ку?» – я вско­чила со сво­его мес­та, как плен­ник, вы­пущен­ный на во­лю.

Од­на­ко Бер­тран по­шел за на­ми и, ког­да его дед скрыл­ся в биб­ли­оте­ке, ос­та­новил ме­ня.

– Я дав­но ищу слу­чая ска­зать вам, что не­веро­ят­но со­жалею о том, как я вел се­бя, ког­да вы впер­вые здесь ока­зались, – быс­тро за­гово­рил он. – Я рад, по­верь­те мне, дей­стви­тель­но рад, что вы вер­ну­лись. И еще я хо­чу ска­зать…

– Мне очень при­ят­но, что вы из­ме­нили ва­ше мне­ние обо мне, – обор­ва­ла я его, – но ес­ли чес­тно…

– Эми­ли, ди­тя мое, – до­нес­ся из–за две­ри го­лос мис­те­ра Мак–Ла­рена. Дверь не бы­ла плот­но зак­ры­та, и я уви­дела, как он ша­рит по сто­ронам, как буд­то слу­чай­но за­сунул ме­ня на ка­кую–то пол­ку и по­забыл ку­да.

Бер­тран сжал мне ру­ку.

– Мы по­том с ва­ми обо всем по­гово­рим… – Его го­лос го­ворил го­раз­до боль­ше, чем, на мой взгляд, сле­дова­ло.

Поч­ти все днев­ные ча­сы я про­вела, чи­тая – вер­нее, пы­та­ясь чи­тать, – те кни­ги и жур­на­лы, ко­торые мис­тер Мак–Ла­рен из­влек для мо­его прос­ве­щения.

– Вы го­раз­до луч­ше смо­жете по­мочь мне в мо­ей ра­боте, ког­да ух­ва­тите са­мую суть, – до­воль­но та­инс­твен­но из­рек он, хо­тя я не ви­дела ни­какой свя­зи меж­ду его ру­кописью и этим чте­ни­ем.

Я уже со­бира­лась от­пра­вить­ся в ка­бинет, но он ос­та­новил ме­ня, ска­зав:

– За­чем вам неп­ре­мен­но си­деть за сто­лом? Са­дитесь здесь, у ог­ня, ус­тра­ивай­тесь по­удоб­нее. Здесь ведь го­раз­до у­ют­нее.

Вряд ли ко­му–ни­будь приш­ло бы в го­лову наз­вать ус­тавлен­ную вы­соки­ми стел­ла­жами биб­ли­оте­ку с ее тем­ны­ми сте­нами у­ют­ной. Но день был не нас­толь­ко жар­кий, что­бы по­сидеть у ог­ня не бы­ло за­ман­чи­во. Од­на­ко мысль о том, что­бы чи­тать здесь под над­зо­ром ста­рика, ме­ня со­вер­шенно не прив­ле­кала. К счастью, ему, оче­вид­но, не боль­ше нра­вилась мысль о том, что­бы дре­мать здесь под мо­им над­зо­ром, и он очень ско­ро ушел под пред­ло­гом «важ­но­го де­ла».

– Ес­ли вам что–ни­будь по­надо­бит­ся, прос­то поз­во­ните, – ска­зал он. В две­рях он в не­реши­тель­нос­ти ос­та­новил­ся, ли­цо у не­го ста­ло сму­щен­ным. Я по­няла, что сей­час мне пред­сто­ит сле­ду­ющая пор­ция «оте­чес­кой» за­боты. – Ес­ли Бер­тран… бу­дет вам до­кучать, – ре­шил­ся он на­конец, – без ко­леба­ний вып­ро­води­те его от­сю­да. – Ин­те­рес­но, ко­го от ко­го он за­щищал: ме­ня от Бер­тра­на или Бер­тра­на от ме­ня.

Я чес­тно пы­талась чи­тать. Но кни­ги бы­ли нас­толь­ко скуч­ны, что я пос­то­ян­но ло­вила се­бя на том, что мыс­ли мои блуж­да­ют где–то да­леко от­сю­да. Из­редка я все же пы­талась зас­та­вить се­бя сос­ре­дото­чить­ся, но это бы­ло все труд­нее и труд­нее. Огонь пос­те­пен­но уга­сал, по­ка на­конец не по­гас вов­се, но в ком­на­те бы­ло уже так теп­ло, что я на­чина­ла кле­вать но­сом. Ес­ли ос­та­вать­ся си­деть здесь, нель­зя не ус­нуть.

Я вста­ла и зас­та­вила се­бя прой­тись по биб­ли­оте­ке, пы­та­ясь прос­нуть­ся. Мо­жет быть, ес­ли нем­но­го про­вет­рить, моя го­лова ста­нет яс­нее. Я пос­мотре­ла из ок­на вниз, на за­рос­ли кус­тарни­ка, и даль­ше, на тем­ные де­ревья, воз­вы­шав­ши­еся, как кре­пос­тные баш­ни.

Что–то прос­ко­чило меж­ду двух кус­тов. Оно бы­ло сов­сем не­боль­шим, и ро­гов на нем не бы­ло. Но я все же не­воль­но от­шатну­лась от стек­ла. По­жалуй, от­кры­вать ок­но не сто­ит.

Я поб­ро­дила еще, рас­смат­ри­вая ко­реш­ки книг на пол­ках. Ни­чего, что бы­ло бы свя­зано с тем, чем за­нима­юсь я. Все кни­ги уже ус­та­рели. Один зас­теклен­ный шкаф был за­перт. Я заг­ля­нула внутрь. Там хра­нились кни­ги, вы­шед­шие дав­ным–дав­но, на за­ре кни­гопе­чата­ния, и, кро­ме то­го, вну­шитель­ное соб­ра­ние ма­нус­крип­тов, пе­реп­ле­тен­ных и без пе­реп­ле­тов. Мо­жет быть, мис­тер Мак–Ла­рен как–ни­будь даст мне взгля­нуть на них. Я уже дол­го сто­яла так, ког­да вспом­ни­ла, что со­бира­лась сде­лать. Нет, нель­зя же ме­нять ре­шение из–за то­го, что Бер­тран ре­шил мной за­ин­те­ресо­вать­ся. Я все рав­но дол­жна по­пытать­ся по­дыс­кать се­бе дру­гое мес­то… хо­тя те­перь и это мес­то, и эта ра­бота не ка­зались мне та­кими уж неп­ри­ем­ле­мыми. По­жалуй, Эрик еще луч­ше сво­его бра­та. Хо­тя это не име­ет зна­чения в дан­ных об­сто­ятель­ствах.

За­метив пол­ку со сло­варя­ми, я хо­тела пос­мотреть сло­во espadon. Ока­залось, что в пе­рево­де с фран­цуз­ско­го оно оз­на­ча­ет дву­руч­ный меч. Дру­гое зна­чение – ры­ба–меч. Ни то, ни дру­гое не по­хоже на пе­ревод, хоть бы и приб­ли­зитель­ный, ин­дей­ско­го име­ни. Ес­ли толь­ко в озе­ре не во­дит­ся ры­ба–меч. Или это сло­во ис­поль­зо­вали по­тому, что для ис­тинно­го зна­чения не бы­ло ан­глий­ско­го или фран­цуз­ско­го эк­ви­вален­та.

А мо­жет быть – и это не ис­клю­чено, – что они прос­то при­ук­ра­сили ка­кое–то ме­нее гор­де­ливо зву­чащее имя. Джойс Кал­ха­ун до за­мужес­тва зва­лась Джойс Фи­шер, вспом­ни­ла я. Это как раз свя­зано с ры­бами. Мо­жет быть, они ког­да–то но­сили то же имя? Ес­ли сло­во ры­ба за­менить на ры­бу–меч, при пе­рево­де на фран­цуз­ский ос­та­нет­ся прос­то меч–эс­па­дон. Зву­чит не в при­мер кра­сивее, чем Пекьё – пря­мой пе­ревод фа­милии Фи­шер, тем бо­лее что в ан­глий­ской транс­крип­ции этот фран­цуз­ский ва­ри­ант вы­зыва­ет це­лый ряд неп­ри­ят­ных ас­со­ци­аций. Но тог­да от­ку­да взя­лись Блэй­ды? Впро­чем, мо­жет, это уже пе­ревод с фран­цуз­ско­го об­ратно на ан­глий­ский.

Я воз­вра­тилась на мес­то и сно­ва по­пыта­лась вчи­тать­ся в кни­гу. Но очень ско­ро об­на­ружи­ла, что вмес­то это­го раз­мышляю о мисс Хайс. И о мисс Мон­тейс. Ес­ли бу­ду в де­рев­не, на­до там по­ис­кать от­ве­ты на мно­гие ин­те­ресу­ющие ме­ня воп­ро­сы. И не толь­ко от Ро­бер­тса, но и от ко­го–ни­будь еще. Толь­ко не от Фрэн­ка Кал­ха­уна, стро­го ска­зала я се­бе.

Каж­дый раз, ког­да из хол­ла сна­ружи до­носил­ся ка­кой–ни­будь шо­рох, я под­ни­мала го­лову, на­де­ясь и в то же вре­мя тре­вожась, что кто–ни­будь зай­дет по­гово­рить со мной. Мне бы­ло скуч­но од­ной, и все же я по­чувс­тво­вала бы се­бя край­не не­лов­ко, ес­ли бы Бер­тран явил­ся сю­да по­бол­тать и мис­тер Мак–Ла­рен зас­тал нас за раз­го­вора­ми. Но я бы­ла бы ра­да, ес­ли б кто–то дру­гой за­шел сю­да. Ин­те­рес­но, нель­зя ли сде­лать так, что­бы Ре­не приш­ла ко мне по­бол­тать о том о сем. Я мог­ла бы рас­ска­зать ей о том, что ме­ня тре­вожит.

И в тот же миг, как ес­ли бы ка­кой–то здеш­ний доб­рый дух ус­лы­шал мое же­лание, дверь биб­ли­оте­ки рас­пахну­лась и по­яви­лась Ре­не собс­твен­ной пер­со­ной. С ней бы­ла гор­ничная, ко­торую я рань­ше не ви­дела, – смуг­лая, то­нень­кая, сов­сем еще де­воч­ка. Фор­менная одеж­да ка­залась слиш­ком боль­шой для нее. Де­воч­ка бук­валь­но сги­балась под тя­жестью под­но­са, ус­тавлен­но­го всем не­об­хо­димым для ча­епи­тия.

– Я не мог­ла ни­кого най­ти, – бод­ро ска­зала Ре­не. Го­лос у нее был нег­ромкий, но он отоз­вался во всех угол­ках ком­на­ты. – Они, как всег­да, раз­бе­жались кто ку­да. Да они и не нас­толь­ко ци­вили­зован­ны, что­бы по­нять, как это не­об­хо­димо – днев­ной чай. Кро­ме дя­дюш­ки – но он, бед­няжка, сей­час спит, как ди­тя, – вы его как сле­ду­ет уто­мили се­год­ня ут­ром, не­хоро­шая вы де­воч­ка. – И она пог­ро­зила мне длин­ным паль­цем с пер­ла­мут­ро­вым ла­ком.

– Но Эрик ска­зал, что это ему не пов­ре­дит…

– Вот я и по­дума­ла: по­чему бы нам не вы­пить чаю вмес­те? Мне ужас­но хо­чет­ся по­сидеть с ва­ми за у­ют­ной бе­седой… Но, мо­жет быть, вы не хо­тите пре­рывать ва­ших за­нятий? Или вам не хо­чет­ся чаю?

Я чес­тно ска­зала ей, что боль­ше все­го на све­те мне хо­телось бы сей­час прер­вать­ся и что чаш­ка чая – это как раз то, что мне нуж­но.

– Не толь­ко чай, но и сэн­дви­чи, – ве­село ска­зала Ре­не, – и еще эти пре­лес­тные пе­чень­ица. – Ее гла­за озор­но блес­ну­ли. – Я умею под­держи­вать хо­рошие от­но­шения с мис­сис Гар­ри­сон. И со всей прис­лу­гой.

Гор­ничная все еще сто­яла, сги­ба­ясь под тя­жестью ог­ромно­го под­но­са. Я гла­зами ука­зала Ре­не на нее.

– Гос­по­ди, да пос­тавь­те же вы его ку­да–ни­будь, на­конец! – зак­ри­чала Ре­не.

Де­вуш­ка в не­реши­тель­нос­ти ис­ка­ла взгля­дом, ку­да бы его пос­та­вить. Я под­ня­лась, уб­ра­ла кни­ги с ма­лень­ко­го сто­лика и по­мог­ла ей пос­та­вить под­нос на не­го. Ре­не сто­яла нах­му­рив­шись. Как толь­ко дверь за гор­ничной зак­ры­лась, Ре­не раз­ра­зилась це­лой ти­радой:

– Эми­ли, до­рогая моя, вы не дол­жны брать на се­бя та­кую ра­боту. На ва­шем мес­те нуж­но быть осо­бен­но ос­то­рож­ной, что­бы ник­то не мог ва­ми по­мыкать. Этой де­вице пла­тят за то, что­бы она но­сила под­но­сы, – как вам пла­тят за то, что­бы вы, – она плав­ным жес­том рук об­ве­ла биб­ли­оте­ку, – де­лали все то, что по­лага­ет­ся де­лать сек­ре­тарю.

– Ей пла­тят не за то, что­бы она над­ры­валась, – воз­ра­зила я, ста­ра­ясь, что­бы это не проз­ву­чало не­веж­ли­во. – К то­му же Мар­га­рет – мис­сис Дюр­хам, я хо­чу ска­зать, – го­вори­ла, что в до­ме не хва­та­ет ра­бочих рук, и по­это­му все, кто здесь жи­вет, дол­жны по­могать по до­му.

Ре­не за­кати­ла гла­за.

– Эта Мар­га­рет… – Она про­из­несла ее имя так, как буд­то оно са­мо по се­бе бы­ло уп­ре­ком. – Ес­ли за до­мом не смот­рят как сле­ду­ет, это не на­ши проб­ле­мы. По край­ней ме­ре я не со­бира­юсь ни мыть, ни под­ме­тать, ни во­об­ще ни­чего. – Она с не­годо­вани­ем встрях­ну­ла от­ли­ва­ющи­ми медью куд­ря­ми. – По­мяни­те мое сло­во, Мар­га­рет все это нуж­но ис­клю­читель­но для то­го, что­бы иметь пред­лог вер­теть­ся вез­де и все вы­нюхи­вать. И, что­бы это скрыть, она хо­чет втя­нуть всех нас. А вас ей прос­то не­бо пос­ла­ло: в ва­шем по­ложе­нии вам бу­дет неп­росто от­ка­зать­ся по­мочь. Но го­ворю вам: вы не толь­ко мо­жете – вы прос­то обя­заны от­ка­зать­ся. Ина­че они ся­дут вам на шею!

Она усе­лась в крес­ло, где я си­дела пе­ред этим, и я взя­ла се­бе один из стуль­ев.

– Но, мисс Эс­па­дон…

– Нет–нет, не на­до ме­ня так на­зывать. Зо­вите ме­ня Ре­не. «Мисс Эс­па­дон» зву­чит так хо­лод­но и офи­ци­аль­но – ни­чего об­ще­го с тем, ка­кая я на са­мом де­ле. Но я вас прер­ва­ла? Не очень–то веж­ли­во с мо­ей сто­роны. Что же вы хо­тели ска­зать? Бу­дете мо­локо? Са­хар?

– Да нет, ни­чего су­щес­твен­но­го. Спа­сибо, мо­лока не нуж­но, од­ну ло­жеч­ку са­хара. Прос­то не по­хоже, что­бы мис­сис Дюр­хам ду­мала, что ме­ня ей пос­ла­ло не­бо. Ско­рее на­обо­рот.

Ре­не рас­сме­ялась.

– Ах, бед­ная Мар­га­рет. Лю­бое хо­рошень­кое ли­чико вы­водит ее из се­бя. Она так на­пуга­на, что дя­дюш­ка мо­жет ос­та­вить свои бес­ценные сок­ро­вища ка­кой–ни­будь из сво­их сек­ре­тарш, да он и гро­зит­ся это сде­лать каж­дый раз, ког­да ему ка­жет­ся, что мы его не­дос­та­точ­но це­ним. Но она, увы, не на­ходит в этом ни­чего смеш­но­го. Она твер­до ве­рит, что сок­ро­вища су­щес­тву­ют.

Она взя­ла пе­ченье и, от­ку­сив ку­сочек не­веро­ят­но бе­лыми зу­бами, про­дол­жа­ла с на­битым ртом:

– Она, Мар­га­рет, – не­ис­пра­вимый ро­ман­тик. Жен­щи­ны с ло­шади­ными ли­цами час­то этим стра­да­ют. А дя­дя так час­то пов­то­ря­ет, что пе­редаст сок­ро­вища то­му, кто его дей­стви­тель­но по­нима­ет… не в при­мер его родс­твен­ничкам, ко­торые сме­ют­ся как над ним, так и над его иде­ями – пусть да­же так ми­ло, как это де­лаю я.

Я взя­ла се­бе сэн­двич.

– А вы в это не ве­рите – в сок­ро­вища, я хо­чу ска­зать? – спро­сила я ее, хо­тя уже зна­ла, ка­ким бу­дет от­вет.

– Да­вай­те рас­суждать ра­зум­но. Ес­ли ка­кие–то сок­ро­вища и бы­ли, их пот­ра­тили не од­ну сот­ню лет на­зад. На­ша семья не слиш­ком бо­гата. Мне ка­жет­ся, эта ис­то­рия с сок­ро­вища­ми мо­жет быть как–то свя­зана с пи­рата­ми тех вре­мен, – уве­рена, се­год­ня ут­ром дя­дюш­ка во­дил вас смот­реть их ста­рин­ные ук­репле­ния. Он всех ту­да во­дит… Да, я знаю, он вам го­ворил, что это пос­тро­или ви­кин­ги и все та­кое, но эта вер­сия по­яви­лась у не­го сов­сем не­дав­но. В ис­то­рии как буд­то есть своя мо­да – как и вез­де.

– Эрик ска­зал, что про ви­кин­гов ваш дя­дя за­гово­рил не­дав­но, – пос­пешно ввер­ну­ла я, не же­лая об­суждать все это во вто­рой раз. – Еще он ска­зал…

– Зна­чит, он дол­жен был вам рас­ска­зать, как мы в детс­тве иг­ра­ли там в пи­ратов. Это же всем из­вес­тно: баш­ню пос­тро­или пи­раты, что­бы обо­ронять­ся от ин­дей­цев. Один из про­фес­со­ров, ко­торые при­ез­жа­ли сю­да па­ру лет на­зад, что­бы пос­ме­ять­ся над дя­дей, ска­зал мне – стро­го кон­фи­ден­ци­аль­но, ко­неч­но, – что это ти­пич­ная пи­рат­ская пос­трой­ка. – Она за­дум­чи­во при­бави­ла: – Я нес­коль­ко раз встре­чала его в го­роде той осенью. Не сов­сем за­нуда – ес­ли при­нять во вни­мание, что он – ти­пич­ный ана­литик. – Она об­лизну­ла шо­колад с паль­цев.

Я по­пыта­лась свя­зать то, что она го­ворит, с тем, что слы­шала рань­ше.

– Но тог­да ку­да же де­вать ин­дей­цев? Ре­не по­кача­ла го­ловой.

– Здесь не бы­ло ни­каких ин­дей­цев. Пред­ки тех, кто те­перь жи­вет в де­рев­не, вы­тес­ни­ли их от­сю­да. На­вер­ное, по­это­му пи­раты и обос­но­вались здесь.

– Зна­чит, пер­вый из Мак–Ла­ренов же­нил­ся на ин­дей­ской де­вуш­ке из дру­гой де­рев­ни?

Ре­не рез­ко вып­ря­милась, ее гла­за вспых­ну­ли.

– Ни на ка­кой ин­дей­ской де­вуш­ке он не же­нил­ся. Эрик нап­лел вам про это, так?.. Он пов­сю­ду бол­та­ет та­кие ве­щи для то­го толь­ко, что­бы вы­вес­ти нас из се­бя. Он, мо­жет быть, да­же ху­же, чем Бер­тран.

Я уди­вилась еще боль­ше.

– Вы хо­тите ска­зать, что пер­вый Мак–Ла­рен же­нил­ся на пи­рат­ской де­вуш­ке?

Ре­не воз­ра­зила не­тер­пе­ливо:

– Вы по­нима­ете са­ми, что это су­щая че­пуха. У пи­ратов не бы­ло жен­щин, что­бы он мог на ней же­нить­ся. Нет, ко­неч­но, жен­щи­ны бы­ли – я прос­то хо­чу ска­зать, что пи­раты обыч­но ос­тавля­ли свои семьи до­ма, ког­да ухо­дили в пла­вание. И ни­ког­да не обос­но­выва­лись здесь – на пол­пу­ти в ни­куда. А что ка­са­ет­ся пер­во­го Мак–Ла­рена – он был же­нат на ми­лой де­вуш­ке из ува­жа­емой фран­цуз­ской семьи из Кве­бека… Ну как, я от­ве­тила на все ва­ши воп­ро­сы?

Я по­чувс­тво­вала, что крас­нею.

– Единс­твен­ное, че­го я не по­нимаю, – за­чем ваш дя­дя все вре­мя го­ворит о сок­ро­вищах, ес­ли он зна­ет, что их нет.

– Сок­ро­вища, сок­ро­вища… все пос­то­ян­но воз­вра­ща­ют­ся к это­му. Он прос­то нем­но­го су­мас­шедший. Или по­мешан­ный. Или, мо­жет быть, прос­то хо­чет по–преж­не­му дер­жать нас в ру­ках – это не так–то прос­то в эпо­ху пол­ной все­доз­во­лен­ности. Он в ду­ше нас­то­ящий ти­ран. – Она взя­ла еще пе­ченье. – Луи го­ворит, что, ког­да он был ре­бен­ком, дя­дя сам вос­при­нимал всю эту ис­то­рию, как сказ­ку, – как и все ос­таль­ные. И толь­ко лет де­сять, ну, мо­жет быть, пят­надцать на­зад он на­чал до­нимать нас этим. Ре­не хи­хик­ну­ла. Хо­рошее нас­тро­ение яв­но воз­вра­тилось к ней.

– Ка­кое–то вре­мя, нас­коль­ко мне из­вес­тно, ког­да у нас бы­ли хо­рошие от­но­шения с Фи­шера­ми, – са­ма я не пом­ню, я бы­ла еще слиш­ком ма­ла, – он гро­зил­ся ос­та­вить все Джойс Кал­ха­ун. Но она по край­ней ме­ре мо­жет пре­тен­до­вать на даль­нее родс­тво с на­ми. У мисс Мон­тейс та­ких пре­тен­зий не мог­ло быть.

– И у мисс Хайс, я по­лагаю, их то­же не бы­ло?

– Мисс Хайс! – Чаш­ка в ру­ках Ре­не звяк­ну­ла о блюд­це. – Она пос­та­вила все на стол. – По­чему вы об этом за­гово­рили? Ка­кие мог­ли быть пре­тен­зии у мисс Хайс? – Гла­за Ре­не су­зились. – Что там вам на­гово­рила Мар­га­рет?

Я пос­та­ралась сде­лать вид, что ме­ня это за­бав­ля­ет.

– По ее мне­нию, кто–то… по­мешал мисс Хайс при­ехать сю­да.

Ре­не раз­ра­зилась ме­лодич­ным сме­хом.

– Ми­лая моя де­воч­ка, я не сом­не­ва­юсь, что вы прек­расно по­нима­ете, как сле­ду­ет от­но­сить­ся к иде­ям Мар­га­рет. Тем бо­лее ес­ли она – я пра­виль­но по­няла вас? – за­яв­ля­ет, что нес­час­тную де­вуш­ку уби­ли толь­ко для то­го, что­бы не дать ей при­ехать сю­да и ох­ра­нить дя­дюш­ку от ее ро­ковых чар. Или пред­по­лага­ет­ся, – Ре­не за­гово­рила глу­боким и тор­жес­твен­ным го­лосом, – что меж­ду нею и на­шим до­мом су­щес­тву­ет ка­кая–то та­инс­твен­ная связь?

– Мар­га­рет ни­чего об этом не го­вори­ла. – Но те­перь, мыс­ленно воз­вра­ща­ясь на­зад, я вспом­ни­ла, что, ког­да я впер­вые ока­залась здесь, у ме­ня сло­жилось впол­не оп­ре­делен­ное впе­чат­ле­ние о том, что про­пав­шая сек­ре­тар­ша имен­но та­инс­твен­ным об­ра­зом свя­зана с кем–то из этой семьи – или по край­ней ме­ре, что все так ду­ма­ют. Это да­вало ог­ромный прос­тор, во­об­ра­жению. Раз­ве встре­тив ме­ня на стан­ции и при­няв за мисс Хайс, Эрик не за­явил, что «точ­но зна­ет, кто я та­кая»? И дру­гие то­же… хо­тя Мар­га­рет де­монс­три­рова­ла это яс­нее всех. – Она толь­ко на­мека­ла не­понят­но на что.

Ре­не кив­ну­ла.

– Мар­га­рет во­об­ще мас­те­рица на­мекать не­понят­но на что. Луч­ше все­го прос­то не об­ра­щать вни­мания на все, что она го­ворит. Ес­ли она ска­жет, что на ули­це идет дождь, я пос­мотрю в окош­ко, преж­де чем ей по­верю.

– Да, я знаю, что это бе­зумие – ду­мать об этом, – ска­зала я, со­вер­шенно не уве­рен­ная в том, что это так. – И все же пос­ле все­го, что здесь про­изош­ло, я бу­ду чувс­тво­вать се­бя го­раз­до спо­кой­нее, ес­ли бу­ду уве­рена, что мисс Хайс ник­то… не уби­рал с до­роги. По край­ней ме­ре ник­то из это­го до­ма.

Я ни­как не мог­ла рас­стать­ся с та­кой вол­ну­ющей для ме­ня те­мой.

– Эрик пред­ло­жил, что ес­ли я хо­чу удос­то­верить­ся в том, что ник­то из это­го до­ма ни­как не свя­зан с ги­белью мисс Хайс, то все, что мне нуж­но сде­лать, – это по­гово­рить с Ро­бер­тсом, про­вод­ни­ком по­ез­да, где она еха­ла, и спро­сить его… В чем де­ло, Ре­не?

Мой воп­рос был выз­ван тем, что она по–ко­шачьи гиб­ко вско­чила со сво­его мес­та и по­вер­ну­лась к при­от­кры­той две­ри ка­бине­та. Ли­ца ее я не ви­дела, но ру­кой она де­лала мне зна­ки сто­ять ти­хо. Она к че­му–то прис­лу­шива­лась, и я то­же ста­ла слу­шать. Как всег­да в ста­ром до­ме, бы­ло слыш­но мно­жес­тво вся­ких зву­ков, но в ка­бине­те, по–мо­ему, бы­ло ти­хо.

Вне­зап­но Ре­не рас­пахну­ла дверь и вош­ла в ка­бинет. Я пос­ле­дова­ла за ней. Она сто­яла, опер­шись на стол, с та­ким ви­дом, слов­но это бы­ло ей нуж­но, что­бы не упасть, – та­кая блед­ная и пот­ря­сен­ная, что боль­шей сте­пени дра­матиз­ма я и пред­ста­вить не мог­ла. Но она бы­ла в ком­на­те од­на.

– Ра­ди бо­га, что слу­чилось? – спро­сила я.

– Кто–то от­сю­да нас под­слу­шивал… – сла­бым го­лосом ска­зала Ре­не. – Я слы­шала, здесь кто–то был. А ког­да я вош­ла, та дверь как раз зак­ры­валась.

Я ста­ла вспо­минать, о чем мы го­вори­ли.

– Го­ворят, что тот, кто под­слу­шива­ет, рис­ку­ет ус­лы­шать о се­бе мно­го не­хоро­шего. А ни о ка­ких тай­нах мы и не го­вори­ли. Лю­бой, у ко­го воз­никли бы по­доз­ре­ния, мог бы там до­думать­ся до то­го, что­бы по­гово­рить с про­вод­ни­ком. Тот, кто был в ка­бине­те, на­вер­ное, вов­се не под­слу­шивал нас. Мо­жет, это прос­то кто–то из прис­лу­ги, – до­бави­ла я, по­ежив­шись от мыс­ли, что в этом слу­чае о пред­ме­те на­шего раз­го­вора ско­ро бу­дут знать все слу­ги в до­ме.

– За­чем ко­му–то из прис­лу­ги быть нас­толь­ко… нас­толь­ко пуг­ли­вой? За­чем бь­шо убе­гать, ког­да я вхо­дила в ка­бинет?

– Ну, я ду­маю, ни­кому из них не хо­телось бы, что­бы их зас­та­ли здесь с на­вос­трен­ны­ми уша­ми. А мо­жет, это бы­ла вов­се и не прис­лу­га. Ма­ло ли кто мог зай­ти сю­да… по ка­кому–ни­будь де­лу, уви­дел, что мы за­няты…

– Ну ко­неч­но же, вы пра­вы! – вос­клик­ну­ла Ре­не, и крас­ка на­чала воз­вра­щать­ся на ее ли­цо. – На­вер­ное, это Бер­тран. Ко­неч­но, это так. По­чему мне это сра­зу не приш­ло в го­лову? Я ста­нов­люсь ис­те­рич­кой – не ху­же Мар­га­рет.

Я с не­удо­воль­стви­ем по­няла, что крас­нею.

– Я не его име­ла в ви­ду. И во­об­ще я не по­нимаю, за­чем ему нуж­но на цы­поч­ках вхо­дить и по­том убе­гать. Ус­лы­шав на­ши го­лоса, он мог бы прос­то вой­ти сю­да.

Ре­не сно­ва пог­ро­зила мне паль­цем.

– Ах, Эми­ли, не будь­те же та­кой на­ив­ной. Ра­зуме­ет­ся, он хо­тел зас­тать вас од­ну. Да–да, я за­мети­ла, как он смот­рит на вас и как ме­ня­ет­ся его го­лос, ког­да он к вам об­ра­ща­ет­ся. Это же оче­вид­но – он от вас без ума.

– Глу­пос­ти. Он прос­то хо­чет быть… га­лан­тным.

– Это вы го­вори­те глу­пос­ти, Эми­ли. Или вы че­рес­чур зас­тенчи­вы. Что из двух? – Не до­жида­ясь от­ве­та, она взя­ла ме­ня за ру­ку и по­вела на­зад в биб­ли­оте­ку, как буд­то нам обе­им бы­ло лет по шес­тнад­цать, а не двад­цать три и… сколь­ко же ей мо­жет быть лет? Двад­цать пять? Или трид­цать? – Ну–ка, приз­на­вай­тесь, что вы са­ми ду­ма­ете о Бер­тра­не? – до­вери­тель­но спро­сила она. – По­корил ли он уже ва­ше сер­дце, как по­корил сер­дца столь­ких глу­пых дев­чо­нок?

Я ста­ралась не по­казать, как я сму­щена.

– Ре­не, я впер­вые уви­дела его по­зав­че­ра. Она ко­леба­лась.

– Да, я ду­маю, это прав­да. Вы не очень–то уме­ете прит­во­рять­ся. Вам ни за что бы не стать ак­три­сой. Но столь­ко жен­щин те­ряло из–за не­го го­лову…

– Ре­не…

– Смот­ри­те, будь­те ос­то­рож­ны. Он нас­то­ящий… как это го­вори­ли во вре­мена дя­дюш­ки­ной мо­лодос­ти? – сер­дце­ед. Я, как его дво­юрод­ная сес­тра, ра­но при­об­ре­ла им­му­нитет, но вы так мо­лоды и, зна­чит, сов­сем не за­щище­ны.

– Мой воз­раст – мое пре­иму­щес­тво, – не сов­сем так­тично за­яви­ла я. Ей, дол­жно быть, уже не мень­ше трид­ца­ти, по­дума­лось мне.

– К то­му же он ни­ког­да не же­нит­ся на де­вуш­ке без средств: собс­твен­ные день­ги он уже пот­ра­тил на жен­щин и на пос­та­нов­ку сво­их опер – очень до­рогое удо­воль­ствие, хо­тя пос­та­нов­ки и поль­зо­вались ус­пе­хом.

– Ре­не, я не смот­рю на каж­до­го не­жена­того муж­чи­ну как на сво­его по­тен­ци­аль­но­го му­жа.

– Ес­ли это прав­да, – слад­ким го­лосом от­ве­тила Ре­не, – то это прос­то глу­по. Мо­лодая не­замуж­няя жен­щи­на прос­то дол­жна смот­реть на мо­лодо­го не­жена­того че­лове­ка как на по­тен­ци­аль­но­го му­жа. По­это­му–то я счи­таю не­об­хо­димым пре­дуп­ре­дить вас, что Бер­тран – без­на­деж­ный слу­чай…

Я хо­тела взять еще сэн­двич, но пе­реду­мала и взя­ла пе­ченье.

– По­тому что он уже тай­но же­нат? Ре­не прос­то взор­ва­лась.

– Кто вам ска­зал та­кую глу­пость? Мар­га­рет? – Она зас­то­нала. – Го­ворю же вам, Мар­га­рет – су­мас­шедшая. У Бер­тра­на как–то дей­стви­тель­но бы­ло… я бы ска­зала, глу­бокое вза­имо­пони­мание с од­ной де­вуш­кой, мо­ей под­ру­гой. Но это все дав­но в прош­лом. И по­чему он дол­жен быть же­нат тай­но?

– По­нятия не имею. Впро­чем, это уже не по­хоже на тай­ну – Мар­га­рет–то об этом из­вес­тно.

Ре­не ве­село рас­сме­ялась. Оче­вид­но, нас­тро­ение у нее опять вне­зап­но пе­реме­нилось.

– Вас это так вол­ну­ет, да? Од­на­ко Бер­тран сво­боден, по­верь­те мне.

Она по­дож­да­ла. Я мол­ча ела свое пе­ченье. В го­лосе Ре­не по­яви­лась нот­ка до­сады:

– Толь­ко не го­вори­те мне, что не на­ходи­те его прив­ле­катель­ным, все рав­но я вам не по­верю.

– Я на­хожу его очень прив­ле­катель­ным, – чес­тно ска­зала я, – но Эрик то­же прив­ле­кате­лен. И ваш брат Луи то­же, меж­ду про­чим.

– Луи! Нет, это вос­хи­титель­но! – Ре­не зах­ло­пала в ла­доши, – Я ему ска­жу. Это его так об­ра­ду­ет. Ни­ког­да еще он не удос­та­ивал­ся та­кой чес­ти – быть упо­мяну­тым ря­дом со сво­ими не­от­ра­зимы­ми ку­зена­ми!

Я не зна­ла, что на это от­ве­тить. Что­бы это бы­ло веж­ли­во. По­это­му я прос­то под­несла ко рту чаш­ку с ча­ем.

– Не пей­те эту га­дость! Чай у вас уже сов­сем ле­дяной. Вы­лей­те это, и да­вай­те я налью вам еще. – Она на­лила мне вто­рую чаш­ку, я взя­ла и ста­ла до­жидать­ся, по­ка она наль­ет и се­бе.

– Воз­вра­ща­ясь к то­му, о чем мы го­вори­ли, по­ка вас не от­влек шум в ка­бине­те, – уп­ря­мо ска­зала я. – Я хо­тела бы по­бывать в де­рев­не, у ме­ня есть там де­ло. Я ду­маю, зав­тра ут­ром я мо­гу выз­вать так­си, по­ехать на стан­цию и встре­тить по­езд. Я мо­гу да­же про­ехать­ся на по­ез­де до кон­ца вет­ки – там ос­та­ет­ся все­го нес­коль­ко ос­та­новок, так ведь? – и вер­нуть­ся об­ратно. И у ме­ня бу­дет ку­ча вре­мени, что­бы по­гово­рить с Ро­бер­тсом.

Ре­не по­кача­ла го­ловой.

– Слу­шай­те, у ме­ня идея по­луч­ше. В чет­верг я еду в Бос­тон на встре­чу с мо­им про­дюсе­ром… – Она зап­ну­лась и под­жа­ла гу­бы. – Вы на­пом­ни­ли мне, что мне прос­то не­чего на­деть. Нуж­но заб­рать то, что я за­казы­вала у мес­тной пор­тни­хи. Она прос­тая кресть­ян­ка, но прос­тые ве­щи она шь­ет очень неп­ло­хо… Так вот, я по­еду по­ез­дом, и мне бу­дет го­раз­до про­ще с ним по­гово­рить. Ес­ли вы нач­не­те расс­пра­шивать, это прив­ле­чет вни­мание. А ес­ли это сде­лаю я – это же так ес­тес­твен­но: по­бол­тать о сво­их родс­твен­ни­ках…

Ра­зуме­ет­ся, она бы­ла со­вер­шенно пра­ва, но толь­ко…

– Чем боль­ше прой­дет вре­мени, тем мень­ше уве­рен­ности, что он что–ли­бо вспом­нит, – до­воль­но не­уве­рен­но за­мети­ла я.

– Гос­по­ди, днем рань­ше, днем поз­же – ни­какой раз­ни­цы. К то­му же у не­го вы­ход­ной – то ли во втор­ник, то ли в сре­ду, я не уве­рена, а в чет­верг он точ­но на ра­боте. Ес­ли вы по­еде­те зав­тра, вы мо­жете пол­дня по­терять впус­тую. К то­му же, – я по­дума­ла, что это уже не сов­сем чес­тный ход, – не очень–то хо­рошо с ва­шей сто­роны на тре­тий же день про­сить дя­дю от­пустить вас так на­дол­го. Что до ме­ня, так я уве­рена, – с хит­рым ви­дом про­дол­жа­ла Ре­не, – что вы так хо­тите по­пасть в де­рев­ню сов­сем по дру­гой при­чине. У вас там сви­дание? Воз­можно, с Фрэн­ком Кал­ха­уном?

– С Фрэн­ком Кал­ха­уном?! – взор­ва­лась я. Ре­не те­ат­раль­но изоб­ра­зила ис­пуг.

– Я прос­то ва­ляю ду­рака. Я вов­се не ду­маю, что у вас есть что–то об­щее с этим про­тив­ным Фрэн­ком. За ис­клю­чени­ем то­го, что он зво­нил вче­ра – уз­нать, как вы до­еха­ли и все ли в по­ряд­ке.

Я оне­мела от изум­ле­ния, а Ре­не про­дол­жа­ла:

– Я ду­маю да­же, что ес­ли бы к те­лефо­ну по­дошел кто–то дру­гой, а не Эрик, Фрэнк бы поп­ро­сил поз­вать вас, но Эрик мо­жет быть очень рез­ким – вот он и не ре­шил­ся.

Я об­ре­ла дар ре­чи.

– По­чему же Эрик ска­зал об этом вам, а не мне?

– Ни­кому он не го­ворил. Я слу­шала по па­рал­лель­но­му те­лефо­ну, – без ма­лей­ше­го сму­щения объ­яс­ни­ла она. – Мар­га­рет всег­да так де­ла­ет, и я не по­нимаю, по­чему я дол­жна знать мень­ше, чем она. Так вот, Фрэнк так пе­режи­вал о ва­шем бла­гопо­луч­ном при­бытии, что я и по­дума­ла: мо­жет быть, это он по­дыс­кал вам ра­боту и вы с ним – ста­рые друзья. Я не имею в ви­ду ни­чего страш­но­го – у ме­ня са­мой ку­ча ста­рых дру­зей, ко­торые ни­чем не луч­ше это­го Фрэн­ка.

– Ра­боту я наш­ла че­рез кон­то­ру уни­вер­си­тета Ван Кор­тландта, – ска­зала я на это. – Ес­ли угод­но, мо­жете про­верить. Я да­же хо­чу, что­бы вы про­вери­ли, по­тому что ме­ня ник­то вам не ре­комен­до­вал, ма­ло ли что.

Кон­чи­лось тем, что Ре­не при­нялась про­тес­то­вать, уве­ряя, что я не нуж­да­юсь ни в ка­ких ре­комен­да­ци­ях, и что она мне аб­со­лют­но до­веря­ет. Од­на­ко я по­доз­ре­ваю, что она ре­шила про се­бя, при­ехав в Бос­тон, тут же поз­во­нить в Нью–Й­орк и ра­зуз­нать обо мне. На­де­юсь, что так. Ме­ня ра­дова­ло все, что слу­жило под­твержде­ни­ем мо­их bona fides[8].

Гла­ва 13 
[]

Что­бы сте­реть лю­бую хо­лод­ность, ко­торая мог­ла воз­никнуть пос­ле по­доб­но­го раз­го­вора, Ре­не ве­чером сно­ва по­яви­лась в мо­ей ком­на­те с но­вым ту­але­том, ко­торый пред­назна­чал­ся для ме­ня. Это бы­ло не­объ­ят­ное ро­зово­го цве­та оде­яние из по­луп­розрач­ной тка­ни.

– Уж это платье, уве­ряю вас, ни­ког­да не бы­ло в стир­ке. Но оно дол­жно прек­расно от­сти­рывать­ся – это что­бы рас­се­ять ва­ши воз­можные опа­сения пов­ре­дить его. – Ве­сомых при­чин для от­ка­за не наш­лось, и я на­дела это платье к обе­ду. Сна­чала я да­же ду­мала, что мне оно пой­дет боль­ше, чем Ре­не, но толь­ко по­тому, что я дос­та­точ­но ста­ромод­на для пред­став­ле­ния о том, что ро­зовый цвет не идет ры­жево­лосым.

Бер­тран сно­ва уде­лял вни­мание толь­ко мне. Те­перь, ког­да я осоз­на­ла, что этот его ин­те­рес ока­зал­ся в цен­тре все­об­ще­го вни­мания, я из­бе­гала лю­бого на­мека на тет–а–тет. И все же пос­ле обе­да, по­ка все го­рячо об­сужда­ли по­лити­чес­кие проб­ле­мы Ка­нады, Бер­тран заг­нал ме­ня в угол меж­ду пи­ани­но и сте­ной и спро­сил:

– Прав­да это, что я слы­шал, – что вы все–та­ки ре­шили нас по­кинуть?

– Кто – кто мог вам это ска­зать? – воп­ро­сом на воп­рос от­ве­тила я, от­лично по­нимая, кто это был. – Мне при­ят­но, что вы… при­нима­ете это так близ­ко к сер­дцу, но…

– При­нимаю близ­ко к сер­дцу! – пов­то­рил Бер­тран. Он по­низил го­лос. – Раз­ве я не дал вам яс­но по­нять, что де­ло го­раз­до серь­ез­нее? В бо­лее под­хо­дящем мес­те я ска­зал бы вам, что вы для ме­ня зна­чите.

– Мис­тер Мак–Ла­рен, в са­мом де­ле… – Я ска­зала это не по­нижая го­лоса, дос­та­точ­но гром­ко, что­бы ме­ня ус­лы­шали на дру­гом кон­це ком­на­ты, по­тому что по­лити­чес­кий раз­го­вор за­тих, и дед, и брат Бер­тра­на воп­ро­ситель­но обер­ну­лись в мою сто­рону.

Бер­тран ус­мехнул­ся.

– Вот ви­дите – вы дол­жны на­зывать ме­ня по име­ни, Бер­тран, – да­же ес­ли для это­го нет дру­гих при­чин. – Ус­мешка ис­чезла с его ли­ца. – Прок­ля­тие, – про­бор­мо­тал он, – те­перь все ус­та­вились на нас. Как мож­но го­ворить о сво­их чувс­твах, ког­да на те­бя смот­рят, как на кло­уна в ба­лага­не.

– Вы ме­ня слиш­ком ма­ло зна­ете, что­бы го­ворить со мной о сво­их чувс­твах, – за­мети­ла я, со­бира­ясь уй­ти. Я хо­тела дать ему по­нять, что это не прос­то ко­кетс­тво.

Он то­же под­нялся.

– А я по­это­му и хо­чу по­гово­рить с ва­ми. Как же я ина­че уз­наю вас луч­ше? Вам ког­да–ни­будь при­ходи­лось ви­деть озе­ро в лун­ном све­те, а, Эми­ли? Пой­дем­те, я вам по­кажу.

Он креп­ко взял ме­ня за ру­ку. Не то что­бы мне очень не нра­вилась мысль от­пра­вить­ся вмес­те с ним лю­бовать­ся озе­ром при лу­не. Но в том, что­бы прой­ти под пе­рек­рес­тным ог­нем взгля­дов его родс­твен­ни­ков, я не на­ходи­ла ни­чего при­ят­но­го. Од­на­ко Бер­тран очень креп­ко дер­жал ме­ня за ру­ку. У ме­ня соз­да­лось впе­чат­ле­ние, что, ес­ли я не сог­ла­шусь, он по­тащит ме­ня си­лой.

Я ста­ла ис­кать гла­зами Эри­ка, но на по­мощь мне при­шел Луи. Он встал и про­шел­ся по ком­на­те. Один нас­мешли­вый взгляд, и ру­ка Бер­тра­на раз­жа­лась так быс­тро, как буд­то он об­жегся о мою ла­донь.

Луи взгля­нул на ме­ня.

– Дя­дя До­нальд про­сил уз­нать, не хо­тите ли вы быть чет­вертой для брид­жа?

– По­чему бы Мар­га­рет не сыг­рать с ва­ми? – воз­му­тил­ся Бер­тран.

– Ес­ли бы те­бе, дру­жочек, хоть раз в жиз­ни приш­лось иг­рать с Мар­га­рет, ты бы не за­давал по­доб­ных воп­ро­сов.

– Вы же зна­ете – я не иг­раю в бридж. Это же – это иди­отизм. Все иг­ры та­кого ро­да глу­пые, а эта – в осо­бен­ности.

Луи толь­ко под­нял бро­ви. Он сно­ва по­вер­нулся ко мне.

– Она здесь все–та­ки сек­ре­тар­ша, а не ра­быня! – окон­ча­тель­но взор­вался Бер­тран. – Она не обя­зана ра­ботать весь день, а по­том еще весь ве­чер…

– Но так уж по­лучи­лось, что иг­ра в бридж не ка­жет­ся мне ра­ботой, – пе­реби­ла я его, ре­шив, что сей­час са­мое вре­мя дать ему по­нять, что он не сов­сем не­от­ра­зим. – Я бу­ду ра­да при­нять учас­тие в иг­ре.

Поз­же ве­чером, пос­ле то­го как мис­тер Мак–Ла­рен по­шел спать, Луи и Элис рас­ска­зали мне все, что зна­ли об ис­то­рии этих мест. Ка­мен­ная баш­ня, по их сло­вам, – это форт, ос­тавший­ся здесь со вре­мен вой­ны фран­цу­зов с ин­дей­ца­ми. У ме­ня не хва­тило ду­ху спро­сить, кем бы­ла же­на пер­во­го До­наль­да Мак–Ла­рена – фран­цу­жен­кой или ин­дей­ской де­вуш­кой.

Гла­ва 14 
[]

Все ут­ро сле­ду­юще­го дня я про­вела за пи­шущей ма­шин­кой в ка­бине­те, пе­репе­чаты­вая ру­копись. Тем вре­менем мис­тер Мак–Ла­рен си­дел в биб­ли­оте­ке, оза­бочен­но стро­ча что–то на жел­то­ватой бу­маге и бор­мо­ча се­бе под нос. Око­ло один­надца­ти Элис вош­ла в ка­бинет, со­об­щив, что едет в ма­газин, и по­ин­те­ресо­вав­шись, не нуж­но ли мне че­го.

Я уди­вилась, что в этой глу­ши то­же бы­ва­ют ма­гази­ны, и ска­зала об этом Элис. Она зас­ме­ялась в от­вет.

– Мы не нас­толь­ко оди­чали, как это ка­жет­ся с пер­во­го взгля­да. Здесь есть один – в ча­се ез­ды от­сю­да, нем­но­го даль­ше за де­рев­ней. Там це­лый тор­го­вый центр – су­пер­маркет, ке­гель­бан, то, дру­гое, третье, па­рик­ма­хер­ская – в об­щем, все удо­воль­ствия.

Она еще раз пред­ло­жила мне свои ус­лу­ги. Я поб­ла­года­рила ее, ска­зав, что в дан­ный мо­мент мне и прав­да ни­чего не нуж­но, но что я на­де­юсь, она со­об­щит мне, ког­да от­пра­вит­ся за по­куп­ка­ми в сле­ду­ющий раз. Ес­ли уж я ос­та­юсь в этом до­ме, неп­ло­хо бы мне и са­мой по­бывать в этом цен­тре мес­тной ци­вили­зации.

В час дня, как обыч­но, был ланч. За сто­лом в этот раз си­дели толь­ко я и мис­тер Мак–Ла­рен. Ос­таль­ные, как и ожи­далось, раз­бре­лись кто ку­да – каж­дый по сво­им де­лам. Эрик, дол­жно быть, ри­совал в сво­ей мас­тер­ской, Элис у­еха­ла за по­куп­ка­ми. Чем мог­ли за­нимать­ся ос­таль-, ные, я не пред­став­ля­ла. Мо­жет быть, у них есть зна­комые где–ни­будь не­пода­леку. Те­перь, уз­нав о су­щес­тво­вании тор­го­вого цен­тра, я боль­ше не счи­тала это мес­то окон­ча­тель­но от­ре­зан­ным от ми­ра. А Мар­га­рет мог­ла, нап­ри­мер, от­пра­вить­ся к док­то­ру, – ут­ром дед опять со­вето­вал ей сде­лать это. Она с ут­ра по­рань­ше как сле­ду­ет по­руга­лась с Ре­не, зав­тра­кав­шей се­год­ня вмес­те, со все­ми. Офи­ци­аль­ным пред­ло­гом встать к зав­тра­ку для Ре­не пос­лу­жило то, что ей нуж­но бы­ло в пер­вой по­лови­не дня ус­петь за­ехать к мес­тной пор­тни­хе, но ис­тинная при­чина, по–мо­ему, зак­лю­чалась в том, что Ре­не по­луча­ла воз­можность при всех ули­чить Мар­га­рет в том, что та «опять ры­лась в ее лич­ных бу­магах». Ярость Ре­не бы­ла так силь­на, что я пред­по­ложи­ла, что сре­ди бу­маг име­лись чьи–то лю­бов­ные пос­ла­ния.

Мар­га­рет, в свою оче­редь, об­ви­нила Ре­не в том, что она «пе­ревер­ну­ла вверх дном» все ее ве­щи и тор­жес­твен­но пе­речис­ли­ла те из них, ко­торые пос­ле это­го про­пали. Да­же ес­ли от­бро­сить воп­ро­сы мо­рали, пред­по­ложе­ние, что Ре­не, та­кая эле­ган­тная, мог­ла поль­стить­ся на на­ряды Мар­га­рет, бы­ло не­веро­ят­но и не­лепо, так что я в ду­ше бы­ла пол­ностью сог­ласна с мис­те­ром Мак–Ла­реном, ког­да он вме­шал­ся в их пе­реб­ранку. Хо­тя, ко­неч­но, он был из­лишне рез­ким с Мар­га­рет.

Ланч в об­щес­тве од­но­го мис­те­ра Мак–Ла­рена ока­зал­ся са­мой что ни на есть мир­ной тра­пезой. Я опа­салась, что бу­ду чувс­тво­вать се­бя с ним не­лов­ко, но ни­чего по­доб­но­го не про­изош­ло. Поч­ти все вре­мя он рас­ска­зывал мне о ма­ло­из­вес­тных фак­тах из жиз­ни Эри­ка Ры­жего, а я толь­ко ки­вала, улы­балась и ела. Толь­ко один раз ста­рик, ис­пы­ту­юще гля­дя на ме­ня, спро­сил, спо­собс­тво­вали ли те кни­ги, ко­торые он мне да­вал, луч­ше­му по­нима­нию древ­ней ис­то­рии этих мест и бо­лее серь­ез­но­му от­но­шению к пред­ме­ту с мо­ей сто­роны. Я го­рячо – мо­жет быть, да­же слиш­ком го­рячо – за­вери­ла его, что да, не­сом­ненно, и мой от­вет его впол­не удов­летво­рил.

Во вто­рой по­лови­не дня я на­печа­тала нес­коль­ко пи­сем – те, ко­торые мис­тер Мак–Ла­рен наб­ро­сал, этим ут­ром. Они то­же бы­ли да­леки от иде­ала, но все же эта ра­бота силь­но вы­иг­ры­вала по срав­не­нию с пе­репе­чаты­вани­ем ру­копи­си. Пись­ма в ос­новном ка­сались хо­зяй­ствен­ных дел семьи. Бы­ло яс­но, что ста­рик да­леко еще не ото­шел от дел, по край­ней ме­ре не нас­толь­ко, как ме­ня уве­рял Бер­тран.

Я сно­ва ос­та­лась од­на. Мис­тер Мак–Ла­рен ис­чез ку­да–то сра­зу пос­ле лан­ча. Я с на­деж­дой прис­лу­шива­лась, не раз­дас­тся ли шум подъ­ез­жа­ющей ма­шины, но ни­чего та­кого не бы­ло слыш­но. Да ес­ли бы да­же кто и вер­нулся, я мог­ла бы не ус­лы­шать это­го: ут­ром же я не слы­шала, как они у­ез­жа­ли. Где–то в по­лови­не пя­того, по­няв, что ник­то не по­забо­тит­ся на­по­ить ме­ня ча­ем, я са­ма от­пра­вилась на по­ис­ки че­го–ни­будь съ­едоб­но­го. Пос­ле то­го как мис­сис Гар­ри­сон под­ня­ла столь­ко шу­ма из–за мо­ей прось­бы о лан­че, я не ре­шалась поз­во­нить и поп­ро­сить ко­го–ни­будь из прис­лу­ги соб­рать для ме­ня чай.

Я не­реши­тель­но пе­рехо­дила из ком­на­ты в ком­на­ту – вдоль все­го пер­во­го эта­жа. В од­них я уже бы­вала, дру­гие ви­дела впер­вые. Все бы­ло не­обы­чай­но ти­хо и спо­кой­но. Да­же мо­тыль­ки мо­ли ка­зались не­под­вижно по­вис­ши­ми в плот­ном, за­литом сол­нцем воз­ду­хе. Нас­коль­ко я по­нима­ла, я бы­ла од­на на этом эта­же. Мо­жет быть, да­же – од­на в це­лом до­ме. Но вы­яс­нить это бы­ло не­воз­можно. Мис­сис Гар­ри­сон так за­пуга­ла ме­ня, что к кух­не я и близ­ко по­дой­ти не ре­шалась. А под­нять­ся на вто­рой этаж и про­дол­жить по­ис­ки там у ме­ня то­же не­дос­та­ло ду­ху: не хва­тало еще, что­бы ме­ня зас­та­ли в чь­ей–то спаль­не.

Я уже на­печа­тала все, что дол­жна бы­ла на­печа­тать в тот день. Чем же все–та­ки мне за­нять­ся до обе­да? Мож­но бы­ло бы по­сидеть и по­читать в биб­ли­оте­ке – ес­ли б в ней, ко­неч­но, бы­ло что чи­тать. Мож­но пой­ти к се­бе и нем­ножко пос­пать, а мож­но… Мне вспом­ни­лось, что Эрик не то чтоб очень рас­сердил­ся, ког­да вче­ра его отор­ва­ли от ра­боты. Ко­неч­но, тог­да со мной был его дед. Мо­жет быть, од­ну ме­ня так ра­душ­но не встре­тят. И все же мне по­чему–то ка­залось, что Эрик не бу­дет расс­тро­ен; ес­ли я пой­ду и пос­ту­чусь к не­му в мас­тер­скую.

По­ка я бы­ла в до­ме, у ме­ня не бы­ло и те­ни сом­не­ния, что я смо­гу отыс­кать эту его мас­тер­скую. Но как толь­ко я выш­ла, моя уве­рен­ность дрог­ну­ла. Во–пер­вых, не же­лая сно­ва про­ходить че­рез жут­кий ро­зовый сад, я выш­ла из до­ма че­рез бо­ковую дверь, по­мещав­шу­юся в не­боль­шой ни­ше меж­ду ком­на­той с кар­ти­нами и сто­ловой. Я ока­залась в той час­ти са­да, где вче­ра яв­но не про­ходи­ла. Что­бы ока­зать­ся в ро­зовом са­ду, на­до бы­ло обог­нуть поч­ти весь дом, про­дира­ясь сквозь за­рос­ли.

Тог­да я вспом­ни­ла, что вче­ра мы с мис­те­ром Мак–Ла­реном пош­ли в мас­тер­скую Эри­ка не сра­зу, а сна­чала спус­ти­лись к озе­ру. Зна­чит, как ид­ти пря­мо к мас­тер­ской, я все рав­но не знаю. Я го­това бы­ла уже от­бро­сить всю за­тею, но тут как раз вспом­ни­ла, что, впер­вые ока­зав­шись в этом до­ме, я ви­дела ста­рую баш­ню из ок­на мо­ей ком­на­ты. Ес­ли бы я, стоя здесь, смог­ла оп­ре­делить, ка­кое из окон – мое, это пос­лу­жило бы точ­кой от­сче­та.

Я еще раз прош­лась вдоль до­ма и на­конец наш­ла ок­но, рас­по­ложен­ное на под­хо­дящем мес­те. По­ка я все это при­киды­вала, в дру­гом ок­не на том же эта­же про­мель­кну­ло что–то бе­лое. Чье–то ли­цо? Я вгля­делась прис­таль­ней, но на ме­ня смот­ре­ла толь­ко от­све­чива­ющая по­вер­хность стек­ла. Я нем­но­го по­дож­да­ла, на­де­ясь, что, ес­ли там кто–то дей­стви­тель­но был, он спус­тится сю­да и сос­та­вит мне ком­па­нию. Но ник­то не спус­кался. Мо­жет быть, это­го ко­го–то мое об­щес­тво вов­се не прив­ле­ка­ет. А мо­жет быть, прос­то кто–то из слуг был там по де­лу. Или мне во­об­ще по­каза­лось, что я ко­го–то ви­дела.

Ес­ли бы у ме­ня, раз­мышля­ла я, нап­равля­ясь в за­рос­ли, бы­ла с со­бой, ска­жем, ве­рев­ка, я мог­ла бы при­вязать ее к де­реву и раз­ма­тывать пос­те­пен­но… или, нап­ри­мер, ка­муш­ки – что­бы бро­сать их на до­роге за со­бой. Тог­да мож­но бы­ло бы не тре­вожить­ся о том, как вер­нуть­ся об­ратно. Хо­тя на этой тро­пин­ке и так пол­но кам­ней и мои все рав­но за­теря­лись бы сре­ди них. А за ве­рев­ку мо­жет кто–ни­будь за­цепить­ся. Так что вся­кие тре­воги… Что я, в са­мом де­ле? Я же от­прав­ля­юсь не на край све­та и не со­бира­юсь от­хо­дить да­леко от до­ма. Так что тре­вожить­ся прос­то не о чем. И тут, ког­да до­ма уже не бы­ло вид­но, тро­пин­ка, по ко­торой я шла, не прос­то раз­ветви­лась – она рас­па­лась на мно­жес­тво узень­ких до­рожек, рас­ползав­шихся во всех нап­равле­ни­ях.

Я сто­яла в не­реши­тель­нос­ти. По не­ес­тес­твен­но­му све­ту, про­никав­ше­му сквозь кро­ны де­ревь­ев, мне ста­ло яс­но, что со­бира­ют­ся ту­чи. Мне прос­то ве­зет. Быть зас­тигну­той здесь лив­нем – та­кая уда­ча…

Я уже хо­тела по­вер­нуть на­зад, но тут впе­реди ме­ня по­яви­лась ка­кая–то фи­гура. За­рос­ли поч­ти це­ликом скры­вали ее. Мне по­каза­лось, что фи­гура ма­шет мне ру­кой, приг­ла­шая пос­ле­довать за ней. На­вер­ное, Эрик за­метил ме­ня и спус­тился, что­бы встре­тить. Я пос­пе­шила в ука­зан­ном нап­равле­нии, рас­счи­тывая, что тут же стол­кнусь с Эри­ком. Но на тро­пин­ке ни­кого не бы­ло – нас­коль­ко хва­тало глаз, она бы­ла пус­та.

Сна­чала я ре­шила, что пош­ла не в ту сто­рону, но тут тро­пин­ка опять ра­зош­лась, и на са­мой ле­вой из по­лучив­шихся вет­вей я сно­ва уви­дела не­яс­ные очер­та­ния че­лове­чес­кой фи­гуры, ма­шущей мне ру­кой.

– По­дож­ди­те же! – зак­ри­чала я и по­бежа­ла ту­да, спо­тыка­ясь на мел­ких кам­нях.

Кус­ты зат­ре­щали, но от­ве­та не пос­ле­дова­ло. Я ос­та­нови­лась.

– Эрик, – с тру­дом вы­гово­рила я, – это вы?

Опять ни­како­го от­ве­та, опять треск ло­ма­ющих­ся ве­ток, но уже бли­же. Я за­мер­ла. Во мне ше­вель­ну­лось по­доз­ре­ние – не страх по­ка еще, – что не все в по­ряд­ке.

– Бер­тран, это вы? Мне не нра­вит­ся, ког­да мне мо­рочат го­лову. – А еще мне не нра­вилась пер­спек­ти­ва ока­зать­ся с ним на­еди­не в этих за­рос­лях. Слиш­ком уж он был уве­рен в сво­ей не­от­ра­зимос­ти. – Бер­тран?! – пов­то­рила я.

Ка­жет­ся, это был смех? Но, мо­жет быть, мне толь­ко по­каза­лось. Че­рез се­кун­ду я сно­ва ус­лы­шала треск кус­тов. Те­перь он раз­да­вал­ся у ме­ня за спи­ной. В ле­су бы­ло поч­ти тем­но. Не­бо, оче­вид­но, уже за­тяну­ло об­ла­ками: свет, про­бивав­ший­ся сквозь вет­ки, был се­рым и тя­желым. Все вок­руг то­же те­ряло цвет. Лис­тва и тра­ва из изум­рудных прев­ра­тились в олив­ко­вые и сли­лись с об­щим пе­пель­ным фо­ном. В воз­ду­хе сто­ял гне­тущий аро­мат зем­ли, мо­ха и еще че­го–то – гни­юще­го и ста­рого.

Толь­ко те­перь я осоз­на­ла, ка­кую глу­пость со­вер­ши­ла. Пре­дуп­реждал же ме­ня мис­тер Мак–Ла­рен, спе­ци­аль­но пре­дуп­реждал – что­бы я ни­ког­да не хо­дила од­на в здеш­ние ле­са… А я как раз ока­залась со­вер­шенно од­на в са­мой гу­ще ле­са, и сей­час вот–вот нач­нется гро­за.

Я пос­та­ралась не впа­дать в па­нику. Вов­се я не заб­лу­дилась, твер­ди­ла я се­бе. Я мо­гу прос­то вер­нуть­ся на­зад, той же до­рогой, что приш­ла сю­да. Я так и сде­лаю. Ничь­его об­щес­тва я уже не ис­ка­ла. И я по­вер­ну­ла на­зад.

Опять зат­ре­щали вет­ки – те­перь уже го­раз­до силь­нее – в за­рос­лях пря­мо пе­редо мной. Я зас­ты­ла на мес­те, яс­но уви­дев вы­сокую ко­рич­не­вую фи­гуру – воз­никшую на тро­пин­ке и за­горо­див­шую мне до­рогу.

Мне всег­да ка­залось, что до­воль­но не­лепо упот­реблять вы­раже­ние зас­тыл как ка­мень для то­го, что­бы пе­редать эмо­ци­ональ­ное сос­то­яние че­лове­ка. Но в этот мо­мент я бук­валь­но прев­ра­тилась в ка­мень. Мед­ведь!

Но нет, это не бы­ло по­хоже на та­кое в об­щем–то обык­но­вен­ное и обы­ден­ное яв­ле­ние, как мед­ведь. Это име­ло об­лик че­лове­ка, хо­тя я по­няла это не сра­зу, так как оно бы­ло за­кута­но в ши­рокую и длин­ную ко­рич­не­вую хла­миду и ли­цо скры­вал ка­пюшон. Мо­нах?.. Но от­ку­да здесь взять­ся мо­наху?

И тог­да я вспом­ни­ла, и мной ов­ла­дел па­ничес­кий ужас – та­кой, что кровь зас­ты­ла в жи­лах. Приз­рак… Эрик го­ворил, что иног­да он при­нима­ет об­лик мо­наха.

Ка­кая не­лепость, пы­талась ска­зать я се­бе. Ни­чего по­доб­но­го не бы­ва­ет – при­виде­ний… приз­ра­ков… Но оно бы­ло тут, мрач­но воз­вы­ша­ясь пе­редо мной в лес­ном сум­ра­ке.

Ка­кое–то мгно­вение оно сто­яло не­под­вижно, по­том мед­ленно от­ки­нуло ка­пюшон, и я уви­дела ли­цо… Гос­по­ди, что это бы­ло! Бе­лое как мел, гла­за – как чер­ные впа­дины, вмес­то рта – сплош­ная ра­на. Что–то из кош­ма­ров ду­шев­но­боль­но­го…

Я смот­ре­ла, зас­тыв на мес­те, но страх ожи­вил ме­ня. Я по­бежа­ла, спо­тыка­ясь, прочь от не­го, от это­го жут­ко­го соз­да­ния. Но­ги бы­ли как де­ревян­ные, я не чувс­тво­вала их. Я пы­талась кри­чать, но не по­нима­ла, кри­чу ли я на са­мом де­ле, или из мо­ей гру­ди, сдав­ленной стра­хом, не вы­рыва­ет­ся ни еди­ного зву­ка. Но все мои пять чувств бы­ли при мне – я слы­шала, как это ви­дение из­да­вало тор­жес­тву­ющие зву­ки, сле­дуя за мной, как оно раз­ма­хива­ет ру­ками, по­хожее на ог­ромную пти­цу. Я слы­шала да­же, как ка­меш­ки вы­лета­ют у не­го из–под ног и как хрус­тят суч­ки, на ко­торые оно нас­ту­па­ет.

Оно дви­галось все быс­трее и быс­трее, нас­ти­гая ме­ня, и я за­дыха­лась от пред­чувс­твия, что вот уже сей­час… оно дот­ро­нет­ся до ме­ня… вот сей­час его сталь­ные ког­ти… Тро­пин­ка взбе­жала вверх и кон­чи­лась на ши­роком выс­ту­пе ска­лы. Я вов­ре­мя ос­та­нови­лась. На­до мной ни­чего не бы­ло. По­до мной пе­рели­вались зап­ретные во­ды По­терян­но­го Озе­ра. Еще бы шаг, и я бы­ла бы уже там.

Я пог­ля­дела по сто­ронам, ища дру­гой путь выб­рать­ся от­сю­да. Этот кош­мар уже был тут, пря­мо за мо­ей спи­ной, – так близ­ко, что я мог­ла слы­шать его тя­желое ды­хание, чувс­тво­вать его за­пах, да­же до­тянуть­ся до не­го ру­кой и пот­ро­гать.

Ме­ня очень силь­но уда­рили по спи­не меж­ду ло­паток… я ус­пе­ла по­думать, что у Приз­ра­ка, у ви­дения из эк­топлаз­мы, нав­ряд ли наш­лось бы столь­ко си­лы… – и я ока­залась в ле­дяной во­де По­терян­но­го Озе­ра, а по­зади ме­ня кто–то хо­хотал де­мони­чес­ким сме­хом.

Гла­ва 15 
[]

Па­дая, я слы­шала свои кри­ки как бы со сто­роны. Они еще зву­чали у ме­ня в ушах, ког­да я ока­залась под во­дой… Я за­дох­ну­лась… по­том я вып­лы­ла на по­вер­хность – зах­ле­быва­ясь, за­дыха­ясь, но жи­вая – по­ка что жи­вая, – од­на­ко го­раз­до даль­ше от бе­рега, чем мож­но бы­ло бы ожи­дать. Я по­пыта­лась приб­ли­зить­ся к бе­регу. Я неп­ло­хо пла­ваю, но это­го у ме­ня не по­лучи­лось – что–то как буд­то тя­нуло ме­ня в про­тиво­полож­ном нап­равле­нии.

С бе­рега пос­лы­шал­ся треск су­хих ве­ток. Да­же ес­ли бы это был тот, кто ме­ня сю­да тол­кнул, при­шед­ший, что­бы убе­дить­ся, что мне не удас­тся выб­рать­ся из во­ды жи­вой, я бы не пе­рес­та­ла звать на по­мощь. Я ду­маю, что прос­то не мог­ла не кри­чать. Я кри­чала не умол­кая, как си­рена, раз­ры­вая ти­шину этих мест, – по­тому что зна­ла: нет ни­какой на­деж­ды, что кто–то ме­ня ус­лы­шит.

И тог­да про­изош­ло ве­ликое чу­до: я ус­лы­шала, как Эрик кри­чит мне:

– Дер­жи­тесь, я иду!

По­том всплеск во­ды, ког­да он прыг­нул в озе­ро. По­том я по­чувс­тво­вала под­дер­жку силь­ных рук. И вдво­ем мы су­мели пре­одо­леть то, что за­тяги­вало ме­ня вниз, и доб­ра­лись до бе­рега.

Мы выб­ра­лись на бе­рег в том мес­те, где он глад­ко спус­кался к во­де, и Эрик до­нес – или до­тащил – ме­ня до сво­ей мас­тер­ской. Она все–та­ки ока­залась очень близ­ко, и толь­ко по­это­му он смог ус­лы­шать мои кри­ки. В мас­тер­ской Эрик уса­дил ме­ня на че­модан, за­вер­нул в оде­яло и по­том чаш­ку за чаш­кой вли­вал в ме­ня ко­фе, силь­но раз­бавлен­ный вис­ки.

Я пло­хо пом­ню, как он до­тащил ме­ня до до­ма. Пом­ню толь­ко, что ли­вень уже на­чал­ся, и мы до­бира­лись под ним. К то­му вре­мени все уже вер­ну­лись и те­перь стол­пи­лись вок­руг ме­ня. У ме­ня в па­мяти сох­ра­нились смут­но толь­ко их ли­ца – взвол­но­ван­ные, ис­пу­ган­ные, оза­бочен­ные, раз­до­садо­ван­ные. По­том Элис взя­ла де­ло в свои ру­ки, выг­на­ла всех и по­мог­ла мне лечь. Она, ка­жет­ся, одоб­ри­ла мое же­лание не по­сылать за док­то­ром и да­ла вы­пить че­го–то, что я при­няла за брен­ди. По­том она зас­та­вила ме­ня еще раз рас­ска­зать ей, что про­изош­ло, хо­тя мне ужас­но хо­телось спать. По­том кто–то по­дошел к две­ри, и Элис выш­ла в ко­ридор. Мне бы­ло слыш­но, как они там шеп­та­лись. Са­ма я ле­жала без дви­жения. Элис сно­ва вош­ла в ком­на­ту и ска­зала:

– Там дру­гие хо­тят вас ви­деть, но я ду­маю, луч­ше не на­до, ес­ли толь­ко в этом нет осо­бой не­об­хо­димос­ти?..

– Луч­ше не на­до, – сла­бо отоз­ва­лась я.

Элис рас­плы­валась в воз­ду­хе, и те­перь уже две Элис одоб­ри­тель­но ки­вали мне.

Ка­жет­ся, прош­ло сов­сем нем­но­го вре­мени, но, мо­жет быть, его прош­ло не так уж и ма­ло, по­тому что я уже приш­ла в се­бя, ког­да мис­сис Гар­ри­сон, в соп­ро­вож­де­нии Элис, чрез­вы­чай­но расс­тро­ен­ная, внес­ла в ком­на­ту под­нос, на ко­тором, к мо­ему удив­ле­нию, сто­ял пред­назна­чен­ный для ме­ня ужин.

– Бла­года­рю вас, но я уже хо­рошо чувс­твую се­бя, – по­пыта­лась воз­ра­жать я. – Я сей­час быс­тро оде­нусь и спу­щусь, что­бы по­есть вмес­те со все­ми.

– Нет, вы ос­та­нетесь в пос­те­ли: это пред­пи­сание вра­ча. – Элис улыб­ну­лась, ука­зав на до­моп­ра­витель­ни­цу. – Мис­сис Гар­ри­сон у нас за­меня­ет всех вра­чей. Тра­вы, сна­добья, ста­рые се­мей­ные «ре­цеп­ты». Она уже мно­гие го­ды ле­чит нас – и пос­мотри­те–ка, ка­кие мы все здо­ровые.

Но мис­сис Гар­ри­сон и не по­дума­ла улыб­нуть­ся в от­вет.

Ес­ли при­нять во вни­мание все, что со мной слу­чилось, уди­витель­но, как я во­об­ще мог­ла есть. А я к то­му же ока­залась еще звер­ски го­лод­ной. И все же я не спе­шила прит­ра­гивать­ся к еде, вспом­нив о том, что бы­ло, ког­да мис­сис Гар­ри­сон со­бира­ла мне под­нос в прош­лый раз. Оче­вид­но, она то­же об этом по­дума­ла, по­тому что ли­цо ее пря­мо по­баг­ро­вело.

– Не вол­нуй­тесь, – здесь нет ни­чего пло­хого.

Но я не дви­галась.

– Ник­то вас не от­ра­вит. Я вам это обе­щаю лич­но, – за­яви­ла Элис. Преж­де, чем я ус­пе­ла что–то ска­зать, она по­дош­ла к под­но­су и поп­ро­бова­ла со­дер­жи­мое каж­дой та­рел­ки. По­том по­ложи­ла ру­ку мне на пле­чо. – Ну, те­перь ешь­те спо­кой­но. Съ­ешь­те все до крош­ки и ло­житесь спать. Зав­тра с ут­ра бу­дете в пол­ном по­ряд­ке. Од­но сна­добье из за­пасов мис­сис Гар­ри­сон вы уже вы­пили – и вам ведь не ста­ло от это­го ху­же?

Оче­вид­но, она го­вори­ла о том, что я при­няла за брен­ди. Не уве­рена, что мне от не­го ста­ло силь­но луч­ше. Но воз­ра­жать бы­ло те­перь поз­дно.

– Те­перь мне нуж­но пой­ти и кое–что про­верить, – про­дол­жа­ла Элис, – и я ос­тавляю вас на по­пече­нии мис­сис Гар­ри­сон. Я заг­ля­ну поз­же, но ес­ли вам что–ни­будь по­надо­бит­ся – не раз­ду­мывая по­сылай­те за мной. – Она ос­та­нови­лась, дер­жась за руч­ку две­ри, как буд­то хо­тела мне что–то ска­зать, но не зна­ла, как имен­но. – Не поз­во­ляй­те ни­кому вас бес­по­ко­ить, – про­из­несла она на­конец. – Я ска­зала им, что вам ну­жен от­дых, но вы же их зна­ете. Ес­ли по­пыта­ют­ся вой­ти сю­да, прос­то твер­до ска­жите, что не рас­по­ложе­ны го­ворить.

Не­кото­рое вре­мя мис­сис Гар­ри­сон мол­ча наб­лю­дала, как я ем. По­том за­гово­рила, с тру­дом под­би­рая сло­ва:

– Я хо­чу, что­бы вы зна­ли… то, что ока­залось в ко­фе, ко­торый мисс Мар­га­рет вы­пила по ошиб­ке… это бы­ло толь­ко для то­го, что­бы вы по­чувс­тво­вали се­бя пло­хо, что­бы ис­пу­гать вас и что­бы вы у­еха­ли. Вы бы не умер­ли, да­же ес­ли бы вы­пили весь ко­фей­ник.

– Так это вы че­го–то ту­да под­сы­пали? – выр­ва­лось у ме­ня.

Мис­сис Гар­ри­сон грус­тно по­кача­ла го­ловой.

– Нет, не я. Но кто–то взял это из мо­его шка­фа. Я ни­кому не поз­во­ляю ла­зить ту­да без мо­его ве­дома, но они пос­то­ян­но хо­дят за ле­карс­тва­ми, и ме­ня ник­то не спра­шива­ет. Там ко­неч­но, нет ни­чего дей­стви­тель­но опас­но­го, но мне все рав­но не нра­вит­ся, ког­да они вез­де ро­ют­ся. – Преж­де чем я ус­пе­ла за­дать свой воп­рос, она про­дол­жа­ла: – Да, мисс, я от­лично знаю, кто это мог сде­лать. Но я не на­мере­на со­об­щать об этом вам, так что мо­жете ме­ня и не спра­шивать. Но вам не нуж­но вол­но­вать­ся: мис­тер Гар­ри­сон пос­та­вит за­мок на ящи­ке с ле­карс­тва­ми, так что это боль­ше не пов­то­рит­ся.

Но это не убе­дило ме­ня, что не про­изой­дет че­го–ни­будь еще в том же ро­де.

Я чувс­тво­вала се­бя очень ус­та­лой и со­вер­шенно раз­би­той – оче­вид­но, это был ре­зуль­тат все­воз­можных на­пит­ков, ко­торые мне приш­лось вы­пить. Мой от­вет до­нес­ся до ме­ня как бы из­да­лека, и толь­ко тог­да я по­няла, о чем го­ворю:

– Ес­ли всем так не нра­вит­ся, что я на­хожусь здесь, я ду­маю, мне луч­ше у­ехать.

Она пе­редер­ну­ла пле­чами.

– Ка­кое это те­перь име­ет зна­чение. Что бы вы ни сде­лали, те­перь уже поз­дно… Го­раз­до уди­витель­нее бы­ло бы, по­желай вы здесь ос­тать­ся. – По­дой­дя к ок­ну, она ста­ла всмат­ри­вать­ся в сгу­ща­ющи­еся су­мер­ки сквозь за­весу дож­дя. – Это всег­да бы­ло не­хоро­шее мес­то, – мрач­но про­дол­жа­ла она, – как да­леко на­зад ни ог­ля­дывай­ся – всег­да од­но и то же. Моя баб­ка так го­вори­ла, а до нее – ее баб­ка… И лю­ди, что здесь жи­вут, – не как нор­маль­ные лю­ди… – ее при­чита­ния пос­те­пен­но смол­кли.

На ули­це поч­ти сов­сем стем­не­ло. Я по­шари­ла и наш­ла вык­лю­чатель нас­тенной лам­пы ря­дом с кро­ватью. То ли щел­чок вык­лю­чате­ля отор­вал мис­сис Гар­ри­сон от мрач­ных раз­ду­мий, то ли от­ра­зив­ший­ся в ок­не свет заж­женной лам­пы, но она сно­ва за­гово­рила со мной.

– Так что же все–та­ки про­изош­ло? – Она по–преж­не­му сто­яла ко мне спи­ной. – Мис­тер Эрик го­ворит, что вы сва­лились в озе­ро. Но за­чем же вы так близ­ко по­дош­ли к во­де?

Ин­те­рес­но, Эрик, прав­да, так счи­та­ет? Или он прос­то ду­ма­ет, что слу­гам не­зачем знать боль­ше? Но мне до смер­ти на­до­ели эти пос­то­ян­ные рас­че­ты, бо­язнь ска­зать что–то нев­по­пад. По­это­му я рас­ска­зала мис­сис Гар­ри­сон все как бы­ло.

– Ме­ня стол­кну­ли – кто–то, оде­тый как мо­нах…

Я ос­та­нови­лась, опа­са­ясь, что с ней сей­час слу­чит­ся ис­те­рика – или она грох­нется в об­мо­рок – или че­го–ни­будь еще. Ведь толь­ко она од­на ве­рила в су­щес­тво­вание Приз­ра­ка. Но она лишь кив­ну­ла, обер­нувшись ко мне.

– Мне при­ходи­лось слы­шать, что он иног­да так по­казы­ва­ет­ся. Но са­ма я его ни­ког­да в та­ком ви­де не встре­чала… Ча­ще он по­яв­ля­ет­ся как… ну, зна­ете, как зна­харь из тех, что жи­ли дав­ным–дав­но, а на го­лове у не­го – ро­гатый… ну, в об­щем, – го­лов­ной убор с ро­гами, – она по­каза­ла ру­ками, как это дол­жно выг­ля­деть, – и кур­тка из буй­во­ловой ко­жи.

– Вы его дей­стви­тель­но ви­дели? – Мис­сис Гар­ри­сон кив­ну­ла, ни­чего не го­воря. – А ког­да вы ви­дели его в пос­ледний раз?

Ес­ли бы она ска­зала, что это бы­ло в ночь на вос­кре­сенье, я бы точ­но зна­ла, что это плод ее во­об­ра­жения, под­хлестну­того мо­им ноч­ным кри­ком.

Она от­ве­тила не сра­зу.

– Дай­те–ка по­думать… – да, это бы­ло в ночь на по­недель­ник. Он бро­дил тут поб­ли­зос­ти сре­ди за­рос­лей. Он при­шел за кем–то из этой семьи, – очень ти­хо при­бави­ла она.

– А мо­жет быть, этот ваш Приз­рак пе­репу­тал и при­шел за мной?

Мис­сис Гар­ри­сон по­кача­ла го­ловой.

– Приз­ра­ки не оши­ба­ют­ся так.

Ну что ж, это бы­ло очень ло­гич­но.

– А тот, кто гнал­ся за мной, – это прос­то кто–то на­рядил­ся мо­нахом, на­цепил мас­ку или заг­ри­миро­вал­ся?

– По­чем я знаю? – вне­зап­но вспы­лила мис­сис Гар­ри­сон. – Они не пос­вя­ща­ют ме­ня в свои тай­ны. Все, что я знаю, я знаю толь­ко по­тому, что я знаю их. Поч­ти всех их я знаю с са­мого детс­тва. – Ее раз­дра­жение прош­ло. – Ес­ли там и прав­да бы­ло что–то по­доб­ное – пе­ре­оде­вания и про­чее, – вас прос­то хо­тели по­пугать. Ско­рее все­го ник­то не со­бирал­ся тол­кать вас в озе­ро.

– Но ме­ня же тол­кну­ли! – пы­талась втол­ко­вать ей я. – Я не прос­то сва­лилась ту­да.

Мис­сис Гар­ри­сон тя­жело вздох­ну­ла.

– Ка­кая че­пуха! Вы толь­ко ду­ма­ете, что вас тол­кну­ли. Вся­кое мо­жет взбрес­ти в го­лову, ког­да так ис­пу­га­ешь­ся…

– Ес­ли все так и бы­ло, ес­ли это, так ска­зать, ро­зыг­рыш, по­чему тог­да этот кто–то ни­чего не сде­лал, что­бы мне по­мочь, ког­да я то­нула?

Мис­сис Гар­ри­сон бес­по­мощ­но раз­ве­ла ру­ками.

– Мо­жет, он сам ис­пу­гал­ся – то­го, что сде­лал, и убе­жал от­ту­да. И вы, в кон­це кон­цов, все же не уто­нули, не так ли?

– Бла­года­ря чис­той слу­чай­нос­ти: ме­ня ус­лы­шал Эрик.

Она ни­чего не от­ве­тила. Мо­жет, она ду­ма­ет, что Эрик не слу­чай­но ус­лы­шал ме­ня? Что это он сам стол­кнул ме­ня в во­ду, а по­том пе­реду­мал, сме­нил кос­тюм и по­мог выб­рать­ся? Ес­ли мис­сис Гар­ри­сон и ду­мала об этом, она ни за что бы мне в этом не приз­на­лась.

Пос­ле ее ухо­да я за­пер­ла дверь и сно­ва за­лез­ла в пос­тель. Я ле­жала и ду­мала, пы­та­ясь как–то упо­рядо­чить раз­брод мыс­лей, ца­рив­ший у ме­ня в го­лове. Приз­рак – это не­сом­ненно прос­то мас­ка­рад. И де­ло бы­ло не толь­ко в том, что я ис­ка­ла ра­ци­ональ­ное ре­шение. Тот, кто на­пал на ме­ня, был слиш­ком ощу­тимым и ма­тери­аль­ным, что­бы я ста­ла сом­не­вать­ся в его зем­ном про­ис­хожде­нии.

К то­му же, вспо­миная те­перь все, что про­изош­ло со мной, я бы­ла уве­рена, что ко­рич­не­вое оде­яние мо­наха бы­ло не чем иным, как ха­латом Мар­га­рет, в ко­тором она выш­ла, стра­дая от бо­лез­ни, что­бы об­ви­нить ме­ня в сво­их стра­дани­ях. Но в ле­су я не пом­ни­ла се­бя от стра­ха и мне бы­ло не до это­го. Все это, од­на­ко, не оз­на­чало, что в ро­ли Приз­ра­ка выс­ту­пала Мар­га­рет. Каж­дый из них – я не ис­клю­чала да­же Элис, ко­торая впол­не мог­ла вер­нуть­ся из сво­его ма­гази­на до мо­его ухо­да, – мог уви­деть, как я стою на лу­жай­ке пе­ред до­мом, быс­трень­ко пе­ре­одеть­ся и пой­ти за мной. Вре­мени впол­не хва­тило бы. И бес­по­лез­но пы­тать­ся что–то вы­яс­нить. Я для них чу­жая, нез­ва­ный гость. Они всег­да объ­еди­нят­ся про­тив ме­ня.

В дверь пос­ту­чали. Нер­вы мои нап­ряглись до пре­дела.

– Кто там? – вы­дави­ла я из се­бя.

– Это я, Эрик. Мо­гу ли я по­гово­рить с ва­ми? Это очень важ­но, ина­че я не стал бы вас бес­по­ко­ить.

По­чему–то – са­ма не знаю по­чему – я его не бо­ялась. Я прос­то вста­ла и впус­ти­ла его в ком­на­ту. Ли­цо у Эри­ка бы­ло очень встре­вожен­ным.

– Вам зво­нил Фрэнк Кал­ха­ун. Я очень уди­вилась.

– Мне ка­залось, он зво­нил не се­год­ня. Те­перь уди­вил­ся Эрик.

– Кто вам ска­зал? Мар­га­рет? Ре­не? С эти­ми дву­мя осо­бами прос­то не­воз­можно сох­ра­нить что–ли­бо в тай­не…

Слиш­ком уж здесь мно­го тайн, по­дума­ла я, хо­тя, мо­жет быть, все это тай­ны для ме­ня од­ной. И для мис­те­ра Мак–Ла­рена, спох­ва­тилась я. Не ду­маю, что он при­час­тен ко все­му, что здесь про­ис­хо­дит.

По­хоже, Эри­ку приш­ло в го­лову, что нуж­но как–то оп­равдать­ся:

– Во­об­ще–то Фрэнк тог­да не про­сил вас поз­вать – прос­то по­ин­те­ресо­вал­ся, как вы. А в этот раз… – Эрик ко­лебал­ся. – В этот раз, мне ка­жет­ся, вы бы­ли для не­го лишь пред­ло­гом, что­бы поз­во­нить сю­да. Ког­да я ска­зал, что вы за­боле­ли, он, ка­жет­ся, об­ра­довал­ся, что мо­жет пе­редать все че­рез ме­ня. По прав­де го­воря, я во­об­ще не ви­жу, ка­кое от­но­шение это име­ет к вам.

– Но все–та­ки это со­об­ще­ние – для ме­ня? – нас­та­ива­ла я.

Эрик вздох­нул.

– Да, он так ска­зал. Вы пом­ни­те Ро­бер­тса – про­вод­ни­ка по­ез­да? Мы го­вори­ли с ва­ми о нем толь­ко… это же бы­ло вче­ра? – Он был как буд­то удив­лен, что прош­ло так ма­ло вре­мени.

Я по­чувс­тво­вала, что ме­ня на­чина­ет зно­бить, – я до­гады­валась, что он сей­час ска­жет.

– Се­год­ня ут­ром он упал с по­ез­да, ког­да они про­ез­жа­ли по на­береж­ной. Там же, где мисс Хайс. Толь­ко у не­го уж точ­но не бы­ло при­чин для са­мо­убий­ства, и он был очень ос­то­рож­ным че­лове­ком. И те­перь там счи­та­ют… счи­та­ют, что его сбро­сили. И про мисс Хайс – те­перь это то­же рас­смат­ри­ва­ют как убий­ство. По край­ней ме­ре так уве­ря­ет Кал­ха­ун. Мо­жет быть, он все это вы­думал.

Но и Эрик, и я зна­ли, что это прав­да. Эрик о чем–то раз­мышлял.

– Вы слу­чай­но… не зво­нили Фрэн­ку Кал­ха­уну – рас­ска­зать, о чем мы с ва­ми вче­ра го­вори­ли? О мисс Хайс, о Ро­бер­тсе – обо всем? Уч­ти­те, я вас не ви­ню, ес­ли это и так. На­вер­ное, вы чувс­тво­вали се­бя здесь… ужас­но оди­нокой.

Я от­ри­цатель­но по­кача­ла го­ловой. Гос­по­ди, по­чему все пос­то­ян­но свя­зыва­ют ме­ня с этим ужас­ным че­лове­ком?

– Я го­вори­ла об этом толь­ко с Ре­не, и то для то­го, что­бы она мог­ла по­гово­рить с Ро­бер­тсом обо всем этом са­ма – она со­бира­лась зав­тра ехать в Бос­тон, – и сде­лать это так ак­ку­рат­но, что­бы тот ни­чего не за­подоз­рил. – Тут я вспом­ни­ла: – Зна­чит, се­год­ня у Ро­бер­тса не был вы­ход­ной?

– Нет, его вы­ход­ной – всег­да по­недель­ник. – Эрик, ка­залось, был очень оза­бочен. – Я, ко­неч­но, по­нимаю, это очень ес­тес­твен­но, что вы от­кро­вен­ни­ча­ете с единс­твен­ной де­вуш­кой ва­шего воз­раста, ко­торая здесь есть, но не осо­бен­но до­веряй­тесь Ре­не: она слиш­ком… – он зап­нулся, преж­де чем за­кон­чить, – слиш­ком лег­ко­мыс­ленна.

Но мне по­каза­лось, что он не это хо­тел ска­зать.

– Лю­бой мог до­думать­ся до та­кой прос­той ве­щи, что ес­ли с мисс Хайс и прав­да что–то слу­чилось, Ро­бертс мо­жет знать об этом, – оп­равды­валась я. – К то­му же по­ка мы с ней об­сужда­ли это, кто–то под­слу­шивал из ка­бине­та. По край­ней ме­ре, Ре­не ска­зала, что что–то слы­шала. Она ре­шила, что это Бер­тран. Но ког­да мы вош­ли ту­да, там уже ни­кого не бы­ло – ес­ли кто–то и был. Так что это мог быть кто угод­но. – На­конец я не вы­дер­жа­ла: – Вы что, прав­да, ду­ма­ете, что Ро­бер­тса уби­ли толь­ко из–за то­го, что­бы он не смог наз­вать Ре­не то­го, кто из семьи ехал ут­ренним по­ез­дом?

У Эри­ка зад­ро­жали гу­бы.

– Все выг­ля­дит имен­но так. Но я не мо­гу по­верить… Да, Кал­ха­ун про­сил пе­редать вам еще вот что: вы дол­жны у­ехать от­сю­да как мож­но быс­трее. И вы зна­ете, что он прав.

Я тя­жело вздох­ну­ла.

– Да, я знаю. Мне страш­но… – я го­вори­ла всё ти­ше и ти­ше, – и я хо­чу до­мой.

Эрик то­же вздох­нул:

– Я же пре­дуп­реждал вас с са­мого на­чала…

– Вы без тру­да мог­ли ме­ня ос­та­новить – сто­ило вам толь­ко ска­зать о смер­ти мисс Хайс. Ес­ли бы я толь­ко…

– Я знаю, знаю. Не на­поми­най­те мне. Ес­ли с ва­ми что–ни­будь слу­чит­ся… – он не смог до­гово­рить. – По­мол­чав нем­но­го, он до­бавил: – Со­бери­те все свои ве­щи. Зав­тра чуть свет я от­ве­зу вас в Бос­тон. Чтоб вы и близ­ко не под­хо­дили к это­му по­ез­ду.

Гла­ва 16 
[]

Я не мог­ла до­жидать­ся ут­ра. Как толь­ко Эрик вы­шел, я на­чала ук­ла­дывать ве­щи, и это нас­толь­ко ус­по­ко­ило ме­ня, что мыс­ли у ме­ня в го­лове вста­ли на свои мес­та. Я не мо­гу прос­то у­ехать, не ска­зав ни­кому ни сло­ва. Мис­тер Мак–Ла­рен так хо­рошо от­но­сил­ся ко мне. Я прос­то дол­жна поп­ро­щать­ся с ним и объ­яс­нить, по­чему я у­ез­жаю. Но в то же вре­мя мне не хо­телось от­кла­дывать отъ­езд до зав­тра­ка, ког­да у ме­ня бу­дет воз­можность прос­тить­ся. И еще у ме­ня в го­лове вер­те­лась мысль, что я смо­гу спать го­раз­до спо­кой­нее, ес­ли каж­дый в этом до­ме бу­дет знать, что ут­ром я у­еду.

Я пос­мотре­ла на ча­сы. За этот день про­изош­ло столь­ко все­го, что ка­залось не­воз­можным, что еще так ра­но. Я оде­лась, но не в те платья, ко­торые при­носи­ла Ре­не, – я на­дела жел­тое платье из сит­ца, ко­торое при­гото­вила, что­бы зав­тра в нем ехать.

Мое по­яв­ле­ние мож­но бы­ло срав­нить, как по­дума­лось мне тог­да, с те­ат­раль­ны­ми вы­хода­ми Мар­га­рет или Ре­не. Все си­дели и пи­ли ко­фе, но, ког­да я вош­ла не очень твер­дой еще по­ход­кой, все вско­чили как по ко­ман­де и ок­ру­жили ме­ня, на­пере­бой го­воря, что у ме­ня из­ну­рен­ный вид, что я лег­ко­мыс­ленно от­но­шусь к сво­ему здо­ровью, что мне луч­ше бы­ло бы ос­та­вать­ся в пос­те­ли, – в об­щем, все те сло­ва, ко­торые про­из­но­сят в по­доб­ных слу­ча­ях. Я опять по­жале­ла, что дол­жна ждать до ут­ра и что у­ехать не­мед­ленно ни­как нель­зя. И мо­жет быть, нес­мотря ни на что, по­ез­дом все же бе­зопас­нее… но за эти сом­не­ния я ра­зоз­ли­лась на се­бя.

Сму­щен­ная все­об­щим вни­мани­ем, я за­каш­ля­лась.

– Я дол­жна бы­ла сю­да прий­ти. Я дол­жна со­об­щить вам од­ну вещь.

– На­вер­ня­ка с этим мож­но бы­ло по­дож­дать и до зав­тра, – воз­ра­зил мис­тер Мак–Ла­рен. – Ми­лая моя, я и вы­разить не мо­гу, как я огор­чен этим… нес­час­тным слу­ча­ем.

Мне ста­ло яс­но, что да­же он не ве­рит в нес­час­тный слу­чай, хо­тя ник­то на­вер­ня­ка не рас­ска­зал ему, как все про­изош­ло.

– Это не­об­хо­димо сде­лать се­год­ня, – от­ве­тила я. – По­тому что зав­тра… Зав­тра я у­ез­жаю. Мне жаль, что я не мог­ла пре­дуп­ре­дить за­ранее, но… то, что про­изош­ло, – это уж слиш­ком…

Вне­зап­но я по­чувс­тво­вала та­кой при­лив сла­бос­ти, что по­шат­ну­лась. Эрик рва­нул­ся под­держать ме­ня, и моя ре­шимость не слиш­ком до­верять ему окон­ча­тель­но рух­ну­ла.

Но до крес­ла ме­ня до­вел Бер­тран, ко­торый и ос­тался сто­ять ря­дом с вы­раже­ни­ем за­бот­ли­вой обес­по­ко­ен­ности на ли­це.

– Мы не зап­ла­чем, ес­ли вы нас по­кине­те, – рез­ко ска­зала Мар­га­рет. – Это толь­ко к луч­ше­му – и для вас, и для нас, – до­бави­ла она.

– Нет, это не так, – зап­ро­тес­то­вала Ре­не. – Нам всем бу­дет очень не хва­тать Эми­ли. Но мы по­нима­ем, что так бу­дет луч­ше. – Она сер­дечно улыб­ну­лась мне, но я не мог­ла зас­та­вить се­бя улыб­нуть­ся в от­вет.

– Это са­мое ра­зум­ное из все­го, что она мог­ла бы пред­при­нять, – энер­гично ска­зала Эл­лис. – И я ду­маю, дя­дюш­ке не сто­ит по­дыс­ки­вать се­бе но­вую сек­ре­тар­шу до тех пор, по­ка мы не раз­бе­рем­ся в том, что здесь про­ис­хо­дит. Это, ко­неч­но, ни­как не свя­зано с ва­ми, до­рогая моя, – по­вер­ну­лась она ко мне. – Это на­ша ви­на, что вас во все это втя­нули. Вы ни в чем не ви­нова­ты, и мы все бы­ли к вам нес­пра­вед­ли­вы, но мы счи­тали…

– Я со­вер­шенно сог­ла­сен, – пос­пешно вме­шал­ся Луи, преж­де чем я ус­пе­ла ус­лы­шать, что имен­но они счи­тали. – Я пред­ла­гаю…

Но в это вре­мя ста­рик взор­вался:

– За­мол­чи­те же, вы все! Это мой дом, и мне ре­шать, что здесь пред­ла­гать, а что нет!

Элис взя­ла его за ру­ку.

– Без тво­его сог­ла­сия, дя­дюш­ка, ни­чего и не про­изой­дет. Мы все хо­тим знать, что ты ду­ма­ешь об этом. Но да­вай–ка ты сна­чала спо­кой­но ся­дешь и…

Ста­рик толь­ко от­махнул­ся от «ее.

– Мне на­до­ело, что мне мо­рочат го­лову! Мне на­до­ело, что мо­их сек­ре­тарей за­пуги­ва­ют… что им уг­ро­жа­ют… пу­га­ют до смер­ти… из­де­ва­ют­ся как мо­гут, – и все для то­го, что­бы зас­та­вить их у­ехать. Я прек­расно знаю, что вы ду­ма­ете о де­ле всей мо­ей жиз­ни. Но ведь да­же ес­ли это прос­то ди­летант­ское ув­ле­чение, как вы ду­ма­ете, я имею пра­во этим за­нимать­ся столь­ко, сколь­ко хо­чу.

Мар­га­рет от­кры­ла рот, что­бы что–то ска­зать, но Бер­тран пре­дос­те­рега­юще пос­мотрел на нее, и она про­мол­ча­ла.

– Я не знаю, кто из вас ви­новат в том, что про­ис­хо­дит, – про­дол­жал ста­рик. – Мо­жет быть, вы все ви­нова­ты. Но это не име­ет зна­чения. Вам всем всег­да бы­ло нап­ле­вать на мои по­жела­ния, на мои нуж­ды – нап­ле­вать на ме­ня. Я ус­тал от всех вас и от то­го, что вы выт­во­ря­ете. Вас всех ин­те­ресу­ют лишь сок­ро­вища.

– А что, дя­дюш­ка, – на­чал Луи, – они и прав­да?..

– Вы это уз­на­ете в свое вре­мя – ког­да я это­го за­хочу, а не ког­да вы за­хоти­те. Я тер­пел вас все это вре­мя, по­тому что мы – од­на семья. Но все­му есть пре­дел, се­мей­ным при­вязан­ностям то­же. И за ним… – он сде­лал вы­рази­тель­ный жест, – се­мей­ные узы рвут­ся.

– Ах, дя­дюш­ка, – зап­ри­чита­ла Ре­не, – ты прос­то не по­нял…

Луи сде­лал ей знак по­мол­чать.

– Пусть дя­дя ска­жет все…

Мис­тер Мак–Ла­рен наб­рал по­боль­ше воз­ду­ха.

– Я не хо­чу де­лать ни­каких вы­водов, я не хо­чу ни­кого об­ви­нять. Сей­час уже слиш­ком поз­дно. Все, что я хо­чу ска­зать, – мисс Пэй­мелл – луч­шая сек­ре­тар­ша из всех, кто был здесь за мно­го лет. – Эти сло­ва на­тол­кну­ли ме­ня на мысль, что мои пред­шес­твен­ни­цы бы­ли как–то уж осо­бен­но не­ком­пе­тен­тны. – Ес­ли вам удас­тся вы­жить ее от­сю­да, я за­вещаю все, что у ме­ня есть, му­зе­ям. Я уже пос­лал за сво­им ад­во­катом, он при­едет из Бос­то­на в кон­це не­дели, что­бы сос­та­вить мое но­вое за­веща­ние. И вам все рав­но нет смыс­ла… что–ли­бо пред­при­нимать те­перь, – вы не зна­ете, что на­писа­но в мо­ем ны­неш­нем за­веща­нии. – Он по­высил го­лос, что­бы пе­рек­ри­чать под­нявший­ся шум. – Это все. Я не на­мерен спо­рить. Я ста­рый, из­му­чен­ный че­ловек. Спо­кой­ной но­чи всем вам. – Он пок­ло­нил­ся мне и вы­шел из ком­на­ты.

В ком­на­те по­вис­ла мер­твая ти­шина, ко­торую я ре­шилась на­рушить:

– Я уве­рена, что он в дей­стви­тель­нос­ти не ду­ма­ет так, как го­ворит.

– Нет, он так сде­ла­ет, – прос­то­нала Ре­не. Она умо­ля­юще про­тяну­ла ко мне ру­ки. – Я ду­маю, что Эми­ли прос­то мог­ла бы пе­реду­мать и ос­тать­ся здесь. А по­том, че­рез не­кото­рое вре­мя, на­делать ка­ких–ни­будь оши­бок, ког­да ся­дет пе­чатать. Тог­да он вас уво­лит и не смо­жет уже сва­лить это на нас. Ник­то не зас­ме­ял­ся. Они мол­ча смот­ре­ли на ме­ня. Не рас­счи­тывая на мое сог­ла­сие – да и как они мог­ли на не­го рас­счи­тывать пос­ле все­го, что про­изош­ло, – но все же с на­деж­дой. Им боль­ше ни­чего не ос­та­валось – толь­ко на­де­ять­ся.

Ре­не по­вер­ну­лась к Бер­тра­ну:

– Ска­жи ей, ска­жи, как это важ­но.

Бер­тран вне­зап­но поб­леднел, и, ког­да он за­гово­рил, го­лос его зву­чал как–то глу­хо:

– Ре­не, как ты мо­жешь про­сить ме­ня о та­ком?

– Пос­лу­шай­те, – об­ра­тилась я сра­зу ко всем, – не хо­чу по­казать­ся вам бес­чувс­твен­ной, но ме­ня это все аб­со­лют­но не ка­са­ет­ся. – Го­лос у ме­ня дро­жал все силь­нее и силь­нее. К ужа­су сво­ему, я по­няла, что сей­час рас­пла­чусь. – Ме­ня… ме­ня же чуть не уби­ли се­год­ня… и я да­же не знаю, за что. И знать не хо­чу. Я прос­то хо­чу у до–омой.

Эрик ус­по­ка­ива­юще по­ложил мне ру­ку на пле­чо.

– Вы аб­со­лют­но пра­вы. Зав­тра вы у­еде­те и за­буде­те обо всем. Толь­ко и все­го.

Бер­тран, при­щурив­шись, улыб­нулся мне.

– За­будет ли? Я хо­чу ска­зать, – по­яс­нил он, хо­тя я и са­ма за­дава­ла се­бе тот же воп­рос, – смо­жет ли она ког­да–ни­будь из­ба­вить­ся от уг­ры­зений со­вес­ти, ес­ли она сей­час вот так возь­мет и у­едет, ос­та­вив нас в та­ком по­ложе­нии.

– Ну, она смо­жет уте­шить­ся мыслью о том, что об­ла­годе­тель­ство­вала му­зей, – за­метил Эрик. – Как ис­тинный граж­да­нин, за­ботя­щий­ся о бла­ге об­щес­тва, она дол­жна быть ра­да то­му, что все ока­жет­ся в та­ких на­деж­ных ру­ках.

– Ра­зуме­ет­ся, те­бе не о чем бес­по­ко­ить­ся, – ядо­вито ска­зал Бер­тран. – Ты при­вык к прос­той и неп­ри­хот­ли­вой жиз­ни. Но мы–то дру­гие…

– Имен­но, – под­хва­тила Ре­не. – Луи, ты са­мый стар­ший. Ска­жи Эри­ку, что­бы он не да­вил на Эми­ли.

– Не мо­гу, – от­ве­тил ее брат. – Не мо­гу, по­тому что, хоть это мне и не­выгод­но, я знаю, что он прав.

Эрик от­ве­сил Луи пок­лон. По­том про­тянул мне ру­ку.

– Пой­дем­те, Эми­ли. Вам луч­ше под­нять­ся к се­бе в ком­на­ту и сно­ва лечь в пос­тель. У вас из­му­чен­ный вид, а нам на­до вы­ехать по­рань­ше.

– Вы что, не мо­жете ос­тать­ся на день–дру­гой? – выш­ла из се­бя Мар­га­рет. – Мы, мы вам зап­ла­тим!

– Вам это ни­чего не сто­ит – ос­тать­ся не­надол­го, а для нас это так мно­го зна­чит, – взмо­лилась Ре­не. Она мо­лит­венно сло­жила ру­ки. – Ну, Эми­ли, до­рогая, ос­тань­тесь хоть не­нам­но­го. Я уве­рена, что все бу­дет хо­рошо.

Вмес­то ме­ня ле­дяным го­лосом от­ве­тил Эрик:

– Мы не мо­жем про­сить ее под­вергать­ся опас­ности ра­ди нас. Луи на это мрач­но кив­нул.

– Опас­ность, опас­ность! Ка­кая опас­ность? – уп­ря­мо ска­зала Ре­не. – Вы все сгу­ща­ете крас­ки. Я счи­таю, что это бы­ло прос­то… не­допо­нима­ние.

Элис зас­ме­ялась и дол­го не мог­ла ус­по­ко­ить­ся. Я то­же по­пыта­лась ус­мехнуть­ся, но это выш­ло очень не­убе­дитель­но.

– Я очень приз­на­тель­на всем за та­кую не­ожи­дан­ную при­вязан­ность ко мне, но, к со­жале­нию, я не мо­гу ос­тать­ся. Это со­вер­шенно ис­клю­чено.

Бер­тран, скло­нил­ся ко мне.

– Ес­ли вы ос­та­нетесь, Эми­ли, – ти­хо за­гово­рил он, – то обе­щаю вам – нет, я вам кля­нусь, – что нес­час­тных слу­ча­ев боль­ше не бу­дет. Я вас за­щищу, по­ложи­тесь на ме­ня. Да­же це­ной сво­ей жиз­ни, ес­ли пот­ре­бу­ет­ся. – Его го­лос пе­решел в ше­пот. – Эми­ли, пе­реду­май­те, ну, по­жалуй­ста. Это так мно­го зна­чит для ме­ня – для всех нас.

Эрик иро­ничес­ки рас­сме­ял­ся, и это по­мог­ло мне ре­шить­ся. Ес­ли я пос­ле всех этих слов у­еду, это бу­дет прос­то слиш­ком.

– Лад­но, – ска­зала я, – я ос­та­нусь не­надол­го, но за­пом­ни­те: еще один «нес­час­тный слу­чай», и ме­ня уже нич­то не ос­та­новит – да­же ес­ли при­дет­ся до­бирать­ся пеш­ком до са­мого мо­его до­ма.

Гла­ва 17 
[]

– И все–та­ки вы до­пус­ти­ли ошиб­ку, – ска­зал Эрик, до­ведя ме­ня до две­рей ком­на­ты.

– Я ос­та­нусь на день или на два – до тех пор, по­ка у ва­шего де­душ­ки не прой­дет пло­хое нас­тро­ение. Я не мо­гу так пос­ту­пить с ва­ми – со все­ми ва­ми: у­ехать и ос­та­вить вас в та­ком по­ложе­нии.

Эрик кри­во ус­мехнул­ся.

– Вы не мо­жете рас­стать­ся с Бер­тра­ном, это вы хо­тите ска­зать?

Я по–нас­то­яще­му ра­зоз­ли­лась и от­ве­тила очень рез­ко:

– Раз­ве вы са­ми не вы­иг­ры­ва­ете, ес­ли я ос­та­юсь? По–мо­ему, не мень­ше, чем он.

– Я не хо­чу ни­чего вы­иг­ры­вать, да­же ес­ли бы бы­ло что! – в свою оче­редь ог­рызнул­ся он. – По край­ней ме­ре ни день­ги, ни сок­ро­вища – та­кие сок­ро­вища. Гос­по­ди, я сов­сем за­гова­рива­юсь. – Он пос­мотрел на ме­ня. – Пой­ми­те, Эми­ли, Бер­тран – мой брат. Я не мо­гу пре­дос­те­регать вас – я не мо­гу да­же сло­ва ска­зать про­тив не­го…

– За­чем го­ворить что–то про­тив не­го? – у ме­ня бы­ло неп­ри­ят­ное чувс­тво, что я ци­тирую ка­кое–то сти­хот­во­рение, но что я еще мог­ла от­ве­тить? – За­чем не ска­зать что–ни­будь за се­бя?

Ли­цо Эри­ка оза­рилось. Я уже и за­была, что у не­го та­кие си­ние гла­за.

– Эми­ли, вы хо­тите ска­зать?..

– Эрик, ты же зна­ешь: Эми­ли нуж­но пос­ко­рее лечь, – с уп­ре­ком проз­ву­чал го­лос Элис. И она по­вела ме­ня в ком­на­ту, зах­лопнув дверь без ма­лей­ше­го сос­тра­дания к Эри­ку.

– Спо­кой­ной но­чи, Эми­ли, – ска­зал он за дверью. – Я все–та­ки при­готов­лю ма­шину, мо­жет быть, вы пе­реду­ма­ете.

– Вы зна­ете, до­рогая моя, я ду­маю, что он прав, – ска­зала Элис, по­могая мне улечь­ся. – Это бы­ло очень ми­ло с ва­шей сто­роны – сог­ла­сить­ся по­жить здесь еще нем­но­го, но мы это­го не зас­лу­жива­ем. У вас нет ни­каких ос­но­ваний под­вергать се­бя опас­ности ра­ди нас. Мо­жет быть, вам луч­ше бы­ло бы у­ехать, как вы и со­бира­лись, и пре­дос­та­вить нас са­мим се­бе. – За­бот­ли­во за­вора­чивая ме­ня в оде­яло, сов­сем как ма­ма, Элис про­дол­жа­ла: – Ес­ли вы… не хо­тите, что­бы вас вез Эрик, мы с Луи мо­жем взять вас с со­бой. Мы с ним все рав­но ско­ро воз­вра­ща­ем­ся в Нью–Й­орк. Я ус­таю от это­го до­ма. – И она вздох­ну­ла.

– Я по­обе­щала, что ос­та­нусь, – ска­зала я до­воль­но уп­ря­мо, так как по­нима­ла, нас­коль­ко не­разум­но бы­ло да­вать та­кое обе­щание. Хо­тя, ко­неч­но, к это­му не на­до от­но­сить­ся слиш­ком серь­ез­но. – И сей­час я не очень хо­рошо се­бя чувс­твую, что­бы ку­да–то ехать. Луч­ше дож­дать­ся ут­ра, хо­рошень­ко выс­пать­ся и по­том ре­шать.

Но хо­рошень­ко выс­пать­ся мне не уда­лось. Ме­ня му­чили кош­ма­ры, я час­то про­сыпа­лась. Один раз, где–то на гра­ни сна и бодрство­вания, мне по­каза­лось, что я слы­шу да­лекий крик. Я прис­лу­шалась… ни­чего по­хоже­го на кри­ки. На­вер­ное, это про­дол­же­ние мо­их кош­ма­ров. Я сно­ва ус­ну­ла.

Ког­да я окон­ча­тель­но прос­ну­лась, дождь прек­ра­тил­ся, и сол­нце бы­ло уже вы­соко. Я пос­мотре­ла на ча­сы – поч­ти один­надцать. Я прос­па­ла бы и доль­ше, до са­мого по­луд­ня, ес­ли бы не шум, до­носив­ший­ся сна­ружи, – та­кой силь­ный, как буд­то я сно­ва ока­залась в го­роде. Гос­по­ди, что дол­жно бы­ло слу­чить­ся, что­бы на­рушить ве­ковую ти­шину этих мест? Я по­дош­ла к ок­ну и выг­ля­нула на­ружу. На бе­регу озе­ра стол­пи­лось мно­го на­роду. От­ку­да взя­лись все эти лю­ди? Там бы­ли од­ни муж­чи­ны, и сре­ди них я уз­на­ла сна­чала Эри­ка и Бер­тра­на, по­том – Луи и Гар­ри­сона. Но ос­таль­ных я ви­дела впер­вые, не­кото­рые из них бы­ли в во­ен­ной фор­ме. Один из тех, кто был в штат­ском, сма­хивал на Фрэн­ка Кал­ха­уна, но я мог­ла оши­бить­ся. Что мог­ло его при­вес­ти сю­да? Что их всех при­вело сю­да? И за­чем они стол­пи­лись на бе­регу озе­ра? Что мож­но по­терять в По­терян­ном Озе­ре?

Единс­твен­ный спо­соб вы­яс­нить все – это спус­тить­ся и спро­сить. Я чувс­тво­вала се­бя впол­не при­лич­но, ес­ли не счи­тать лег­кой сла­бос­ти и го­лов­ной бо­ли, ко­торые про­ис­хо­дили ско­рее от то­го, что я вы­пила, а не от то­го, что то­нула. В дверь пос­ту­чали. Ко­ра, нем­но­го рас­тре­пан­ная и очень взвол­но­ван­ная, внес­ла под­нос с зав­тра­ком.

– Мис­сис Гар­ри­сон ду­ма­ет, что вам луч­ше по­есть у се­бя в ком­на­те, а то тут пов­сю­ду сну­ют по­лицей­ские…

– По­лицей­ские! Здесь что – про­изош­ло… прес­тупле­ние? – Мо­жет быть, кто–ни­будь по­хитил сок­ро­вища, и те­перь я на­конец уз­наю, что они из се­бя пред­став­ля­ли.

Ко­ра пос­мотре­ла на ме­ня, и сквозь по­дав­ленность на ее ли­це прос­ту­пило что–то вро­де удо­воль­ствия от то­го, что она пер­вой со­об­щит мне та­кое не­обы­чай­ное из­вестие.

– Они обыс­ки­ва­ют озе­ро, – ска­зала она. – Ищут мисс Ре­не.

Я тя­жело опус­ти­лась на кро­вать. Дол­жно быть, я неп­ра­виль­но по­няла. Что мо­жет Ре­не де­лать пос­ре­ди озе­ра, ес­ли толь­ко она… Нет, не мо­жет быть, здесь яв­но ка­кая–то ошиб­ка.

Ко­ре не нуж­но бы­ло быть очень про­зор­ли­вой, что­бы до­гадать­ся, о чем я ду­маю.

– Бо­юсь, это прав­да, мисс.

И она до­воль­но бес­связ­но пус­ти­лась рас­ска­зывать, что про­изош­ло. Мне пос­то­ян­но при­ходи­лось ос­та­нав­ли­вать ее и пе­рес­пра­шивать, что­бы уло­вить суть этой ис­то­рии. Ка­жет­ся, де­ло бы­ло так: мис­сис Гар­ри­сон при­нес­ла Ре­не зав­трак, но ее ком­на­та ока­залась пус­та, пос­тель нет­ро­нута, а к по­душ­ке бы­ла приш­пи­лена за­пис­ка сле­ду­юще­го со­дер­жа­ния:

«Бе­зум­но со­жалею, что так выш­ло.

Про­шу про­щения – за все.

Ухо­жу к Озе­ру».

Пос­ле не­од­нократ­ных по­яв­ле­ний Приз­ра­ка для мис­сис Гар­ри­сон это мог­ло оз­на­чать толь­ко од­но. Она по­бежа­ла с этой за­пис­кой к Луи, но он от­ка­зал­ся по­верить, что его сес­тра мог­ла ре­шить­ся на са­мо­убий­ство… и уве­рял всех, что у за­пис­ки дол­жен быть ка­кой–то дру­гой смысл. Од­на­ко Бер­тран с Эри­ком все же от­пра­вились к озе­ру, и там они наш­ли ском­канное платье Ре­не. Эрик тут же выз­вал по­лицию, хо­тя Бер­тран счи­тал, что все это «не бо­лее чем оче­ред­ная вы­ход­ка Ре­не с единс­твен­ной целью – прив­лечь все­об­щее вни­мание» и что Ре­не во­об­ще не из тех, кто спо­собен убить се­бя.

Я по­чувс­тво­вала, что го­това сог­ла­сить­ся с мне­ни­ем Бер­тра­на. Тог­да я не мог­ла пред­ста­вить се­бе, что имен­но, ка­кие страш­ные со­бытия мог­ли тол­кнуть Ре­не по­кон­чить с со­бой. У ме­ня да­же в го­лове не ук­ла­дыва­лось, что Ре­не, кра­сави­ца и убеж­денная эго­ис­тка, мо­жет при­чинить вред сво­ей свя­щен­ной осо­бе. И, на­обо­рот, ка­залось очень убе­дитель­ной мысль о том, что Ре­не ре­шила та­ким об­ра­зом зас­та­вить всех по­вол­но­вать­ся за се­бя, – мо­жет быть, что­бы из­бе­жать рас­пла­ты за ка­кой–ни­будь неб­ла­говид­ный пос­ту­пок. Я из­ло­жила все это Ко­ре, но она толь­ко по­кача­ла го­ловой.

– Вы прос­то не зна­ете, как об­сто­ит де­ло. Ведь мисс Ре­не бы­ла бе­зум­но влюб­ле­на в мис­те­ра Бер­тра­на с са­мого что ни на есть детс­тва. А он зав­ле­кал ее, и тут же во­лочил­ся за каж­дой встреч­ной жен­щи­ной. О мно­гих она зна­ла, о дру­гих до­гады­валась, – об этом все зна­ли. Ну, вот она на­конец и не вы­дер­жа­ла.

– Вы хо­тите ска­зать, что Бер­тран и Ре­не бы­ли об­ру­чены? Или у них прос­то бы­ло… вза­имов­ле­чение?

Ко­ра вновь по­кача­ла го­ловой.

– Они ни­ког­да не ре­шились бы на это – ни он, ни она. Им бы­ло прек­расно из­вес­тно, что ста­рик ду­ма­ет по по­воду бра­ков внут­ри семьи. Осо­бен­но его за­боти­ло бу­дущее этих его вну­ков. К то­му же я да­леко не уве­рена, что мис­тер Бер­тран го­рел же­лани­ем на ней же­нить­ся. Поз­же, ког­да он об­ру­чил­ся с мис­сис Кал­ха­ун – она тог­да, ра­зуме­ет­ся, бы­ла еще мисс Фи­шер… это бы­ло до то­го, как я пос­ту­пила ра­ботать в этот дом, но об этом зна­ет вся де­рев­ня, – так вот, тог­да мисс Ре­не гро­зилась, что убь­ет се­бя. Но дя­дя от­пра­вил ее пу­тешес­тво­вать во Фран­цию, а ког­да она вер­ну­лась, мис­тер Бер­тран уже ра­зор­вал по­мол­вку с мис­сис Кал­ха­ун.

– Так их свадь­ба расс­тро­илась из–за Ре­не? Ко­ра за­дума­лась.

– Не знаю, мисс. Од­ни го­ворят, что мис­тер Бер­тран прос­то ра­зуз­нал, что у мис­сис Кал­ха­ун да­леко не так мно­го де­нег, как она пы­талась пред­ста­вить, а дру­гие счи­та­ют, что это мисс Ре­не вы­кину­ла что–то не­веро­ят­ное, что­бы по­мешать им. По–мо­ему, мис­сис Гар­ри­сон об этом зна­ет, но мне она не рас­ска­зыва­ла. Го­ворит: это не мое де­ло.

Тут я вспом­ни­ла, что ре­шила быть ще­петиль­ной по по­воду от­кро­вен­ных раз­го­воров с прис­лу­гой, но от­ме­ла эти мыс­ли в сто­рону. Это бы­ло так глу­по с мо­ей сто­роны – не дать Ко­ре выс­ка­зать­ся при на­шей пер­вой встре­че. Те­перь я прос­то обя­зана раз­го­ворить ее.

– Да­же ес­ли Бер­тран ох­ла­дел к Ре­не, я все рав­но не ви­жу при­чин для са­мо­убий­ства. Я еще по­нимаю – ког­да он об­ру­чил­ся с Джойс Фи­шер, но те­перь…

Гла­за Ко­ры бук­валь­но ок­ругли­лись, и она ус­та­вилась на ме­ня со сме­шан­ным вы­раже­ни­ем удив­ле­ния и не­дове­рия.

– Вы что, хо­тите ска­зать, что вы это­го не зна­ете? Но ведь это вид­но вся­кому, кто не сов­сем сле­пой. Он же на вас глаз по­ложил, и дол­жно быть по прав­де, по­тому что дос­та­точ­но пос­мотреть на те ве­щи, что вы с со­бой при­вез­ли, что­бы по­нять, что де­нег у вас не­гус­то.

Ис­крен­не не за­метив сво­ей бес­так­тнос­ти, Ко­ра про­дол­жа­ла:

– Вче­ра ве­чером, пря­мо пе­ред обе­дом, они креп­ко по­руга­лись. Я нак­ры­вала на стол в со­сед­ней ком­на­те, и не мог­ла же я зат­кнуть уши. Я пы­талась как–ни­будь звяк­нуть та­рел­ка­ми, что­бы они зна­ли, что я там, но они так ув­леклись, что ни­чего не за­меча­ли.

– Пе­редо мной вам не нуж­но оп­равды­вать­ся, – за­вери­ла я ее. На язы­ке у ме­ня так и вер­те­лось: про­дол­жай, про­дол­жай рас­ска­зывать. О чем они го­вори­ли? – но вслух ска­зать я это­го, ко­неч­но, не мог­ла.

Сла­ва бо­гу, Ко­ра, не нуж­да­лась в по­ощ­ре­нии.

– Он ее от­чи­тывал – за то, что она вас вче­ра так на­пуга­ла. Го­ворил, что она об­ма­нула его до­верие. А она спер­ва сме­ялась, по­том рас­пла­калась… – Ко­ра зап­ну­лась. – Очень это бы­ло не­хоро­шо с ее сто­роны – та­кая опас­ная за­тея: на­рядить­ся при­виде­ни­ем и спих­нуть вас в во­ду! Вы же мог­ли уто­нуть.

– Ра­зуме­ет­ся, – су­хо ска­зала я. Для ме­ня не бы­ло боль­шой не­ожи­дан­ностью, что ку­пани­ем в озе­ре я обя­зана Ре­не. Ве­ро­ят­но, ту от­ра­ву в ко­фе, вы­питый бед­ной Мар­га­рет, то­же по­ложи­ла она. И ко мне она при­ходи­ла в тот день вов­се не для то­го, что­бы пред­ло­жить платье, а для то­го, что­бы по­любо­вать­ся на де­ло сво­их рук. За­меча­тель­но то, что, хоть Ре­не и бы­ла уве­рена, что мне не до на­рядов, она все–та­ки выб­ра­ла платье, ис­порчен­ное в пра­чеч­ной. Чис­то фран­цуз­ская рас­четли­вость. Ко­ра вер­ну­лась к ос­новной те­ме.

– В об­щем, он го­ворил, что лю­бит вас и со­бира­ет­ся на вас же­нить­ся. И что ес­ли мисс Ре­не все еще меч­та­ет вый­ти за не­го, пусть луч­ше вы­кинет это из го­ловы, осо­бен­но пос­ле то­го, что она сде­лала, и что это бы­ло чис­тое бе­зумие, но что это не­уди­витель­но, так как в этой семье все дав­но пос­хо­дили с ума. А вы уве­рены, мисс, что не со­бира­етесь вы­ходить за мис­те­ра Бер­тра­на?

– Впер­вые об этом слы­шу.

– А–а… – Ка­кое–то вре­мя она пе­рева­рива­ла по­лучен­ные све­дения. – Ну, мо­жет быть, вам все рав­но сле­ду­ет знать, что прош­лым ле­том, ког­да я толь­ко пос­ту­пила сю­да, то­же бы­ли вся­кие раз­го­воры о том, что он тай­но же­нат. Так по­лучи­лось, что я слы­шала, – я не со­бира­лась под­слу­шивать, но зна­ете, так бы­ва­ет, что нач­нешь слу­шать и не мо­жешь ос­та­новить­ся, да и не за­тыкать же уши? – так вот, мисс Мар­га­рет прис­та­вала с этим к не­му, а он чем–то гро­зил ей, ес­ли она ко­му–ни­будь об этом рас­ска­жет. Мисс Мар­га­рет, ко­неч­но, иног­да мо­жет во­об­ра­зить не­весть что. А ког­да я за­гово­рила об этом, с мис­сис Гар­ри­сон, она ве­лела мне зат­кнуть­ся, пря­мо, зна­ете, нак­ри­чала на ме­ня, от­ре­зала – и все. На­вер­ня­ка она что–то зна­ет об этом.

Она по­дош­ла к ок­ну и выг­ля­нула на­ружу.

– По­хоже, еще ни­чего не наш­ли, – со­об­щи­ла она с не­кото­рым со­жале­ни­ем.

– Бу­дем на­де­ять­ся, это толь­ко не­дора­зуме­ние и Ре­не не уто­нула, – ска­зала я на это. – Но я не по­нимаю, за­чем ему де­лать тай­ну из сво­ей же­нить­бы. – Я за­дума­лась. – Ведь не из–за то­го же… что он опа­сал­ся Ре­не?

Ко­ра рас­сме­ялась низ­ким ба­сом, но тут же вспом­ни­ла о пе­чаль­ном со­бытии.

– За мис­те­ром Бер­тра­ном на­вер­ня­ка во­дит­ся мно­го вся­ких дел. Она бе­зус­ловно про них зна­ет, а ес­ли бы это дош­ло до ста­рика, он, по­жалуй, не толь­ко ни­чего не ос­та­вил бы ему, но еще и выг­нал его от­сю­да. Но и у этой осо­бы бы­ло что скры­вать от его де­да.

Тут Ко­ра, то ли ре­шив, что слиш­ком мно­го ска­зала, то ли – что ве­ро­ят­нее – спох­ва­тив­шись, что столь дол­гое ее от­сутс­твие бу­дет за­мече­но, вспом­ни­ла про ка­кое–то сроч­ное де­ло, не тер­пя­щее от­ла­гатель­ств. Но, дой­дя до две­ри, она спох­ва­тилась:

– Сов­сем по­забы­ла, мис­тер Бер­тран про­сил пе­редать, что­бы вы не го­вори­ли по­лиции ни­чего про вче­раш­нюю вы­ход­ку Ре­не. Он ска­зал, что все и так дос­та­точ­но за­пута­но, что­бы еще и это сю­да ме­шать.

– Мо­жете пе­редать, что я не ска­жу ни сло­ва, – по­обе­щала я, очень на­де­ясь на то, что у по­лиции ру­ки не дой­дут до ме­ня.

Я ос­та­валась в ком­на­те до­воль­но дол­го, но не мог­ла же я си­деть там веч­но? На­конец я не вы­дер­жа­ла, соб­ра­лась с ду­хом и спус­ти­лась вниз. Убе­див­шись, что в биб­ли­оте­ке нет ни ду­ши, я прос­коль­зну­ла в ка­бинет, се­ла за стол и про­дол­жи­ла пе­чатать ру­копись – прос­то ра­ди то­го, что­бы чем–то за­нять­ся. Нем­но­го по­годя вош­ли Элис и Мар­га­рет. При взгля­де на Элис сжи­малось сер­дце: она вся осу­нулась и пос­та­рела. Ду­маю, боль­ше, чем за Ре­не, она пе­режи­вала за сво­его му­жа, ко­торый был очень при­вязан к сес­тре. Я не­воль­но по­дума­ла в про­шед­шем вре­мени – «был» – по­тому что и Элис, и Мар­га­рет, ка­залось, счи­тали, что Ре­не нет уже в жи­вых. Зна­чит, ос­но­ваний сом­не­вать­ся; нет и у ме­ня.

Они рас­ска­зали, что ста­рик у се­бя в ком­на­те и что он ужас­но по­дав­лен всем слу­чив­шимся.

– Мы все вре­мя за­быва­ем, что ему уже за во­семь­де­сят, – вздох­ну­ла Эл­лис. – Он очень стар. Та­кое пот­ря­сение мо­жет – мо­жет… прос­то убить его.

Я про­бор­мо­тала свои со­болез­но­вания, ска­зав, что ес­ли я мо­гу быть чем–ли­бо по­лез­на, то пусть не за­думы­ва­ясь про­сят ме­ня…

«Гос­по­ди, ка­кое все это име­ет от­но­шение ко мне?» – твер­ди­ла я се­бе, но в ду­ше зна­ла, что са­мое пря­мое.

Элис ме­хани­чес­ки про­дол­жа­ла го­ворить ка­кие–то сло­ва.

– Дя­дя так лю­бил Ре­не, хо­тя, ко­неч­но, знал… что в ней не все иде­аль­но… Впро­чем, он вряд ли по­нимал, нас­коль­ко да­леко за­ходит… И все рав­но, он ни­ког­да не обе­щан ос­та­вить ей свои… – гу­бы Элис зад­ро­жали силь­нее, – свои бес­ценные, свя­щен­ные, не­наг­лядные сок­ро­вища – хоть бы они сквозь зем­лю про­вали­лись! Или на дно это­го прок­ля­того озе­ра!

– Мо­жет, они там и есть, – мрач­но ска­зала Мар­га­рет. Но ког­да Элис спро­сила, что она име­ет в ви­ду, ока­залось, что ни­чего.

Вско­ре при­шел Эрик. По вы­раже­нию его ли­ца ста­ло яс­но, о чем он нам сей­час ска­жет: они наш­ли те­ло Ре­не.

– Ше­риф хо­чет по­гово­рить с ва­ми дву­мя, – при­бавил он, об­ра­ща­ясь к Элис и Мар­га­рет, и толь­ко к Элис: – Я ду­маю, те­бе сей­час луч­ше пой­ти к Луи, он очень нуж­да­ет­ся в под­дер­жке.

Мне он по­сове­товал ос­та­вать­ся в ка­бине­те, что­бы по­лиция по воз­можнос­ти не уз­на­ла о мо­ем су­щес­тво­вании.

Ше­риф все–та­ки за­шел по­гово­рить со мной, так как Фрэнк Кал­ха­ун – я не ошиб­лась, уви­дев его из ок­на, – со­об­щил по­лиции о мо­ем при­сутс­твии в до­ме. Доп­рос был чис­то фор­маль­ным – ду­маю, ес­ли бы ше­риф уз­нал о том, что про­изош­ло за день до то­го, он вел бы се­бя со­вер­шенно ина­че.

В пять ча­сов Гар­ри­сон поз­вал ме­ня к сто­лу.

– Там нак­ры­ли… как это мож­но наз­вать, чай? – по­тому что се­год­ня не бы­ло ни­како­го лан­ча.

Я по­дума­ла, что в та­кой день при­сутс­твие пос­то­рон­не­го со­вер­шенно не­жела­тель­но, но Гар­ри­сон ска­зал:

– Мис­тер Эрик и мис­тер Бер­тран очень нас­та­ива­ли на ва­шем при­сутс­твии.

Я пош­ла за ним в ту ком­на­ту, где мы обыч­но зав­тра­кали. Все уже си­дели за сто­лом. По­хоже, все бы­ли уве­рены, что мне из­вес­тно, кто вче­ра изоб­ра­жал ужас­но­го Приз­ра­ка, по­тому что они спо­кой­но про­дол­жа­ли го­ворить о том, как ко­рич­не­вый ха­лат Мар­га­рет наш­ли в ту­алет­ной ком­на­те Ре­не, ког­да по­лиция ос­матри­вала ее ве­щи. Что ка­са­ет­ся гри­ма, то ни­кого из пос­то­рон­них не уди­вило, что он ока­зал­ся сре­ди ве­щей про­фес­си­ональ­ной ак­три­сы.

Мар­га­рет на­мазы­вала мас­ло на хлеб. Кро­ме нее, ник­то поч­ти ни­чего не ел.

– Ка­кая раз­ни­ца? Ког­да они до­берут­ся до ее днев­ни­ков, они уз­на­ют и то, что про­изош­ло вче­ра, и мас­су дру­гих ин­те­рес­ных фак­тов. Она ведь все за­писы­вала в днев­ник – не толь­ко то, что про­ис­хо­дило, но да­же то, о чем ду­мала. И очень под­робно.

Ли­цо Бер­тра­на ис­ка­зилось от воз­му­щения и от че­го–то еще.

– Как ты хо­рошо ос­ве­дом­ле­на, Мар­га­рет. Как буд­то ты их чи­тала.

– Вре­мя от вре­мени я ту­да заг­ля­дыва­ла. До тех пор, по­ка она не со­об­ра­зила и не ста­ла дер­жать их под зам­ком, – без­застен­чи­во приз­на­лась Мар­га­рет. – Толь­ко этим ле­том она бы­ла уже ос­то­рож­нее, чем, ска­жем, прош­лым, так что у ме­ня ни­чего не вы­ходи­ло, раз­ве что в на­чале ле­та.

– Ты чи­та­ешь чу­жие днев­ни­ки? – всплес­ну­ла Элис ру­ками.

Мар­га­рет пе­редер­ну­ла пле­чами.

– Ну и что? Не мно­гие сей­час во­об­ще их ве­дут. Дол­жна же я знать, что про­ис­хо­дит. Ко­неч­но, я не мо­гу пол­ностью быть уве­рена, что я все по­няла пра­виль­но, по­тому что она пи­сала толь­ко по–фран­цуз­ски, а я в нем не слиш­ком силь­на.

– Ах, как это я не по­дума­ла о те­бе! – Элис да­же нем­но­го вспы­лила. – Пос­лу­шай, Луи, ты ду­ма­ешь, по­лиция и прав­да мо­жет най­ти ее днев­ни­ки и заб­рать их?

Луи оч­нулся от сво­их не­весе­лых мыс­лей. Ли­цо у не­го бы­ло слов­но не­живое.

– Они не возь­мут их, не спро­сив нас, – ес­ли толь­ко они до­рожат сво­ей ра­ботой.

Элис вздох­ну­ла.

– Ах, Луи, ми­лый мой, как ты не по­нима­ешь, что мы… что на­ше по­ложе­ние не та­кое, что­бы ко­му–то уг­ро­жать.

Бер­тран под­жал гу­бы.

– Вы мо­жете быть спо­кой­ны. Ник­то не возь­мет ее днев­ни­ков. Я по­забо­тил­ся о том, что­бы ко вре­мени при­ез­да по­лиции уб­рать их от­ту­да. Не хо­чу, что­бы в на­шем гряз­ном белье ры­лись пос­то­рон­ние. Это со­вер­шенно ни к че­му. – Он от­ки­нул­ся с вы­раже­ни­ем пол­но­го удов­летво­рения, слов­но ожи­дая ап­ло­дис­ментов.

Луи пос­мотрел на не­го с нес­кры­ва­емым от­вра­щени­ем, но ска­зал толь­ко:

– Как это… пре­дус­мотри­тель­но, Бер­тран. Но я хо­тел бы, что­бы ты не­мед­ленно от­дал их мне.

– Веч­ное прек­ло­нение всех в этой семье пе­ред пи­саным сло­вом, – ус­мехнул­ся Бер­тран. – Но бо­юсь, что я не смо­гу вы­пол­нить твою прось­бу. Я их унич­то­жил.

– И ду­ма­ешь, что так мож­но скрыть все, что про­изош­ло! – под­хва­тила Эл­лис. – Но это не так–то прос­то.

– О тво­ей свадь­бе, нап­ри­мер, мож­но про­читать не толь­ко в днев­ни­ках Ре­не, – зло­рад­но ска­зала Мар­га­рет, – но и в дру­гом мес­те, ку­да бо­лее на­деж­ном. – Она по­бед­но ог­ля­дела всех, но эф­фекта ра­зор­вавшей­ся бом­бы ее сло­ва не про­из­ве­ли.

Бер­тран пос­мотрел на нее, как буд­то хо­тел ис­пе­пелить взгля­дом, по­том по­вер­нулся ко мне, неж­но улыб­нулся и ска­зал:

– Не слу­шай­те ее, Эми­ли, я вов­се не же­нат.

– Мне–то до это­го ка­кое де­ло? Но это уже не пер­вый раз, ког­да я слы­шу об­ратное.

– Пол­ная ерун­да, – от­махнул­ся Бер­тран. – Они пы­та­ют­ся ок­ле­ветать ме­ня, по­тому что…

– Прек­ра­ти, Берт, мы все про это слы­шали, – прер­вал его Эрик. – Мне, нап­ри­мер, го­вори­ли об этом в Нью–Й­ор­ке в прош­лом го­ду. Я не пы­тал­ся ра­зуз­нать, кто твоя из­бран­ни­ца, но по­думал, что это мо­жет быть и Ре­не. И что вы с ней толь­ко жде­те, ког­да дед… отой­дет в мир иной, что­бы объ­явить об этом.

– Нет, это вов­се не Ре­не. Не так уж час­то я сог­ла­ша­юсь с де­дом, но по это­му воп­ро­су я пол­ностью при­дер­жи­ва­юсь его взгля­дов: в семье и без то­го дос­та­точ­но родс­твен­ных бра­ков.

Луи вспых­нул от этих слов. Гос­по­ди, как мо­жет Бер­тран быть та­ким жес­то­ким? Это же не­выно­симо! Ес­ли я его дей­стви­тель­но ин­те­ресую, как же он не по­нима­ет, ка­кое впе­чат­ле­ние про­из­во­дит та­кая ду­шев­ная черс­твость? Или он нас­толь­ко бес­серде­чен, что прос­то не в сос­то­янии это осоз­нать?

– Че­го я ни­как не мог­ла по­нять, – за­дум­чи­во ска­зала Мар­га­рет, – так это как мог ты по­забыть, что твоя же­на – под­ру­га Ре­не.

– Под­ру­га Ре­не! – толь­ко и смог­ла пов­то­рить Элис. Ос­таль­ные смот­ре­ли то на Бер­тра­на, то на Мар­га­рет, то опять на Бер­тра­на. Мар­га­рет объ­яс­ни­ла:

– Ре­не не осо­бен­но пря­тала свои пись­ма, – дол­жно быть, по­тому, что они ча­ще все­го не со­дер­жа­ли ни­чего, кро­ме су­щей че­пухи.

– Мар­га­рет, ты хо­чешь ска­зать, что ты ко все­му про­чему еще чи­та­ешь чу­жие пись­ма? – ка­жет­ся, это бы­ло для Элис ху­же чте­ния чу­жих днев­ни­ков.

– Толь­ко пись­ма Ре­не. Ник­то дру­гой здесь пи­сем не по­луча­ет, быть мо­жет, толь­ко Эрик, – не­даром он всег­да за­пира­ет мас­тер­скую. Па­ри дер­жу, он там что–то пря­чет. Ес­ли не­чего пря­тать, за­чем за­пирать?

Эрик не­воль­но рас­сме­ял­ся. Мар­га­рет унич­то­жа­юще пос­мотре­ла на не­го и про­дол­жи­ла:

– Так вот, ког­да Бер­тран приг­ла­сил сю­да Дэ­нис – это имя его же­ны, – что­бы она здесь изоб­ра­жала сек­ре­тар­шу для ста­рика, он, по­хоже, на­чис­то за­был, что имен­но Ре­не поз­на­коми­ла их в Мон­ре­але нес­коль­ко лет на­зад. Дэ­нис ре­шила, что это очень за­бав­но. Она на­писа­ла Ре­не, ка­кая бу­дет умо­ра, ког­да она при­едет сю­да, и пре­дуп­ре­дила, чтоб она слу­чай­но не про­гово­рилась. Ты и пись­ма сжег, да, Бер­тран?

– Ка­кой смысл из­бавлять­ся от днев­ни­ков, ес­ли ос­та­ют­ся пись­ма, – с го­речью ска­зала Эл­лис. – Но я ни­как не пой­му… – Ли­цо Элис ста­ло очень ис­пу­ган­ным. – Бо­же пра­вый, не хо­чешь же ты ска­зать… Ска­жите мне кто–ни­будь, как зва­ли мисс Хайс?

Бер­тран смер­тель­но поб­леднел. Все смот­ре­ли на не­го, но от­ве­тил Эрик:

– Ее зва­ли Дэ­нис, я пом­ню. Она под­пи­сала пись­мо – Дэ­нис Хайс. – По­думав нем­но­го, он до­бавил: – Мне по­каза­лось по­доз­ри­тель­ным, Берт, ког­да ты выз­вался свя­зать­ся с агентством по най­му и по­дыс­кать де­ду но­вую сек­ре­тар­шу. Не я один, на­вер­ное, на­ходил это стран­ным. Я ду­мал, ты пос­та­ра­ешь­ся про­тащить сю­да ка­кую–ни­будь из сво­их под­ру­жек или да­же эту та­инс­твен­ную же­ну. Но ког­да ста­ло из­вес­тно о са­мо­убий­стве, я ре­шил, что оши­бал­ся. – Во­цари­лось мол­ча­ние, по­том Эрик на­конец ре­шил­ся: – Бер­тран, а что бы­ло в днев­ни­ках Ре­не та­кого, что их неп­ре­мен­но сле­дова­ло унич­то­жать?

Не гля­дя ни на ко­го, го­лосом нас­толь­ко сдав­ленным, что его не­воз­можно бы­ло уз­нать, Бер­тран за­гово­рил:

– Вче­ра Ре­не во всем мне приз­на­лась. Она… стол­кну­ла Дэ­нис с по­ез­да, а по­том и ста­рика Ро­бер­тса. Я ей ска­зал, что нель­зя все ос­та­вить так, слов­но ни­чего это­го не бы­ло. Она дол­жна пой­ти в по­лицию и обо всем рас­ска­зать. Она дол­жна это сде­лать, – ина­че это сде­лаю я сам. – Он за­мол­чал, взял бо­кал и су­дорож­но глот­нул ви­на. – Ну и… она уби­ла се­бя, и, мож­но ска­зать, я тол­кнул ее к это­му. В об­щем, вот и все.

Эрик не ми­гая смот­рел на не­го.

– Ес­ли все так и бы­ло, Берт, то те­бя ник­то не ста­нет ви­нить. Тут ни­чего уже не по­делать.

Гла­ва 18 
[]

Ког­да я выш­ла из ком­на­ты, где мы си­дели. Бер­тран дог­нал ме­ня в хол­ле и за­горо­дил мне до­рогу.

– Итак, вы ви­дите, – на­чал он, – я го­ворил вам прав­ду. Я не же­нат. Я сво­боден! – Как буд­то я ни о чем боль­ше не ду­мала, как о том, есть у не­го же­на или нет. Он про­тянул ко мне ру­ки, слов­но рас­счи­тывая, что я тут же бро­шусь к не­му на шею.

– По­хоже, вы не слиш­ком… уби­ва­етесь о ва­шей же­не, – про­бор­мо­тала я, же­лая на этом за­кон­чить раз­го­вор. Я прис­лу­шива­лась, не идет ли кто сле­дом за на­ми, но в по­лутем­ном хол­ле бы­ло пус­то. Ин­те­рес­но, ку­да по­дева­лись ос­таль­ные? Прос­то уди­витель­но, до че­го лег­ко заб­лу­дить­ся в этом ог­ромном до­ме.

– Уби­ва­юсь? – пов­то­рил Бер­тран, как буд­то ни­ког­да рань­ше не слы­шал это­го сло­ва.

– Ра­зуме­ет­ся, ко­неч­но, у вас бы­ло дос­та­точ­но вре­мени, что­бы при­вык­нуть к этой по­тере, – я го­вори­ла нас­мешли­во, рас­су­див, что, ес­ли он рас­сердит­ся, это бу­дет все–та­ки луч­ше, чем по­доб­ная пыл­кость. Он нах­му­рил­ся, и я уди­вилась: как это я преж­де на­ходи­ла, что он кра­сивее Эри­ка.

– Мне очень жаль, что Дэ­нис умер­ла, это ес­тес­твен­но. Но меж­ду на­ми все дав­но бы­ло кон­че­но, хо­тя мы с ней ос­та­вались доб­ры­ми друзь­ями. В этот раз речь шла о чис­то де­ловом сот­рудни­чес­тве. Я по­нимал, что мне ни за что не удас­тся приб­рать де­довы сок­ро­вища к ру­кам. При том, как он ко мне от­но­сит­ся, я во­об­ще удив­ля­юсь, что он до сих пор не выг­нал ме­ня от­сю­да. Но он мог от­дать сок­ро­вища – или хо­тя бы их часть – Дэ­нис. Как он со­бирал­ся пе­редать их Кла­ре Мон­тейс до то­го, как ее на­пуга­ли и она от­сю­да у­еха­ла.

Ин­те­рес­но, мисс Мон­тейс – то­же од­на из его де­вушек? Но не мог­ла же я спро­сить об этом. Да и не в этом бы­ло сей­час глав­ное. Я от­ча­ян­но пы­талась зас­та­вить его по­доль­ше го­ворить: у не­го слиш­ком блес­те­ли гла­за, и я на­чина­ла опа­сать­ся, что от слов он мо­жет пе­рей­ти к де­лу.

– Вы, ка­жет­ся, так уве­рены… что ва­ша же­на… что она зас­та­вила бы ва­шего де­да ос­та­вить… что бы там ни бы­ло… ей.

– Уве­рен? В чем во­об­ще мож­но быть уве­рен­ным? Но ведь я все рав­но ни­чего не те­рял. И к то­му же она бы­ла ак­три­сой. Она прек­расно по­нима­ла, как обой­ти муж­чи­ну. Ме­ня же она обош­ла, не так ли? – Он зас­ме­ял­ся. Мо­жет быть, и не слиш­ком гром­ко, но здесь бы­ло очень гул­кое эхо, и смех про­катил­ся по все­му за­лу. Бер­тран по­низил го­лос поч­ти до ше­пота: – Кла­ра бы­ла очень кра­сивой жен­щи­ной. Но ты еще кра­сивее, Эми­ли.

Он об­нял ме­ня и по­пытал­ся по­цело­вать. Но мне уда­лось выр­вать­ся, по­тому что он не ожи­дал ни ма­лей­ше­го соп­ро­тив­ле­ния.

Он не сра­зу по­верил. По­том он за­гово­рил, и го­лос его дро­жал от ярос­ти:

– Пре­дуп­реждаю, не смей со мной иг­рать. Ра­ди те­бя я пе­ренес слиш­ком мно­го все­го, что­бы най­ти те­перь толь­ко дев­чо­ночье ко­кетс­тво. Ты же сра­зу по­няла, как толь­ко уви­дела ме­ня, – мы прос­то соз­да­ны друг для дру­га. Я же знаю. Так за­чем же иг­рать со мной те­перь?

И он при­тянул ме­ня к се­бе так гру­бо, что я по­дума­ла, что, нес­мотря на все мое от­вра­щение ко вся­кого ро­да скан­да­лам, мне сей­час при­дет­ся на это пой­ти. Но в это вре­мя из про­тиво­полож­но­го кон­ца за­ла раз­дался го­лос Эри­ка – ин­те­рес­но, как дол­го он сто­ял и слу­шал, не­види­мый в су­мер­ках?

– Про­шу про­щения. По–мо­ему, я от­стал от жиз­ни го­раз­до силь­нее, чем пред­по­лагал. Зна­чит, тра­ур в те­переш­них му­зыкаль­ных кру­гах но­сят имен­но так?

– Тра­ур! – Бер­тран был в ярос­ти. – Ты пог­ряз в пред­рассуд­ках, ты так чтишь тра­диции; не­уди­витель­но, что твои кар­ти­ны ни­кому не нуж­ны. – Он все же приг­ла­дил рас­тре­пав­ши­еся во­лосы. – Ты дол­жен по­нимать на­ши с Эми­ли чувс­тва. По­чему мы дол­жны это­го сты­дить­ся?

– И прав­да, по­чему? Воп­рос лишь в том… но я за­дам его Эми­ли. Мой брат что – прис­та­ет к вам? Хо­тите, я съ­ез­жу ему по мор­де?

– Да… нет, ко­неч­но. По край­ней ме­ре, ес­ли он сей­час же от­сю­да уй­дет, – пос­пешно поп­ра­вилась я. Толь­ко дра­ки мне и не хва­тало.

– Хо­рошо, Эми­ли. Я мо­гу по­дож­дать… – гу­бы Бер­тра­на скри­вились в ус­мешке, – до бо­лее под­хо­дяще­го слу­чая, что­бы до­гово­рить­ся с то­бой. Но за­пом­ни: ты – моя!

Он вы­шел из хол­ла. Дверь за ним с шу­мом зах­лопну­лась.

– Он что – су­мас­шедший? – спро­сила я Эри­ка.

– Мы здесь все нем­но­го су­мас­шедшие. А не­кото­рые и не нем­но­го. – Он по­мор­щился, как от бо­ли. – Ду­маю, что Ре­не мог­ли бы офи­ци­аль­но приз­нать су­мас­шедшей, ес­ли бы де­ло дош­ло до су­да. Но ес­ли по­думать о де­душ­ке, я рад, что это­го не слу­чилось.

– Я не сов­сем по­нимаю… – на­чала бы­ло я, но он при­ложил па­лец к гу­бам.

– Да­вай­те вый­дем. Ес­ли и есть где–ни­будь на све­те мес­то, где сте­ны име­ют уши, так это здесь.

В хол­ле бы­ло так тем­но, что я не ожи­дала, что на ули­це еще све­тит сол­нце. Оно толь­ко на­чина­ло скло­нять­ся, и аро­мат цве­тов не ка­зал­ся уже та­ким тя­желым, мо­жет быть, по­тому, что жи­вой за­пах листь­ев и тра­вы, еще влаж­ных от вче­раш­не­го дож­дя, сгла­живал их при­тор­ное ды­хание. Не­кото­рое вре­мя мы шли мол­ча, слу­шая, как ше­лес­тят листья де­ревь­ев и как во­робьи чи­рика­ют в за­рос­лях кус­тов. Мне за­хоте­лось хо­тя бы не­надол­го за­быть обо всех ужас­ных ве­щах, ко­торые здесь про­изош­ли, но у ме­ня ни­чего не по­лучи­лось.

– Мне все–та­ки не ве­рит­ся, что Ре­не мог­ла убить же­ну Бер­тра­на. Или про­вод­ни­ка. Ко­неч­но, она бы­ла без ума от се­бя, но от это­го еще очень да­леко до убий­цы.

– Раз­ве? – спро­сил Эрик. Он ка­зал­ся очень оза­бочен­ным.

– Я толь­ко го­ворю, что я не мо­гу в это по­верить, – пов­то­рила я. Но как тог­да все это объ­яс­нить? Те двое бы­ли мер­твы, Ре­не то­же.

– Бо­юсь, что в это мож­но по­верить без тру­да. Осо­бен­но ес­ли вспом­нить, как это бы­ло сде­лано. Она всег­да мог­ла за­явить, ес­ли бы до нее доб­ра­лись, что это был прос­то нес­час­тный слу­чай. И сде­лать все это бы­ло нет­рудно: и тот, и дру­гая ей пол­ностью до­веря­ли. Но все­го, что бы­ло в этих ее днев­ни­ках, мы уже ни­ког­да не уз­на­ем, – сов­сем мрач­но за­кон­чил Эрик.

– Но как же так? Ведь Дэ­нис бы­ла ее под­ру­гой? А Ро­бер­тса она зна­ла с детс­тва.

Эрик грус­тно улыб­нулся.

– Вы дей­стви­тель­но не пред­став­ля­ете се­бе, ка­кой бы­ла Ре­не. Ес­ли че­го–то я и не по­нимаю – это как она ре­шилась убить се­бя.

Я по­мед­ли­ла.

– Ес­ли она и прав­да та­кая, как вы ее опи­сыва­ете, она ско­рее по­пыта­лась бы убить Бер­тра­на.

– Да, они бы­ли на но­жах пос­леднее вре­мя. Но то­му, что он се­год­ня на­гово­рил нам, я не ве­рю с на­чала и до кон­ца. Я знаю сво­его бра­та. Не мог он ска­зать ей, чтоб она шла в по­лицию и приз­на­валась, и сам бы он ни­ког­да на нее не до­нес, – ес­ли толь­ко для то­го, чтоб вы­горо­дить се­бя… И о том, что про­изош­ло с его же­ной, он на­вер­ня­ка уз­нал не вче­ра.

Мне бы хо­телось ему воз­ра­зить, но я со стра­хом по­дума­ла, что он, по­хоже, прав. По­дож­дав, не ска­жу ли я че­го, Эрик горь­ко про­дол­жал:

– Мо­жет быть, он окон­ча­тель­но вы­шел из се­бя, ког­да уз­нал, что Ре­не пы­талась уто­пить вас. На­до от­дать ему дол­жное: мне ка­жет­ся, вы дей­стви­тель­но… не без­различ­ны ему. Я хо­чу ска­зать…

– Ме­ня не за­нима­ют воп­ро­сы о том, лю­бовь ли это или нет. Он ме­ня во­об­ще не за­нима­ет.

– Ну и хо­рошо! – про­си­ял Эрик. – Я не был уве­рен. Это, ко­неч­но, не зна­чит, я по­нимаю… – тут он зап­нулся. Я чувс­тво­вала се­бя очень не­лов­ко. – Эми­ли, – опять за­гово­рил Эрик, – я по­нимаю, что это не очень под­хо­дящий мо­мент, что­бы го­ворить о сво­их чувс­твах. Но ес­ли вы не сов­сем без­рассуд­ны, вы у­еде­те от­сю­да не от­кла­дывая, и, мо­жет быть, мне боль­ше не пред­ста­вит­ся воз­можнос­ти с ва­ми по­гово­рить. По край­ней ме­ре в бли­жай­шее вре­мя. Я ско­ро еду в Нью–Й­орк, и, мо­жет быть, луч­ше да­же по­дож­дать…

– Нет уж, – пе­реби­ла я, – го­вори­те луч­ше пря­мо сей­час, по­ка есть воз­можность. Ведь с вос­хо­дом лу­ны я мо­гу ис­чезнуть на­веки.

Эрик сме­ял­ся го­раз­до доль­ше, чем мои сло­ва то­го зас­лу­жива­ли. Я прис­таль­но пос­мотре­ла на не­го, он пе­рес­тал сме­ять­ся и тя­жело вздох­нул.

– Эми­ли, вы зна­ете обо мне не так уж мно­го, и то, что вы зна­ете, не очень–то го­ворит в мою поль­зу. Ес­ли я и по­лучу ка­кое–то нас­ледс­тво, то оно не бу­дет та­ким уж боль­шим. То, что об этом го­ворят, – силь­но пре­уве­личе­но. У ме­ня есть не­кото­рые до­ходы от цен­ных бу­маг, но при ны­неш­ней ин­фля­ции и с уче­том всех на­логов… это прак­ти­чес­ки ни­чего. – Он пе­ревел ды­хание. – Да­же при те­переш­нем ожив­ле­нии ин­те­реса к кар­ти­нам я не по­лучаю бас­нослов­ных го­нора­ров за то, что де­лаю. Что–ни­будь мне мо­жет ос­та­вить дед, ес­ли ему, ко­неч­но, есть что ос­тавлять, но я на это осо­бен­но не рас­счи­тываю. Как ви­дите, я не мо­гу мно­гого пред­ло­жить де­вуш­ке.

– Ес­ли бы я хо­тела уз­нать, как вы ко­тиру­етесь, я об­ра­тилась бы к спе­ци­алис­там, – нас­мешли­во ска­зала я.

Эрик смот­рел на ме­ня, окон­ча­тель­но по­теряв дар ре­чи. В кон­це кон­цов мне са­мой приш­лось спро­сить, не со­бира­ет­ся ли он сде­лать мне пред­ло­жение. Ес­ли так, пусть по­торо­пит­ся, что­бы я пос­ко­рее сог­ла­силась и мы мог­ли вер­нуть­ся в дом: стоя здесь, на мок­рой тра­ве, не­дол­го и прос­ту­дить­ся.

Тог­да Эрик на­конец ре­шил­ся и сде­лал мне пред­ло­жение, и я ска­зала «да». И все бы­ло за­меча­тель­но и прек­расно, ес­ли не счи­тать то­го, что он не мог ме­ня как сле­ду­ет по­цело­вать, по­тому что мы зна­ли, что за на­ми наб­лю­да­ют из до­ма. Ме­ня тре­вожил воп­рос, как при­мет его семья из­вестие о на­шем об­ру­чении. Луи и Элис ско­рее все­го бу­дет прос­то не до это­го, они сей­час слиш­ком по­дав­ле­ны. Но Мар­га­рет это сов­сем не пон­ра­вит­ся. А что до Бер­тра­на!.. Об этом мне бы­ло да­же ду­мать страш­но. Я пред­ста­вила, что он мо­жет сде­лать, ког­да ус­лы­шит об этом, и у ме­ня му­раш­ки по­бежа­ли по спи­не.

– А нель­зя ли… ты мо­жешь не го­ворить им об этом, по­ка я не у­еду в Нью–Й­орк? – спро­сила я. – Мо­жем у­ехать зав­тра и пос­лать им те­лег­рамму.

Но Эрик ска­зал, что не го­дит­ся трус­ли­во уди­рать от­сю­да.

– Се­год­ня ве­чером я ска­жу об этом де­ду, и пусть уж он ре­ша­ет, го­ворить ли всем ос­таль­ным. Я пой­ду к не­му пря­мо сей­час, его нуж­но как–то под­бодрить. Он бу­дет прос­то в вос­торге.

У ме­ня та­кой уве­рен­ности не бы­ло, но ра­зубе­дить Эри­ка я не смог­ла. Он от­пра­вил­ся в ком­на­ту сво­его де­да, а я к се­бе. Нем­но­го по­годя в дверь пос­ту­чали. Я от­кры­ла, по­лагая, что это вер­нулся Эрик. Но это был Гар­ри­сон, еще бо­лее пе­чаль­ный, чем обыч­но. Он при­шел со­об­щить, что обед, как всег­да, прой­дет в сто­ловой, толь­ко в де­вять ча­сов вмес­то вось­ми, так что пра­виль­нее наз­вать это ужи­ном.

– Мис­тер Мак–Ла­рен про­сил пе­редать, что он про­сит всех быть там, да­же нас с мис­сис Гар­ри­сон. Он хо­чет о чем–то рас­ска­зать, – про­гово­рил Гар­ри­сон, гля­дя на ме­ня с та­ким пол­ным от­сутс­тви­ем ин­те­реса, что я не сом­не­валась: он и по­нятия не име­ет о том, что хо­чет ска­зать мис­тер Мак–Ла­рен.

Стол на этот раз был нак­рыт в су­губо ути­литар­ной ма­нере: ни цве­тов, ни све­чей, ни во­об­ще ка­ких–ли­бо ук­ра­шений. Все соб­равши­еся выг­ля­дели по­дав­ленны­ми и ус­та­лыми, нас­тро­ение у всех бы­ло яв­но пло­хое, не счи­тая мис­те­ра Мак–Ла­рена, ко­торый хоть и ка­зал­ся как ни­ког­да ста­рым, но был до­воль­но ожив­лен. Эрик сто­ял спра­ва от не­го, и по то­му, как ста­рик мне улыб­нулся, я по­няла, что он це­ликом и пол­ностью одоб­ря­ет вы­бор сво­его вну­ка.

Ник­то поч­ти не прит­ро­нул­ся к еде, за ис­клю­чени­ем Мар­га­рет, ко­торая при этом все вре­мя жа­лова­лась, что ужин несъ­едоб­ный. Это вко­нец расс­тро­ило Гар­ри­сона, ко­торый по­давал на стол. Он без кон­ца из­ви­нял­ся, го­воря, что го­товить приш­лось ему, по­тому что мис­сис Гар­ри­сон «опять слег­ла», и по­это­му–то, об­ра­тил­ся Гар­ри­сон к мис­те­ру Мак–Ла­рену, она и не смог­ла при­сутс­тво­вать здесь, как тот про­сил.

– Ну ни­чего, это мож­но пе­режить. Вы са­ми мо­жете пе­редать ей за­меча­тель­ную но­вость, ко­торую ус­лы­шите.

– За­меча­тель­ную но­вость, де­душ­ка? – встре­вожен­но спро­сила Мар­га­рет. – Ка­кую же? Нам бы сей­час очень кста­ти ус­лы­шать что–ни­будь взбад­ри­ва­ющее.

– Все­му свое вре­мя, – от­ве­тил ста­рик.

И толь­ко ког­да обед был за­вер­шен, он встал и ска­зал до­воль­но бес­связ­ную речь. Сна­чала она ка­салась в ос­новном Ре­не и ее пе­чаль­но­го кон­ца, хо­тя ка­ким–то об­ра­зом ту­да за­меша­лись и ви­кин­ги. За­кон­чил он так:

– Но я счас­тлив, что пос­ле всех нес­частий, об­ру­шив­шихся на нас, один луч све­та все же рас­се­ял ть­му. Я знаю, вы бу­дете счас­тли­вы уз­нать, что Эми­ли сог­ла­силась стать же­ной Эри­ка.

Он за­мол­чал. Счас­тли­вым ник­то не ка­зал­ся. Ста­рик пос­пешно про­дол­жал:

– И я хо­чу пред­ло­жить тост…

Он не ус­пел до­гово­рить. Бер­тран так рез­ко вско­чил, что его стул с гро­хотом упал. Но это­го ему по­каза­лось ма­ло. Он схва­тил свой бо­кал и швыр­нул на пол – с та­кой си­лой, что он раз­ле­тел­ся вдре­без­ги, нес­мотря на то что на по­лу был ко­вер. Ко­вер те­перь был усы­пан блес­тя­щими ос­колка­ми, и кап­ли про­лив­ше­гося ви­на впле­лись в за­мыс­ло­ватый вос­точный узор.

По­вис­ла мер­твая ти­шина. Вре­мя в этой ком­на­те как буд­то ос­та­нови­лось. По­том Бер­тран, гла­за ко­торо­го тем­не­ли, как впа­дины, на мер­твен­но–блед­ном ли­це, ди­ко зак­ри­чал:

– Да вы что! Эми­ли – моя не­вес­та, я со­бира­юсь на ней же­нить­ся. Ска­жи же им, Эми­ли! Ска­жи им, что это не­лепая ошиб­ка! – Он по­тянул­ся ко мне че­рез стол, хо­тя я бы­ла очень да­леко от не­го.

– Я… я прос­то не по­нимаю, от­ку­да вы все это взя­ли… Я ни­ког­да не да­вала вам… ни ма­лей­ше­го по­вода… – я го­вори­ла все ти­ше и ти­ше, на­конец сов­сем за­мол­ча­ла.

Бер­тран гля­дел на ме­ня так, как буд­то я уда­рила его по ли­цу.

– Мне жаль, но так уж по­лучи­лось, Берт… – на­чал Эрик, но тут вме­шал­ся его дед, про­гово­рив с та­кой на­пыщен­но–те­ат­раль­ной ин­то­наци­ей, что я прос­то ушам от­ка­зыва­лась ве­рить:

– Бер­тран, ес­ли ты не спо­собен вес­ти се­бя дос­той­но джентль­ме­на, я вы­нуж­ден поп­ро­сить те­бя вый­ти от­сю­да.

Элис ис­те­ричес­ки рас­сме­ялась. Бер­тран ни­чего не ска­зал, но это бы­ло мол­ча­ние го­тово­го взор­вать­ся вул­ка­на. Он пос­мотрел на ме­ня… очень на­де­юсь, что мне ни­ког­да боль­ше не при­дет­ся ви­деть та­кое вы­раже­ние на ли­це че­лове­ка. Он слов­но был го­тов ра­зор­вать ме­ня в клочья го­лыми ру­ками. Да­же при­дир­чи­вый взгляд Мар­га­рет ка­зал­ся очень дру­желюб­ным в срав­не­нии с этим.

– Мои поз­драв­ле­ния, – про­цеди­ла она. – Вам все же уда­лось об­за­вес­тись об­ру­чаль­ным коль­цом. Толь­ко не за­бывай­те, что за­мужес­тво да­леко не так це­нит­ся в на­ши дни.

Эрик ра­зоз­лился поч­ти так же, как его брат:

– Я хо­тел увез­ти Эми­ли от­сю­да зав­тра. Но вы все прос­то не­выно­симы, мы у­едем не­мед­ленно.

Это бы­ло до­воль­но не­пос­ле­дова­тель­но с его сто­роны: нас­та­ивая на том, что­бы все рас­ска­зать, он ед­ва ли мог рас­счи­тывать на все­об­щую ра­дость.

Все, кро­ме Бер­тра­на, ра­зом за­гово­рили. Ста­рик пос­ту­чал по сто­лу, тре­буя ти­шины.

– Поз­воль­те мне за­кон­чить все, что я хо­тел вам ска­зать, преж­де чем при­носить юной па­ре свои поз­драв­ле­ния, – с тя­жело­ватым сар­казмом ска­зал он. – Я при­шел к ре­шению, – Мар­га­рет, на­вер­ное, уже до­гады­ва­ет­ся, к ка­кому. Эми­ли те­перь член на­шей семьи, а что ка­са­ет­ся всех про­чих мо­их родс­твен­ни­ков… вы все зна­ете, что я о вас ду­маю… И вот, я ре­шил пе­редать ей сок­ро­вища на­шей семьи. Это са­мые на­деж­ные ру­ки, ка­кие я мог най­ти.

Опять по­вис­ла ти­шина. Я поч­ти фи­зичес­ки чувс­тво­вала их неп­ри­язнь, да­же не­нависть к се­бе. И не толь­ко от Мар­га­рет и Бер­тра­на – ото всех. Да­же от Эри­ка? Я не бы­ла уве­рена да­же на его счет. Я от­кры­ла рот, что­бы воз­ра­зить, но что я мог­ла ска­зать? Ес­ли я от­ка­жусь, мис­тер Мак–Ла­рен ско­рее все­го вер­нется к преж­ней идее и ос­та­вит все ка­кому–ни­будь му­зею. Пусть луч­ше ре­ша­ет Эрик. Ес­ли он за­хочет, мы мо­жем прос­то по­делить­ся со все­ми.

– Пой­дем­те со мной в биб­ли­оте­ку, Эми­ли, – ска­зал мис­тер Мак–Ла­рен. – Эрик то­же мо­жет пой­ти. Как ваш бу­дущий муж, он дол­жен быть во все пос­вя­щен. Я по­кажу вам сок­ро­вища – вер­нее ска­зать, сок­ро­вище… Эрик, дай мне ру­ку, ес­ли не труд­но. Бо­юсь, я не сов­сем хо­рошо чувс­твую се­бя се­год­ня.

Гла­ва 19 
[]

Эрик и я пос­ле­дова­ли в биб­ли­оте­ку за мис­те­ром Мак–Ла­реном. Он был раз­дра­жен. Опус­тившись в свое крес­ло, он ука­зал нам зна­ком сесть нап­ро­тив.

– Что поз­во­ля­ет се­бе Гар­ри­сон: дать ог­ню в ка­мине сов­сем по­гас­нуть, – по­жало­вал­ся он. – Поз­во­ни, Эрик, пусть он сно­ва раз­ве­дет огонь. Здесь что–то прох­ладно.

Во­об­ще–то там бы­ло до­воль­но теп­ло, но Эрик пос­пешно под­нялся.

– Я мо­гу и сам это сде­лать, де­душ­ка.

При­сев на кор­точки пе­ред ка­мином, он при­нял­ся за де­ло с та­ким рве­ни­ем, что ско­ро огонь за­пылал с но­вой си­лой, – мне да­же приш­лось отод­ви­нуть свой стул по­даль­ше, что­бы не за­жарить­ся. Эрик вер­нулся и сно­ва усел­ся ря­дом со мной. Мы смот­ре­ли на ста­рика с та­ким лю­бопытс­твом, что его ли­цо пос­те­пен­но раз­гла­дилось.

– Я ви­жу, вас боль­ше ин­те­ресу­ет то, что имен­но пред­став­ля­ет сок­ро­вище из се­бя, чем воз­можность ког­да–ни­будь его по­лучить, – мяг­ко уп­рекнул он ме­ня.

– Мо­жет быть, ког­да она уз­на­ет, что там, она во­об­ще не за­хочет его по­лучать, – Ска­зал Эрик. Я по­нима­ла, что он под­талки­ва­ет ме­ня к то­му, что от­ка­зать­ся от все­го.

Ста­рик взгля­нул на не­го стро­го.

– Это преж­де ей вся­кого мог­ли на­гово­рить, но важ­но пра­виль­но по­нимать, а кро­ме нее, ник­то здесь не смо­жет да­же пред­ста­вить се­бе ис­тинной цен­ности то­го, что я вам на­мерен по­казать, и прос­то не бу­дет знать, что с этим де­лать. И толь­ко по­это­му, уве­ряю те­бя, я ре­шил пе­редать его ей.

Пра­виль­но по­нимать… Но ведь, нас­коль­ко я пред­став­ля­ла, был толь­ко один пред­мет, ко­торый я, по мне­нию ста­рика, по­нима­ла неп­ра­виль­но. В го­лове у ме­ня за­шеве­лились смут­ные по­доз­ре­ния, та­кие не­оп­ре­делен­ные, что вы­разить сло­вами я бы их все рав­но не смог­ла.

– Ес­ли дей­стви­тель­но есть сок­ро­вища, удив­ля­юсь, как это Мар­га­рет до сих пор не раз­ню­хала, что это та­кое, – за­метил Эрик.

– Я дер­жал это под зам­ком. И все же ес­ли бы Мар­га­рет не бы­ла так ос­лепле­на не­вер­ны­ми до­гад­ка­ми – как, меж­ду про­чим, и все вы, – по­нять, что это та­кое, бы­ло бы нет­рудно. Я бы сам вам все рас­ска­зал, ес­ли бы толь­ко мог пред­по­ложить, что вас это как–то за­ин­те­ресу­ет.

Эрик ка­зал­ся рас­те­рян­ным, но мое сер­дце уча­щен­но за­билось. Мои до­гад­ки, по­хоже, под­твержда­лись. Мис­тер Мак–Ла­рен про­тянул Эри­ку ключ со сло­вами:

– Ты, как–ни­как, моя плоть и кровь. Пой­ди же и дос­тань его.

– Но это же ключ от шка­фа с ред­ки­ми кни­гами. Нам еще зап­ре­щали к не­му прит­ра­гивать­ся, ког­да мы бы­ли деть­ми, под стра­хом под­за­тыль­ни­ка!

– Те­перь ты уже дос­та­точ­но взрос­лый, и я раз­ре­шаю те­бе к не­му прит­ро­нуть­ся. От­крой же шкаф и при­неси мне боль­шую кни­гу в ко­жаном пе­реп­ле­те – ту, что сто­ит на ниж­ней пол­ке.

Эрик пос­лушно дос­тал кни­гу. На вид она бы­ла очень тя­желой и та­кой ста­рой, что ко­жа на ее пе­реп­ле­те уже на­чина­ла осы­пать­ся в ру­ках. Мис­тер Мак–Ла­рен так бла­гого­вей­но при­нял ее в ру­ки, что Эрик спро­сил:

– Это слу­чай­но не се­мей­ная Биб­лия?

– Нет, это не се­мей­ная Биб­лия, – ис­пы­ту­юще гля­дя на нас, ска­зал ста­рик. – Пер­во­началь­но это был ру­копис­ный сви­ток, но один из на­ших пред­ков ре­шил при­дать ему вид, бо­лее под­хо­дящий для биб­ли­оте­ки джентль­ме­на.

Эрик при­под­нял об­ложку. Пер­га­мент был пок­рыт ря­дами чер­ных букв, ко­торые нас­толь­ко поб­лекли от вре­мени, что мес­та­ми их бы­ло не­воз­можно ра­зоб­рать. Ин­те­рес­но, сколь­ко лет этой кни­ге? От стра­ниц бук­валь­но ис­хо­дил аро­мат сто­летий.

– Один из тво­их – из на­ших пред­ков? – пов­то­рил за ним Эрик. – По­хоже, она дав­но уже при­над­ле­жит семье.

– Да­же очень дав­но, – за­гадоч­но улыб­нувшись, сог­ла­сил­ся мис­тер Мак–Ла­рен.

– Тут что – кар­та или что–то в этом ду­хе? – Эрик на­чал лис­тать стра­ницы, но все бы­ло ис­пи­сано сло­вами.

Мис­тер Мак–Ла­рен зас­ме­ял­ся.

– Ни карт, ни пла­нов, ни схем. Это прос­то… мож­но это наз­вать днев­ни­ком. Пер­вый До­нальд Мак–Ла­рен на­шел его. Он был спря­тан под по­лом в баш­не – пос­ле то­го, как его же­на по­каза­ла, где нуж­но ис­кать. Он ле­жал там ско­рее для сох­раннос­ти, а не по­тому, что в этом бы­ла ка­кая–то тай­на. Лю­ди то­го пле­мени, к ко­торо­му при­над­ле­жала его же­на, на­де­ялись, что он смо­жет про­честь им, что там на­писа­но. Но их жда­ло ра­зоча­рова­ние. Он поч­ти не знал по–ла­тыни. Для сво­его вре­мени он был, ко­неч­но, гра­мот­ным че­лове­ком, но на уче­ность ни­ког­да не пре­тен­до­вал. Но он все–та­ки ра­зоб­рался в на­писан­ном дос­та­точ­но, что­бы зак­лю­чить, что это – пер­во­ис­точник пре­даний – или ис­то­рии, уж как пос­мотреть, – это­го пле­мени: что они про­изош­ли от на­рода свет­логла­зых ве­лика­нов, прип­лывших из да­лекой стра­ны по ту сто­рону мо­ря.

– Я по–преж­не­му не по­нимаю, – нах­му­рил­ся Эрик. – Ты го­воришь, кни­га бы­ла най­де­на в том мес­те, где был за­рыт клад, – так по край­ней ме­ре го­вори­ли. Где же тог­да сок­ро­вища?

– Как ты не по­нима­ешь! – вос­клик­ну­ла я. – Это же и есть сок­ро­вище!

– Что… кни­га?! – с не­дове­ри­ем спро­сил Эрик.

– Те­перь, на­де­юсь, ты по­нима­ешь, по­чему я не хо­тел от­да­вать это ни од­но­му из вас! – Ста­рик про­тянул кни­гу мне. Она ока­залась нас­толь­ко тя­желой, что я ее чуть не уро­нила. – Пос­мотрим, смо­жете ли вы про­читать, что здесь на­писа­но. Нач­ни­те, про­шу вас.

– Это на ла­тыни… мо­жет быть, сред­не­веко­вая ла­тынь? – не­уве­рен­но ска­зала я. – Я в ней не очень силь­на.

– Тот, кто это пи­сал, то­же не был в ней очень си­лен, бед­ня­га. Он был дос­та­точ­но бо­гат, но в ла­тин­ском пра­вопи­сании очень слаб. Он час­то сби­ва­ет­ся с ла­тин­ско­го язы­ка на свое се­вер­ное на­речие. Он не был уче­ным ни в ка­ком смыс­ле, и я не удив­люсь, ес­ли имен­но по этой при­чине – ос­та­вим в сто­роне его не­покор­ность влас­тям – ему не уда­лось выд­ви­нуть­ся. Поп­ро­буй­те, нач­ни­те чи­тать с са­мого на­чала. Пе­ревод не сос­та­вит тру­да – у не­го очень ог­ра­ничен­ный сло­вар­ный за­пас. Я пе­ревел бы сам для вас, но вот Эрик мо­жет ска­зать, что я вам ни­чего не ос­та­вил.

Эрик ус­мехнул­ся, но воз­ра­жать не стал. Он под­сел бли­же ко мне и по­мог на­деж­нее ус­тро­ить тя­желен­ный фо­ли­ант. То, что он был ря­дом, дей­ство­вало очень ус­по­ка­ива­юще.

– Я, Бер­тра­ни­ус из Герк… Герд… – на­чала я чи­тать. Но это сло­во ни­как не вы­гова­рива­лось.

– По–мо­ему, это мес­то на­зыва­ет­ся Хе­рульф Несс. Он по­пытал­ся ла­тини­зиро­вать наз­ва­ние, но толь­ко за­путал де­ло. По­том он вос­про­из­во­дит ори­гиналь­ный ва­ри­ант – приб­ли­зитель­но, ко­неч­но. Пра­вопи­сание? – но нес­пра­вед­ли­во поп­ре­кать его этим. Пра­вила тог­да бы­ли да­леко не так стро­ги, как поз­же.

– По­хоже, пи­сал мо­нах! – Это сра­зу выз­ва­ло у ме­ня длин­ный ряд ас­со­ци­аций: лес, фи­гура впе­реди… Но об­раз по­лучал­ся сме­шан­ным – хла­мида при­над­ле­жала Мар­га­рет, ис­полня­ла роль Ре­не, а этот Бер­тра­ни­ус умер мно­го сто­летий на­зад. – Как мог здесь ока­зать­ся мо­нах?

– Чи­тай­те, и, мо­жет быть, вы пой­ме­те.

Я боль­ше не пы­талась пе­рево­дить дос­ловно, и пе­рес­ка­зыва­ла сво­ими сло­вами.

– В об­щем, он пре­пору­ча­ет се­бя Гос­по­ду и все та­кое…

– Про­пус­ти­те вступ­ле­ние и пе­рехо­дите к су­ти.

– В ле­то 1002 от Рож­дес­тва… – сно­ва на­чала я. – Я, ка­жет­ся, опять что–то пе­репу­тала.

– Нет–нет, вы пра­виль­но наз­ва­ли да­ту.

– Но ты же ска­зал, что ру­копись бы­ла най­де­на пер­вым из бе­лых лю­дей, по­пав­ших в эти мес­та, – за­метил Эрик.

– Ни­чего по­доб­но­го. Она бы­ла ос­тавле­на здесь од­ним из пер­вых бе­лых, при­шед­ших сю­да. Про­дол­жай­те, Эми­ли.

Пер­вые нес­коль­ко стра­ниц я одо­лела с тру­дом, но по­том ста­ла чи­тать спо­кой­нее. Я про­дол­жа­ла:

– Он бла­года­рит Гос­по­да за бла­гопо­луч­ное окон­ча­ние опас­но­го пу­тешес­твия, во вре­мя ко­торо­го дь­явол по­сылал им все­воз­можные му­чения, что­бы унич­то­жить их и зас­та­вить от­ка­зать­ся от вы­сокой це­ли. Но он мо­лил­ся ден­но и нощ­но, и Все­могу­щий за­щитил его.

– На­вер­ное, этот па­рень очень стра­дал от мор­ской бо­лез­ни, – вста­вил Эрик.

– По­том он пи­шет, что их пред­во­дитель по­вер­нул на­зад и мно­гие пош­ли с ним на­зад к Terra Viride – он, дол­жно быть, име­ет в ви­ду Грен­ландию, хо­тя обыч­но по–ла­тыни она на­зыва­лась ина­че…

– Я уже го­ворил, – пе­ребил ме­ня мис­тер Мак–Ла­рен, – его мож­но ско­рее наз­вать изоб­ре­тате­лем слов, чем зна­током ла­тыни.

– В об­щем, он ос­тался здесь, на Terra Vin… Мо­жет, это – Вин­ланд? – с те­ми, кто бо­лен или слиш­ком ус­тал от пла­вания, что­бы не­мед­ленно от­пра­вить­ся на­зад. Они ре­шили ос­тать­ся жить на этой прек­расной и обиль­ной зем­ле.

Эрик не­тер­пе­ливо вме­шал­ся:

– Ко­неч­но, ес­ли прип­лы­вешь из Грен­ландии, и это мес­течко по­кажет­ся не­веро­ят­но ми­лым. И все же…

– Хо­тя ему очень не­дос­та­ет ро­дины, он пом­нит о том, что от­пра­вил­ся в это пла­вание для то­го, что­бы внес­ти свой вклад в рас­простра­нение ис­тинной ве­ры, по­это­му он ду­ма­ет, что мис­сия его свя­зана с этим Но­вым Све­том?! – Мне бы­ло все про­ще и про­ще под­би­рать сло­ва, я адап­ти­рова­лась к сти­лю Бер­тра­ни­уса. – Здесь мно­гое нуж­но сде­лать сре­ди… скрел­лингов? – дол­жно быть, ин­дей­цы, – …ко­торые осо­бен­но не­подат­ли­вы Сло­ву Бо­жию, хо­тя они и не боль­шие без­божни­ки, чем… – это сло­во я не мо­гу про­честь… на­вер­ное, те, с кем он сю­да при­был, – ко­торые не вы­каза­ли не толь­ко дол­жно­го ува­жения Гос­по­ду Бо­гу, но и его сми­рен­но­му слу­ге, – он, оче­вид­но, име­ет в ви­ду са­мого се­бя. Тем не ме­нее они, что­бы заг­ла­дить ка­кой–то прос­ту­пок, – он обе­ща­ет рас­ска­зать об этом ни­же, – выс­тро­или ему ча­сов­ню из кам­ня, от ко­торой, как он на­де­ет­ся, свет ис­тинной ве­ры рас­простра­нит­ся вдоль и по­перек этой стра­ны, – я пе­реве­ла ды­хание.

– Не по­нял, – опять вме­шал­ся Эрик. – Как это мог­ло быть на­писа­но за пять сто­летий до то­го, как бы­ла от­кры­та Аме­рика? Ес­ли толь­ко… ин­дей­цы ведь обыч­но не поль­зо­вались ла­тынью, ес­ли хо­тели что–то за­писать?

Его уп­рямс­тво вы­вело ме­ня из се­бя.

– Ты что, не по­нима­ешь? Твой дед ока­зал­ся прав, хо­тя… – я с уп­ре­ком пос­мотре­ла на ста­рика: он все это вре­мя не при­водил ни­каких до­каза­тель­ств. – Ви­кин­ги здесь дей­стви­тель­но по­быва­ли. Бо­лее то­го, не­кото­рые пе­ресе­лились сю­да нав­сегда. И они – Гос­по­ди, они же твои пред­ки!

Мис­тер Мак–Ла­рен про­си­ял, как буд­то я блес­тя­ще вы­дер­жа­ла эк­за­мен.

– Ко­неч­но, к то­му вре­мени, как здесь по­явил­ся пер­вый Мак–Ла­рен, они уже поч­ти вы­мер­ли. Мно­гие из них, ве­ро­ят­но, по­гиб­ли от рук ин­дей­цев: те вов­се не хо­тели, что­бы их си­лой об­ра­щали в дру­гую ве­ру, и еще мень­ше им нра­вилось, ког­да ви­кин­ги, по сво­ему обы­чаю, по­хища­ли ин­дей­ских де­вушек.

Эрик за­гово­рил очень спо­кой­но, и его го­лос зву­чал пок­ро­витель­ствен­но:

– Ес­ли столь­ко со­тен лет кни­га бы­ла в на­шей семье, как по­лучи­лось, что ник­то не знал это­го за­меча­тель­но­го фак­та?

– По­чему не знал? Они зна­ли. Но, к со­жале­нию, чем об­ра­зован­нее они ста­нови­лись, тем не­довер­чи­вее от­но­сились к то­му, что зна­ли, по­ка, на­конец, не ста­ли счи­тать, что это все плод чь­ей–то фан­та­зии. К то­му вре­мени каж­дый школь­ник, раз­бу­ди его ночью, мог бы ска­зать, что пер­вы­ми в Аме­рику прип­лы­ли ис­панцы. Так что эту ру­копись хра­нили ско­рее как курь­ез. Ско­ро ста­ло ка­зать­ся, что она всег­да бы­ла здесь, и все к это­му при­вык­ли. Про­ходи­ли го­ды, и ис­то­рия о том, как она бы­ла най­де­на, от­де­лилась от то­го, что бы­ло най­де­но. Так по­яви­лась ле­ген­да о сок­ро­вищах.

Эрик толь­ко по­качал го­ловой.

– Прок­лятье! Ты не прос­то от­би­ра­ешь у нас сок­ро­вища – ты раз­ру­ша­ешь та­кую ин­три­гу­ющую ис­то­рию…

Я прос­то на­кину­лась на не­го:

– Раз­ру­ша­ет? Ты ду­ма­ешь, что это что–то раз­ру­ша­ет? Да ты, ты зна­ешь кто пос­ле это­го…

Ес­ли бы ме­ня тог­да нич­то не ос­та­нови­ло – как знать, мо­жет, на­ша по­мол­вка рас­па­лась бы в тот же день, ког­да бы­ла зак­лю­чена. Од­на­ко мне не уда­лось выс­ка­зать­ся. Дверь биб­ли­оте­ки ши­роко рас­пахну­лась, и в ком­на­ту вва­лил­ся Бер­тран. Вид у не­го был со­вер­шенно ди­кий. Он был так пь­ян, что я сра­зу по­чувс­тво­вала, как от не­го не­сет ви­ном, хо­тя он сто­ял на дру­гом кон­це ком­на­ты. Во­рот его ру­баш­ки был рас­стег­нут, гал­стук съ­ехал на сто­рону, кур­тка рас­пахну­та. Пра­вая ру­ка у не­го бы­ла за­суну­та под кур­тку – слов­но он во­об­ра­зил се­бя На­поле­оном. Ко­роче, он был сме­шон. Но в то же вре­мя в нем чувс­тво­валась ка­кая–то уг­ро­за.

Гла­ва 20 []

Хо­тя рас­по­ряжать­ся сок­ро­вища­ми по сво­ему ус­мотре­нию мог толь­ко ста­рый мис­тер Мак–Ла­рен, Бер­тран сра­зу при­вязал­ся к сво­ему бра­ту.

– Я то­же хо­чу иметь сок­ро­вища, – хрип­ло за­гово­рил он. – Дев­чонку мо­жешь ос­та­вить се­бе, но сок­ро­вища пусть дос­та­нут­ся мне.

– Бер­тран, – по­пытал­ся ус­ми­рить его ста­рик, – в этом до­ме те­бе боль­ше не мес­то. Зав­тра же ут­ром ты со­берешь ве­щи и у­едешь от­сю­да.

Бер­тран не об­ра­тил на не­го ни ма­лей­ше­го вни­мания.

– От­дай сок­ро­вища, – про­дол­жал он прис­та­вать к Эри­ку, – или я прис­тре­лю эту де­вицу и те­бя вмес­те с ней. – Он вы­тащил ру­ку из кур­тки. В ней был пис­то­лет.

Эрик, ко­торый бы­ло встал и по­шел к Бер­тра­ну, ос­та­новил­ся как вко­пан­ный.

– Не сме­ши ме­ня, Берт. Ты не мо­жешь ни­кого убить.

Бер­тран зап­ро­кинул го­лову и за­хохо­тал.

– Это ты ме­ня не сме­ши, – ска­зал он на­конец. – Я не толь­ко мо­гу, я уже убил. Не­уже­ли ты по­верил, что Ре­не са­ма мог­ла по­кон­чить с со­бой? Кто угод­но, толь­ко не Ре­не.

Я вскрик­ну­ла, ста­рик, по­хоже, на­чал за­дыхать­ся в сво­ем крес­ле. Эрик не от­ры­ва­ясь смот­рел на бра­та.

– Ре­не бро­силась в озе­ро.

– Это я бро­сил ее ту­да, – как буд­то гор­дясь со­бой, объ­явил Бер­тран. – Я от нее ус­тал. Вче­ра я вер­нулся и уз­нал, что, по­ка я там из­бавлял­ся от Ро­бер­тса ра­ди нее, она здесь пы­талась уб­рать Эми­ли. Это бы­ло уже слиш­ком.

Уви­дев, как вы­тяну­лись на­ши ли­ца, он опять за­хохо­тал.

– Ра­зуме­ет­ся, я вам все нав­рал. Не Ре­не уби­ла Ро­бер­тса, а я. Ина­че он мог про­бол­тать­ся, что она еха­ла вмес­те с Дэ­нис. – Ка­жет­ся, он на­чал ус­по­ка­ивать­ся. – Нет, я, ко­неч­но, не знал, что Ре­не со­бира­ет­ся убить Дэ­нис, – ина­че я бы ее ос­та­новил. Но раз уж она это сде­лала, я не хо­тел, что­бы на­ша семья ока­залась за­мешан­ной в убий­стве. – Он обер­нулся к де­ду, как буд­то ожи­дал его одоб­ре­ния. Но ста­рик от­вел взгляд. Бер­тран про­дол­жал:

– И вот она опять ре­шила пой­ти на убий­ство, она хо­тела убить Эми­ли, а я ведь ее лю­бил и был уве­рен, что вза­им­но. Ре­не ска­зала, что, ес­ли бы ей это уда­лось, я бы тут же по­нял, что мне нуж­на толь­ко она од­на. Вот и приш­лось убить Ре­не, – что мне еще ос­та­валось? Так что те­перь за все мои стра­дания я впол­не зас­лу­живаю сок­ро­вищ.

Эрик ни­как не мог по­верить. Он вспом­нил, что Ре­не ос­та­вила пред­смертную за­пис­ку. Бер­тран вздох­нул и под­чер­кну­то спо­кой­но объ­яс­нил, что он и это подс­тро­ил.

– Все пош­ли спать, и она су­нула за­пис­ку мне под дверь. Она пред­ла­гала встре­тить­ся у озе­ра. Ког­да–то дав­но мы с ней всег­да там встре­чались, и она рас­счи­тыва­ла, оче­вид­но, что мы там смо­жем обо всем до­гово­рить­ся и что я все ей про­щу. – Его гла­за озор­но свер­кну­ли. – А я вмес­то это­го взял да спих­нул ее в озе­ро. А по­том отор­вал ку­сок той за­пис­ки, что­бы вы ре­шили, что это пос­ла­ние са­мо­убий­цы. Я все пре­дус­мотрел. Те­перь, ког­да я уже столь­ких от­пра­вил на тот свет, мысль об убий­стве боль­ше не пу­га­ет ме­ня. Так что луч­ше от­дай сок­ро­вища по–хо­роше­му.

– По­чему бы те­бе са­мому не взять? – ус­мехнул­ся Эрик. – Ты да­же не пред­став­ля­ешь, что это.

Бер­тран шаг­нул к бра­ту и под­нял ру­ку с пис­то­летом. Да­же ес­ли он и не со­бира­ет­ся всерь­ез пе­рес­тре­лять всех нас, луч­ше его не про­воци­ровать. И пос­ко­рее это прек­ра­тить.

– Ес­ли это так мно­го для те­бя зна­чит – вот оно, ва­ше древ­нее сок­ро­вище! – и я про­тяну­ла ему кни­гу.

Он жад­но схва­тил­ся за нее обе­ими ру­ками, да­же не за­метив, как вы­пус­тил пис­то­лет. Я уви­дела, что Эрик хо­чет по­тихонь­ку его взять. Бер­тран от­ки­нул пе­реп­лет с та­ким ви­дом, как буд­то ожи­дал, что дер­жит в ру­ках шка­тул­ку, вме­ща­ющую все бо­гатс­тва Вос­то­ка. И толь­ко по­том по­нял, что дер­жит в ру­ках кни­гу.

– Что ты мне под­су­нула! Это же ка­кая–то вши­вая кни­га! – Он впер­вые по­вер­нулся ко мне, и мне по­каза­лось, что гла­за у не­го уже не си­ние, а ис­си­ня–чер­ные. – Вы что, шут­ки хо­тите со мной шу­тить?!

– Нет, это ни­какая не шут­ка, – с тру­дом вы­гово­рил ста­рик. Го­лос у не­го дро­жал, ды­хание бы­ло очень не­ров­ным и ка­ким–то хрип­лым, а на ли­це прос­ту­пала страш­ная блед­ность. – Это и есть сок­ро­вище Мак–Ла­ренов. По­верь мне на сло­во.

– Ка­кая–то кни­га! – Бер­тран не на­ходил слов.

Я не мог­ла смол­чать и вста­ла на за­щиту сок­ро­вища:

– Это не прос­то кни­га. Это од­на из са­мых важ­ных на­ходок за всю ис­то­рию Аме­рики. Это до­казы­ва­ет, что ви­кин­ги…

– Да пош­ли вы со сво­ими ви­кин­га­ми! – взре­вел Бер­тран. – Я же двух че­ловек ух­ло­пал ра­ди этой по­ганой кни­ги. – И преж­де, чем мы ус­пе­ли ему по­мешать, он схва­тил фо­ли­ант и швыр­нул его в огонь. Кни­га сра­зу за­горе­лась. По­том он по­вер­нулся и бро­сил­ся на­зад к ору­жию, как раз в тот мо­мент, ког­да Эрик поч­ти схва­тил­ся за не­го.

По­нимая, что я мо­гу толь­ко по­мешать Эри­ку, ес­ли по­пыта­юсь по­мочь, я под­бе­жала к ка­мину и схва­тила щип­цы, что­бы вы­тащить ма­нус­крипт. От крес­ла, где си­дел ста­рик, до­нес­ся стран­ный зах­ле­быва­ющий­ся звук. Я обер­ну­лась. Он спол­зал с крес­ла, те­ло его кон­вуль­сив­но вздра­гива­ло. Я под­бе­жала к не­му. Он был без соз­на­ния.

– По­моги же мне, Эрик! – зак­ри­чала я, рас­сте­гивая на ста­рике во­рот­ник и пы­та­ясь ос­ла­бить гал­стук. Но Эрик все еще пы­тал­ся от­нять пис­то­лет у Бер­тра­на.

У ста­рика что–то зак­ло­кота­ло в гор­ле. Ком­на­ту на­пол­нял за­пах го­ряще­го пер­га­мен­та. Я зак­ри­чала сно­ва и боль­ше уже не пе­рес­та­вала звать на по­мощь.

Прош­ло не боль­ше ми­нуты, но мне по­каза­лось, что це­лая веч­ность. Вош­ли Луи и Элис. Эрик с на­деж­дой обер­нулся.

– Дер­жи­те! – крик­нул он, ки­дая пис­то­лет Луи. – Ос­та­нови­те Бер­тра­на, он, ка­жет­ся, свих­нулся.

Но преж­де, чем кто–ли­бо ус­пел по­дой­ти к Бер­тра­ну, тот под­бе­жал к ок­ну и, с ди­ким гро­хотом раз­бив стек­ло, вып­рыгнул на­ружу. Я ус­лы­шала, как Эрик ска­зал:

– Он нап­ра­вил­ся к озе­ру. И по­том го­лос Элис:

– Да ос­тавь­те вы Бер­тра­на, дя­де не­хоро­шо… мне ка­жет­ся, он уми­ра­ет. Кто–ни­будь, по­зови­те док­то­ра!.. Ско­рей же!

Так как те­перь бы­ло ко­му по­забо­тить­ся о ста­рике, я сно­ва ки­нулась к ка­мину. Слиш­ком поз­дно. От ма­нус­крип­та не ос­та­лось ни­чего, кро­ме смор­щенно­го по­чер­невше­го пе­реп­ле­та. И горс­тка пеп­ла. Я не мог­ла отор­вать глаз от ог­ня. Ког­да я на­конец обер­ну­лась, Элис си­дела на по­лу воз­ле крес­ла и пла­кала, – и я по­няла, что ста­рик умер.

Бер­тран то­же был мертв, хо­тя об этом я уз­на­ла нес­коль­ко поз­же. Оче­вид­но, ку­сок раз­би­того им стек­ла упал на до­рож­ку пе­ред ок­ном и ка­ким–то об­ра­зом ос­тался тор­чать реб­ром. Бер­тран со всей си­лы упал на не­го, и стек­ло пе­рере­зало ему гор­ло. Эрик шел по кро­ваво­му сле­ду, ос­тавлен­но­му страш­ной ра­ной до края озе­ра. Там сле­ды обор­ва­лись. Как и жизнь Бер­тра­на.

На сле­ду­ющее ут­ро я нав­сегда по­кину­ла этот страш­ный дом. Эрик на ма­шине до­вез ме­ня до Нью–Й­ор­ка. Це­лый час мы еха­ли мол­ча, пе­режи­вая каж­дый о сво­ем, по­ка на­конец Эрик не ска­зал мне:

– Не на­до, Эми­ли, не пе­режи­вай за Бер­тра­на. Не сто­ит он это­го.

Он что же – уве­рен, что я ду­маю об этом?

– Я и не пе­режи­ваю за Бер­тра­на, – раз­дра­жен­но от­ве­тила я. – Мне жаль, что так по­лучи­лось с ма­нус­крип­том. Ты раз­ве не по­нима­ешь, как это важ­но? Это же мог­ло пе­ревер­нуть всю ис­то­рию Аме­рики?

Эрик улыб­нулся.

– Я ду­мал, ты за­нима­ешь­ся ис­то­ри­ей сред­них ве­ков.

– Эрик, будь серь­ез­нее. Пой­ми же, это бы­ла бес­ценная ру­копись. Не в смыс­ле де­нег да­же – хо­тя, я ду­маю, она и так бы­ла бы вы­соко оце­нена, – но в на­уч­ном смыс­ле.

– По–тво­ему, она сто­ит столь­ких че­лове­чес­ких жиз­ней?

– То, что она сго­рела, ни­кого не спас­ло. Но это са­мо по се­бе та­кая по­теря…

– Я да­же не уве­рен, что она под­линная, – ти­хо ска­зал Эрик.

Я ус­та­вилась на не­го, не по­нимая.

– А ка­кая она мо­жет быть еще? Кто в те вре­мена рас­по­лагал дос­та­точ­ны­ми све­дени­ями, что­бы так под­де­лать? И за­чем?

– Я го­ворю не о тех вре­менах. Я го­ворю о на­шем вре­мени. Ко­неч­но, нель­зя сов­сем ис­клю­чать воз­можность, что все бы­ло, как он нам рас­ска­зал: что ма­нус­крипт ис­по­кон ве­ков ва­лял­ся где–ни­будь в се­мей­ном ар­хи­ве, но ник­то не об­ра­щал на не­го вни­мания, по­ка дед им не за­ин­те­ресо­вал­ся. Но… вы не слы­шали о том, что мой дед – как раз спе­ци­алист по древ­ним ру­копи­сям? Я хо­чу ска­зать, он не толь­ко их со­бирал, он…

– Эрик, не хо­чешь же ты ска­зать, что он сам из­го­товил ма­нус­крипт – этот ма­нус­крипт?! Что он его под­де­лал?

Эрик нем­но­го по­думал, преж­де чем от­ве­тить.

– Я бы не стал на­зывать это под­делкой, – он же ни­ког­да не пы­тал­ся про­дать или опуб­ли­ковать его. Но, мо­жет быть, имен­но по­это­му он ни­кому эту ру­копись и не по­казы­вал. По­нима­ешь, ему так хо­телось, что­бы все по­вери­ли, что на­шу баш­ню пос­тро­или ви­кин­ги. Так что – мо­жет быть, для то­го толь­ко, что­бы под­кре­пить свою те­орию…

– Ни­ког­да не по­верю, что он мог пой­ти на та­кое, что­бы толь­ко ут­вердить свои идеи, – за­яви­ла я. – То есть са­мо­ут­вердить­ся. И бо­лее то­го, я не ве­рю, что ты в это ве­ришь. Ты прос­то хо­чешь ме­ня ус­по­ко­ить.

Эрик по­жал пле­чами.

– Все рав­но, прав­ды мы ни­ког­да уже не уз­на­ем. Ка­кой же смысл стра­дать об этом?

– Да, смыс­ла ни­како­го, – сог­ла­силась я.

Но мне ка­жет­ся, что, да­же ес­ли прой­дет очень–очень мно­го вре­мени, я все рав­но не смо­гу спо­кой­но об этом вспо­минать.

Advertisement